Робин Кук - Зараза Страница 57

— Если я захочу провести такую идентификацию, то мне надо будет прислать образцы культуры вам в институт?

— Или так, или, если хотите, я могу прислать вам меченые антитела.

Джек был доволен. Он оставил Игорю свой адрес и, попросив доставить реактивы с нарочным как можно быстрее, повесил трубку.

Все-таки он молодец, мысленно похвалил себя Джек. Ясно, что если бактерии, от которых погибли пациенты Манхэттенского госпиталя, окажутся из Национального института, то подозрения Джека получат солидное основание.

Джек посмотрел на карты пациентов и решил отложить их изучение до лучших времен. В конце концов, если окажется, что бактерии поступили не из Национального института, то, пожалуй, Джеку придется переосмыслить сложившуюся ситуацию.

Отодвинув стул, он встал. На сегодня с него хватит. Надев куртку, Джек собрался идти домой. Хорошо бы сейчас поиграть в баскетбол...

Глава 26

ПОНЕДЕЛЬНИК, 18 ЧАСОВ 00 МИНУТ, 25 МАРТА 1996 ГОДА

Бет Холдернесс задержалась на работе допоздна — надо было высеять на питательные среды мазки, собранные у сотрудников госпиталя. В положенное время явилась на работу вечерняя смена, правда, сейчас в лаборатории не было ни души, пришедшие лаборанты ушли в кафетерий поужинать. Отсутствовал даже Ричард, и Бет не знала, ушел ли он совсем или ненадолго отлучился.

«Ну что ж, если надо играть в шпионов, то, пожалуй, лучшего времени не найти, — решила Бет. Встав со стула, она выглянула в основное помещение лаборатории — там тоже не было ни души. — Тем лучше, значит, пора».

Вернувшись в баклабораторию, Бет направилась к термоизолирующим дверям. Девушке не очень хотелось выполнять свое обещание, но слово было дано, и приходилось его держать. Лаборантку очень смущало поведение доктора Джека Степлтона, но еще больше — поведение босса Мартина Шево. Он и раньше отличался горячим темпераментом, а в последнее время его раздражительность и нервозность приняли просто гротескные размеры.

Сегодня днем, например, после ухода доктора Степлтона, шеф как ураган ворвался в лабораторию и, сорвавшись на крик, начал допытываться, что рассказала Бет неугомонному патологоанатому. Бет попыталась убедить босса, что не сказала ничего и только уговаривала Джека уйти, но Мартин Шево не желал слушать подобные объяс-1ения, он даже угрожал Бет увольнением за преднамеренное невыполнение его, Мартина Шево, распоряжений. Тогда, днем, шеф едва не довел Бет до слез.

Когда босс, накричавшись вдосталь, наконец ушел, Бет подумала, что доктор Степлтон был, пожалуй, прав, удивляясь враждебности Шево и других руководителей госпитальных служб. Оскорбленная поведением шефа, Бет тогда уже решила выполнить просьбу доктора Степлтона. Она в раздумье остановилась перед термоизолирующими дверями. Левая вела в холодную комнату, правая — в комнату-термостат. Куда пойти сначала? Работая с мазками, девушка несколько раз в день заходила в термостат, поэтому она решила, что сначала поищет именно там — это вызовет меньше подозрений, к тому же Бет Холдернесс хорошо ориентировалась в «теплой комнате».

Открыв дверь и переступив порог, Бет оказалась в душной влажной атмосфере термостата — температура была близка к температуре человеческого тела — около девяноста восьми градусов по Фаренгейту. В таком тепле многие бактерии и вирусы, паразитирующие в человеческом организме, чувствуют себя наиболее комфортно и хорошо размножаются.

Дверь за девушкой автоматически захлопнулась — тепло надо было беречь. Маленькое помещение размером восемь на десять футов освещалось двумя вмонтированными в потолок лампами, окруженными проволочными сетками. Полки для культур, сделанные из перфорированной нержавеющей стали, стояли в три ряда, оставляя два узких прохода.

Бет сразу же направилась в дальний конец помещения, где на полках стояли большие стальные биксы, которые она никогда не открывала.

Обхватив один бикс двумя руками, Бет вытащила его из гнезда и аккуратно поставила на пол. Бикс был не слишком большим — со средних размеров обувную коробку. Бет попыталась открыть крышку, но безуспешно. Крышка была снабжена щеколдой, запертой миниатюрным висячим замком.

Это удивило и насторожило Бет. В их лаборатории было очень немного вещей, которые держались под замком. Подняв бикс, Бет поставила его на место.

Пройдя вдоль полки, Бет осмотрела стоявшие на ней биксы — все они оказались запертыми.

Наклонившись, девушка обследовала нижнюю полку. Пятый по счету бикс был открыт.

Просунув пальцы между биксами, Бет выдвинула к себе открытый. К ее удивлению, он оказался очень легким, и она подумала, что он пуст. Однако бикс не был пустым. Откинув крышку, Бет увидела, что в нем лежит несколько чашек Петри. Необычной была и маркировка этих чашек — на них не было этикеток. На крышках стеклографом были нанесены буквы и цифры.

Бет осторожно вынула из бикса чашку под номером А-81. Сняв с чашки крышку, она внимательно рассмотрела колонии — те были прозрачны, со скудным слизистым налетом и выращивались на шоколадном агаре.

Металлический щелчок открывшейся входной двери термостата вспугнул Бет. Сердце ее отчаянно забилось, как у ребенка, который без разрешения лазал по буфету и был застигнут родителями на месте преступления. Бет лихорадочно сунула на место чашку Петри и попыталась поставить на полку бикс, но не успела.

У Бет хватило времени только на то, чтобы закрыть бикс и поднять его с пола, когда она столкнулась нос к носу с Мартином Шево. Самое смешное, что в руках у шефа был точно такой же бикс.

— Что вы тут делаете? — рявкнул босс.

— Я... — залепетала было Бет, но осеклась — никакое путное объяснение не приходило в голову.

Доктор Шево с грохотом поставил свою ношу на одну из полок и отобрал у Бет бикс. Бегло его осмотрев, Мартин убедился, что замка нет.

— Где замок? — прорычал он.

Протянув вперед руку, Бет Холдернесс открыла ладонь, на которой лежал открытый замочек. Схватив его, Мартин буквально впился в него глазами.

— Каким образом вы его открыли? — грозно спросил он.

— Он был открыт, — выдавила из себя Бет.

— Вы лжете!

— Нет, не лгу, — ответила Бет. — Замок был открыт, и мне стало любопытно, что находится внутри.

— Очень правдоподобная история! — Визгливый крик Шево отдавался от стен тесного помещения.

— Я ничего не трогала внутри, — говорила между тем Бет.

— Откуда вы знаете, что ничего не тронули и не испортили? — Мартин открыл бикс и, заглянув в него, удовлетворенно хмыкнул. Он запер его на замок и попытался открыть. Бикс был на этот раз надежно заперт.

— Я только открыла крышку и посмотрела на чашки с культурами, — оправдывалась Бет. Она начала успокаиваться, хотя сердце еще сильно билось.

Поставив бикс на место, Мартин пересчитал остальные и после этого приказал Бет выйти из термостата.

— Простите меня, — сказала Бет, когда Мартин вслед за ней вышел из термостата и прикрыл за собой дверь. — Я не знала, что эти биксы нельзя трогать.

В этот момент в дверях лаборатории появился Ричард. Велев ему закрыть дверь и подойти поближе, Мартин рассказал старшему врачу-лаборанту, как он застукал в термостате Бет.

Судя по его виду, Ричард расстроился не меньше, чем босс. Обернувшись к Бет, он спросил, как она осмелилась трогать биксы. Ей что, ехидно поинтересовался Ричард, не хватает работы?

— Никто не говорил мне, что эти биксы нельзя трогать, — запротестовала Бет. На ее глаза снова, уже второй раз за сегодняшний день, навернулись слезы. Девушка терпеть не могла ссор, но вот впутывается в них уже второй раз за день.

— Но никто и не разрешал их трогать, — отрезал Ричард.

— Вас подбил на это доктор Степлтон? — спросил Мартин.

Бет молчала, не зная, что ответить. Мартин расценил ее колебание как доказательство вины.

— Я так и думал! — рявкнул он. — Это он, наверное, внушил вам свою дурацкую идею, что чума и прочие инфекции случились в госпитале не сами по себе.

— Я сказала ему, что нам приказали с ним не разговаривать, — крикнула Бет.

— Но он-то говорил, — не унимался Мартин, — а вы, конечно, внимательно слушали. Я не собираюсь это терпеть. Вы уволены, мисс Холдернесс. Собирайте вещи и убирайтесь, чтобы я больше вас тут не видел.

Бет попыталась протестовать, но вместо этого разрыдалась.

— Слезами вы себе не поможете. — Мартин буквально выплюнул в лицо Бет эти слова. — И не добьетесь прощения. Вы сами сделали свой выбор, теперь расхлебывайте последствия. Уходите.

Твин[2] протянул руку над исцарапанным столом и повесил трубку. Вообще-то его звали Марвин Томас, но у него был брат-близнец, откуда и взялась кличка. Их постоянно путали, до тех пор, пока братца не убили во время разборок с «Черными королями» за места сбыта наркотиков.

Твин посмотрел в глаза Филу. Этот парень был худой, болезненный и имел не слишком устрашающий вид, но голова у него варила неплохо. Именно из-за своих мозгов, а не благодаря храбрости или силе Фил стал вторым человеком в группировке Твина. Фил был единственным, кто знал, как распорядиться деньгами, вырученными от продажи наркотиков. До прихода в банду Фила они попросту складывали деньги в подвале дома, где жил Твин.