Игорь Резун - Свидание на Аламуте Страница 55

Медный уже было прошел мимо вагончика, как внезапно боковым зрением увидел, что в небольшой тени, отбрасываемой фургончиком, сидит человек с голым волосатым торсом, одетый в теплые зимние ботинки, семейные трусы радикального черного цвета и затертую солдатскую ушанку стройбатовского образца. Человек меланхолично резал что-то на голубой крышке переносного холодильника — такие сдавались в отеле напрокат посетителям пляжа. Медный неуверенно приблизился и понял: мужик в ушанке ровными ломтиками нарезал на отельной салфетке обыкновенное украинское сало. Он скосил глаза Медного и хриплым голосом весело поприветствовал его на чистом русском:

— Аллах, типа Акбар!

— Селям алейкум! — откликнулся Медный.

Человек вскинул на него глаза. Его лицо, загорелое до черноты, украшенное носом-бульбой, было совершенно русским, с характерными складками у губ и на лбу. Он проворчал:

— Ишь, как вы надрочились-то, черти…Арапчата Петра Великого.

Медному стало интересно. Он посмотрел на серебристую башню отеля — она сейчас была в полукилометре, — сделал шаг к цилиндру холодильника и удивился:

— А что это у вас?!

— Це сало, — невозмутимо пояснил шапочный. — А шо ты хотел? Свою верблюжатину сам ешь…

— А можно… попробовать?

— Та без проблем! Обожди…

Человек снял с головы свою ушанку, показав буйную рыжеватую шевелюру, и достал из шапки пластиковый пакет, в котором угадывались очертания ломтиков черного хлеба. Кусочек сала был водружен на ржаной ломтик и отправлен в рот Медного; тот, пережевывая угощение, зажмурился от удовольствия.

— Ишь ты! — снова крякнул незнакомец. — И по-русски балакают, и сало идят… Шоб я так жил!

Медный понял, что его до сих пор принимают за местного, и выкатил глаза.

— Мужик, ты че? Русский я! Из Сибири.

Мужик скептически посмотрел на его загорелые босые ноги.

— Русские босыми не ходют… Инфекций боятся! А сало арабы точно не едят… Лады. Мыкола меня зовут.

Дальнейшая история Мыколы была рассказана Медному, усаженному на канистру с надписью «Шелл», под сало с минеральной водичкой. Если быть точным, то салом они закусили, а водичкой запили. Мыкола показал ему, лукаво усмехаясь, бутыль с мутноватой жидкостью. Горилка, по уверению хлопца, была редкостной — выгонки из фиников.

Выпив с полстаканчика ароматной самогонки, вяжущей язык и отдающей в послевкусии орехом, Медный расслабился и стал слушать историю Мыколы.

Хохол приехал сюда в составе шумной группы украинских строителей, нанятых владельцем отеля для расширения его территории и строительства большого парка развлечений. На площадку пригнали технику, начали трудиться, но в самый разгар работы непутевая их родина послала свой контингент в пылающий Ирак, и какая-то местная малоизвестная организация выступила с заявлением, что будет в день убивать по одному украинцу, дабы впредь неповадно было Незалежной вмешиваться в геополитику.

По странному совпадению тут же начались неприятности: один строитель навернулся с башенного крана, второго укусил скорпион, а третий поехал в город, на местной дискотеке повздорил с арабами и получил ножом в бок. В общем, в итоге владелец отеля, испуганный тем, что его строителей либо перебьют, либо возьмут в заложники, сдал их полиции, а та, недолго думая, под предлогом формальных недоработок в документах вышвырнула их страны — обратно домой. Мог бы улететь и Мыкола, но он в тот момент, используя свое мастерство газосварщика первого разряда, соорудил в укромном месте самогонный аппарат, работавший «на финиках». Первая партия оказалась такой вкусной, что невозможно было оторваться; вот Мыкола и не отрывался несколько дней, блаженствуя в тени пальм отельного парка и разговаривая с теми самыми летучими мышами, которых все так боялись. Когда его нашел хозяин отеля (он, кстати, оказался вовсе не арабом, а пожилым лысым итальянцем), судьба в очередной раз круто изменила пунктир Мыколиной судьбы. Хозяин оставил его служить сторожем на этой территории до прибытия новых рабочих. Охранять, впрочем, тут было нечего, кроме песка и пластов искусственной травы — всю технику отсюда вывезли вместе со строителями.

— А забор кто тебе обкусал? — Медный кивнул на дырки в сверкающем ограждении.

Мыкола зевнул и наполнил до половины пластиковые стаканчики.

— Та це ж наши… Дюралька хорошая — кому на сарай, кому на лодку! Чартером же летали, с летчиком усе обговорили, и в грузовой отсек…

…Обратно Медный возвращался воодушевленный и слегка покачивавшийся. Он уже приблизился к входу в отель, как вдруг на стоянку лихо влетел серебристый «шевроле» Валисджанс. Та же, в джинсах и розовой шелковой накидке, похожей на пончо, выскочила из авто, размахивая папкой. Энергично подбежав к Медному, она уже было раскрыла рот, но Андрей сурово сдвинул брови. Выражение его бородатого лица напоминало маску Отелло.

— А? — грозно спросил он, взглядом показывая на ноги Валисджанс, обутые в черные босоножки на каблуках.

— Wоw!.. — с интонацией русского «ой!» ответила та, быстро скинула обувь и даже подпрыгнула на плитке аккуратными босыми ножками, покрытыми ровным загаром. — Я забыла!

Медный наклонился к ее ушку, губами раздвинул космы волос, прошептал сурово: «Это наша фишка!» — и, отстранившись, разрешил по-английски:

— Ну, давай рассказывай…

Так они и пошли по аллее, а потом через холл отеля: бородатый мускулистый «араб» в шортах и белой рубахе навыпуск и растрепанная, привычно лохматая американка в джинсах, пончо невообразимого цвета и с ремешочными сандалиями да деловой папкой в руках. Их проводили испуганным взглядом на ресепшене две пожилые, будто бы вышедшие из экранизаций романов Агаты Кристи, англичанки.

— Посмотри, Мэри, это какая-то секта! — проговорила одна, со страхом глядя на беседующую парочку, пересекавшую холл. — Они носят бороды и отрицают обувь! Может, это новые талибы?

— Да, да, это очень подозрительно, — подруга закивала острым подбородком. — Как ты думаешь, Сьюзи, надо, наверное, сообщить в полицию?

Между тем Валисджанс, изредка переходя на исковерканный русский, рассказывала Медному, как мистер Лукас доволен тем, что они хотят провести семинар уже в эти выходные. Ожидается примерно пятьдесят человек гостей, и все расходы по их приему уже оплачены. Но мистер Лукас просит организовать в самое ближайшее время что-нибудь «эдакое» — тут Валисджанс несколько раз повторила «action!»[40] — чтобы мистер Лукас мог увидеть воочию результаты их работы. Пусть мистер Медный назовет сумму, в которую обойдется такой экшн, и…

Медный вспомнил чудесный оазис русской бесхозяйственности сразу же за лакированной территорией отеля, барханы, болотце на дне карьера… И выпалил по-русски, ничуть не заботясь о том, что Валисджанс почти ничего не понимает:

— Не надо денег. Мы все сбацаем на халяву!

— Wоw! Что есть на халяву? — изумилась американка.

Медный усмехнулся и махнул рукой: мол, потом объясню. Валисджанс засмеялась и скрылась за дверьми своего номера.

Постояв в прохладном коридоре, Медный пошел к своему люксу, который находился за большой картиной с какой-то абстракцией: по прихоти хозяина отеля, итальянца, со стен тут то и дело пялились на постояльцев разноцветные глаза, явно нарисованные группой пациентов сумасшедшего дома. Здесь он и увидел своих пропащих друзей.

Молодые люди возились у двери, без толку дергая золоченую ручку. Как сообразил Медный, они захлопнули дверь, забыв карточку-ключ внутри.

— Так, значит, на «бананах» были?! — грозно спросил он, оглядывая компаньонов.

На обоих были ярко-оранжевые спасжилеты, которые выдают всем любителям полетать за катером на надувном плотике-банане. Загорелые тела ребят блестели от пота, а мускулистую, мужественную шею Шкипера под его рыжей бородой покрывали смачные засосы.

— Ага. Ну вот, блин-компот… Че, теперь к портье идти?

Лис стыдливо отвела глаза, а Шкипер покраснел. Медный покачал головой, хмыкнул и проследовал мимо, а отойдя на пару шагов, мстительно бросил:

— Ну-ну, придумайте симороновский ритуал… и она откроется!

В принципе, проще всего было бы просто спуститься вниз и попросить портье разблокировать дверь запасной карточкой. Но… пусть потренируются.

Медный тем временем, прежде чем захлопнуть дверь своего роскошного люкса, накинул на ручку такую же, как у ребят, пластиковую карточку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Ему надо было немного подумать…

Лабораторная работа-2

Путешествие в никуда. Мастер-класс «Лаборатории»

Бесформенное, на первый взгляд, нагромождение полукруглых арок и квадратных окон корпусов «Акассии» было разделено посредине рестораном под стеклянной прозрачной крышей. Правая его часть выходила на уступ зеленой террасы и пляж. Здесь Медный и повстречал тогда загадочную цыганку с ребятишками. Левая же часть стекала вниз ступеньками входа к автостоянке, укрывшейся за стриженными кустами, и тоже имела террасу, но более шумную и оживленную. Голубое солнце Египта переливалось над ней, как перламутровая раковина. Сейчас на этой террасе сидели двое, по виду типичные русские туристы. Ни город, ни регион, из которого чартер перенес их в оранжевое марево Египта, определить было нельзя, потому что «униформа» этих двух плотно сбитых и туго шитых, как боксерские груши, людей, не говорила ничего: толстокорые сандалии синего цвета, шорты-бермуды веселенькой расцветки, «борцовские» майки с двусмысленными надписями на английском, очки, закрывающие пол-лица, и бейсболки с выгнутыми козырьками. На их бычьих шеях болтались золотые цепи с «гимнастом» — бедным претендентом на роль царя Иудеи, так им и не ставшим…