Энн Бенсон - Похититель душ Страница 55

Спенс с минуту молчал.

– Я читал, что выставку посетили почти миллион человек, – наконец заметил он.

– Спенс, он иллюзионист. А я ищу того, кто является специалистом в этой области. И Док говорил о наборе качеств, которыми должен обладать подозреваемый.

– Ты с ним уже встречалась?

– Нет.

– Откуда ты знаешь, что он обладает этими качествами?

– Я читала о нем. Вполне достаточно, чтобы у меня появились подозрения.

– Замечательно, – скептически сказал он. – Мы все знаем, что пресса – самый надежный источник информации. Скажи, когда тебе действительно потребуется помощь.

– Обязательно.

Он тяжело вздохнул, укоризненно покачал головой и оставил меня одну возле компьютера.

Я искала клуб поклонников. Спилберг, Лукас, Хичкок, «Индустриальный свет и магия»[43] – у всех имелись группы фанатов, которые только и делали, что обменивались электронными сообщениями о своих героях. А вот у Дюрана их не было вовсе – бред какой-то. Увлеченные кино люди готовы на все, чтобы как-то приблизиться к своим кумирам, – их мания часто выражается в преследовании идола, так что тому порой приходится обращаться в полицию. Иногда это происходит слишком поздно.

Но никто не интересовался Уилбуром Дюраном. Я не нашла ни одного клуба, организации или сайта, имеющего к нему хоть какое-то отношение.

– А как отбить желание создавать клубы поклонников?

– Нужно поручить своему адвокату написать им письмо, как только такие клубы начинают возникать, – ответил мне Эскобар с другого конца комнаты. – Или самому к ним обратиться. А этот тип настолько знаменит, что у него должен быть клуб поклонников?

– Не знаю, подходит ли в данном случае слово «знаменит». Но он должен стоять у истоков культа – он работает над фильмами ужасов.

– Ага.

– Эркиннен сказал, что преступник должен вести жизнь затворника, так что он не станет лично входить в контакт с фанатами. Вероятно, он пользуется услугами адвоката. Мне кажется, Док прав, наш преступник ни с кем не хочет встречаться; я ничего не могу найти на него в Интернете. Похоже, ему не нужна раскрутка; он настолько владеет своим ремеслом, что пользуется постоянным спросом у продюсеров и режиссеров, которые мечтают, чтобы он снимал для них кино.

– Дунбар, – перебил меня Спенс, – это Лос-Анджелес. Здесь не говорят: «кино». Правильно сказать: фильмы.

– Да, ты прав. – Я отодвинулась от стола и встала. – Пора его немного погонять.

– Я могу сделать это для тебя, – предложил Спенс. Выслушав шумные предложения о помощи, я смутилась и поняла, что еще не готова ничего рассказать.

– Я сама, – пробормотала я. – Скоро я узнаю, есть ли причины следить за этим типом.

– Тебе решать. – Спенс нахмурился. – Только не погружайся в это дело с головой.

Похоже, это стало заметно.

Дюран получил права в двух штатах: Калифорнии и Массачусетсе. В калифорнийских правах было указано три адреса; первый в плохом районе, вероятно, он жил там в дни зеленой юности; второй адрес находился в более благополучном месте, там селились представители богемы, идущие в гору. Три переезда за двадцать лет; не слишком много.

В Массачусетсе, в Бостоне, он жил на Дистрит. На компьютерной карте я увидела, что это Южный Бостон. Действие прав закончилось, когда Дюрану исполнилось девятнадцать лет, но он их так и не обновил. Примерно в это же время он получил права в Калифорнии. В те давние времена ему выписали несколько штрафов за превышение скорости и другие мелкие нарушения – заметно больше, чем у прочих горожан. Дважды его штрафовали за неосторожную езду. Возможно, за рулем он избавлялся от избытка ярости. Один из полицейских в своем рапорте написал, что Дюран «агрессивен и не склонен к сотрудничеству». Впрочем, штрафы Дюран платил, не слишком протестуя. В те времена еще не действовали специальные программы по работе с агрессивными водителями, с них просто брали штрафы и с мстительным удовольствием значительно ухудшали условия страховки.

За год до переезда в свою нынешнюю резиденцию он перестал попадать в поле зрения дорожной полиции. Неужели начал уважать правила уличного движения? Едва ли – как показывает статистика, подобного рода наклонности обычно лишь усугубляются. Быть может, он нашел человека в дорожном суде, который помогает ему разбираться с полицией, тут я могла навести справки. Или нанял шофера.

Очень жаль. Было бы замечательно арестовать этого типа за обычное превышение скорости и найти на заднем сиденье набор париков и других улик.

Нет, он не будет так неосторожен.

Проверка первого калифорнийского адреса дала мне еще кое-что. Во время второго года пребывания там Дюран подал несколько жалоб на соседскую кошку, которая якобы очень шумела.

– Эй, Спенс, – позвала я, с трудом сдерживая смех, – ты только посмотри.

Он взял распечатку жалобы и прочитал вслух:

– «Уилбур Дюран, – здесь Спенс сделал паузу, понимая, что узнал наконец так долго скрываемое имя подозреваемого, – подает жалобу на постоянно воющего кота Эдит Грандстром, женщины пожилого возраста, которая проживает в соседней квартире. Мистер Дюран утверждает, что кот шумит и мешает ему спать, а также угрожает нормальному состоянию его разума. Полицейский Т. Л. Робинсон навестил мистера Дюрана в его квартире и убедился в том, что тот находится в состоянии крайнего возбуждения. С некоторым трудом Робинсону удалось успокоить мистера Дюрана, после чего он сказал, что не может ничего поделать, поскольку в данный момент кот не издает никаких звуков. Он посоветовал мистеру Дюрану вызвать полицию в тот момент, когда кот нарушает спокойствие, или задокументировать этот факт при помощи аудио или видеозаписи. Когда Дюран спросил, какие еще действия он может предпринять в данный момент, Робинсон ответил, что больше ничего сделать не может». – Спенс с усмешкой вернул рапорт. – Значит, жалобщик является главным подозреваемым?

Я кивнула.

– Никогда о нем не слышал.

– Считается, что он большая шишка.

– Ну, тем лучше для него. Должен сказать, что такую жалобу увидишь не часто. Похоже, он слегка чокнутый.

– И замечательный водитель. – Я протянула Спенсу распечатку штрафов. – Если хочешь помочь, можешь проверить, нет ли там чего подозрительного. Потом штрафы полностью прекратились.

– Ну, если у него есть пара извилин, он должен был с этим справиться. А ты не можешь подкинуть мне чего-нибудь поинтересней?

Мы оба рассмеялись. Без смеха в нашем деле не обойтись. Спенс ушел с листком в руках, качая головой.

Однако следующая информация была совсем не такой забавной. На сей раз жалобу на Дюрана подала Эдит Грандстром.

Кошка исчезла, ее хозяйка хотела, чтобы Дюрана арестовали.

– Мисс Грандстром?

Она осторожно приоткрыла дверь, и я увидела лишь узловатые пальцы руки. Однако она имела возможность разглядеть меня. И еще я заметила массивную цепочку и пряди седых волос.

Я показала свой полицейский значок. Она прищурилась.

– Я бы хотела поговорить с вами о вашем бывшем соседе, – сказала я.

– О котором? – У нее был высокий визгливый голос. – Они постоянно меняются.

– Об Уилбуре Дюране. Он жил здесь…

Дверь моментально распахнулась, зазвенела снимаемая цепочка.

– Заходите, детектив.

На меня обрушился запах кошачьей мочи. Я последовала за хозяйкой в гостиную, в которой царил ужасный беспорядок. Похоже, мисс Грандстром не встречала статуэток кошек, которые бы ей не нравились. Кроме того, здесь имелись настоящие кошки – только в гостиной я насчитала четыре штуки. Они сразу же стали действовать мне на нервы.

–Давно пора, – заявила мисс Грандстром. – А я все жду, когда расследование принесет плоды.

Я решила промолчать, рассчитывая, что она сама все расскажет. Так и получилось.

– Он убил моего Фарфела, я точно знаю. Кот был здоров как лошадь, и он бы никогда от меня не убежал.

Несколько секунд я не знала, как себя вести. Следует ли сказать правду? Должна ли мисс Грандстром знать, что я пришла вовсе не из-за ее кота, дело которого уже давно сдали в архив? Или мне следует подыграть ей и сделать вид, что я продолжаю расследование, чтобы она разговорилась?

– Я хочу уточнить кое-какие детали, – в конце концов сказала я.

В моих словах не было лжи, но и всей правды не прозвучало. Однако я добилась ожидаемого результата.

– Вы не могли бы напомнить, как все произошло? – спросила я. – Я понимаю, мы говорим о делах давно прошедших дней, к тому же ваше заявление принял тогда другой детектив.

У меня уже начал чесаться нос. Я не страдаю от настоящей аллергии на котов, но их присутствие оказывает неприятное действие на мой нос. Здесь их наверняка значительно больше, чем четыре; кошки подобны тараканам: на каждую, которую ты видишь, найдется еще десяток спрятавшихся. Один из котов, полосатый и ужасно толстый, уже терся о мою ногу, урча, как «роллс-ройс». Мисс Грандстром ловко схватила его за шиворот и взяла на руки.