А. Квиннел - До белого каления Страница 58

– Ждите меня здесь, – раздраженным тоном сказал он замершим телохранителям. – Я пробуду у матери не больше двух часов.

Он был невысоким, лысеющим, начавшим толстеть мужчиной. Поднявшись в небольшой дом по каменным ступеням, он сбил дыхание – вот уже несколько лет его мучила одышка.

Мать смотрела на сына сердито, но ничего не могла сказать, потому что рот ее был заклеен полоской белого пластыря. Ее запястья и колени были прикручены липкой лентой к подлокотникам и ножкам кресла. Позади нее стоял высокий, очень крупный мужчина, державший в руке двуствольный обрез. Оба его ствола, нацеленные в левое ухо пожилой женщины, лежали на ее плече.

– Если ты только пикнешь, – спокойно сказал мужчина, – тут же останешься сиротой.

Фосселле было велено повернуться лицом к стене, положить на нее руки и расставить ноги. Как мужчина к нему подошел, он не услышал, судорожно пытаясь понять, кто он такой и как смог здесь оказаться. Его безуспешные потуги сообразить, что к чему, были прерваны сильным ударом, от которого Фосселла потерял сознание.

Удар был рассчитан очень точно. Когда Фосселла стал приходить в себя, его лодыжки, колени и запястья были накрепко скручены клейкой лентой, которой был заклеен и рот. Потом его подняли и понесли в заднюю часть дома. Фосселла на все лады клял себя.

На небольшой улочке, проходившей с противоположной стороны здания, стоял серый фургончик с открытой боковой дверцей. Фосселлу быстро запихнули внутрь и заперли. Он почувствовал, как машина бесшумно покатилась вниз по дороге, и подумал о своих опереточных телохранителях, находившихся всего в каких-то тридцати метрах на параллельной улице.

Он снова выругался в сердцах, но теперь его злость сменилась страхом. Глаза ему не завязали – он успел прочесть надпись на боку фургончика: «Луиджи Ракка – торговля овощами». Сама по себе эта надпись ему ровным счетом ни о чем не говорила, однако то обстоятельство, что ему позволили ее прочесть, свидетельствовало лишь об одном – путешествие это только в одну сторону.

За два часа пути его руки и ноги затекли и онемели. Мысль его продолжала лихорадочно работать, но когда фургончик остановился и мотор заглох, ответы на мучившие Фосселлу вопросы так и не были найдены. Боковая дверца распахнулась, и его с необычайной легкостью вынули из машины. Уже совсем стемнело, но он смог различить контуры высоких деревьев и очертания белого коттеджа. Его похититель подошел к двери и открыл ее ударом ноги. Он не очень аккуратно положил Фосселлу на холодный каменный пол и включил свет.

Мафиози лежал спокойно, прислушиваясь к шагам мужчины. Через несколько минут незнакомец подошел к нему и перевернул его на спину. Глядя на человека из того положения, в котором он лежал на полу, Фосселла подумал, что он просто невероятных размеров – казалось, он головой упирается в потолок. Внезапно его похититель опустился на корточки и стал снимать с него ботинки. Потом он освободил от клейкой ленты его лодыжки и колени. Фосселла стал неторопливо сгибать и разгибать затекшие мышцы, стараясь не делать резких движений. Он понимал, что любая попытка оказать этому гиганту физическое сопротивление заранее обречена на неудачу – шансов у него не было никаких.

Он так и лежал на спине, выгибая тело на связанных руках, когда почувствовал дикий испуг, который тут же сменился сильным удивлением. Незнакомец расстегнул ему ремень и молнию на брюках, потом запустил ему руку за спину и слегка приподнял, стянув другой рукой сначала брюки, а потом – трусы. Когда его перевернули на живот и грубо раздвинули в стороны ноги, его удивление снова сменилось испугом, который перешел в панический ужас. Почувствовав, что руки незнакомца раздвигают ему ягодицы, Фосселла что было сил замычал и стал изо всех сил дергаться и вертеться. Ему совсем не хотелось, чтоб над ним свершили содомский грех.

Борьба была краткой. Руки перестали возиться с его задницей, Фосселла получил удар по голове и снова впал в беспамятство.

Придя в себя, резкой боли он не почувствовал, ощущалось лишь некоторое неудобство, и все тело ныло.

Прямо перед ним стоял грубый деревянный стол. Чуть левее центра на нем темнело пятно с небольшим отверстием посередине. Фосселла поднял глаза на сидевшего по другую сторону стола человека. Перед ним лежал раскрытый блокнот и несколько других предметов, в том числе старый будильник, повернутый циферблатом прямо к нему. Часы показывали 9:02.

– Ты меня слышишь?

Фосселла кивнул со страдальческим выражением на лице. Его запястья и колени были прикручены липкой лентой к креслу, но рот закрыт не был. Мафиози молчал – он был старше, чем Раббиа, и гораздо умнее.

Мужчина немного наклонился к столу и взял один из разложенных на нем предметов – небольшой металлический цилиндр, скругленный с концов. Развинтив его посредине, он показал Фосселле две пустые его половинки.

– Это – «тайник». Им, как правило, пользуются заключенные или преступники, чтобы переносить ценности – деньги, иногда наркотики. Его прячут внутри тела – в прямой кишке.

Фосселла заерзал на стуле, вспомнив о том, что с ним было сделано, и вновь ощутил некоторое неудобство. Человек напротив него взял со стола комок какого-то вещества, выглядевшего, как серый пластилин, и продолжил ему втолковывать свою информацию:

– Это – довольно мощная пластиковая взрывчатка.

Он заполнил серой массой половинку развинченного цилиндра и прижал ее большим пальцем, чтобы она плотнее заполнила его внутреннее пространство.

– Вот это – детонатор.

Незнакомец взял со стола маленький круглый металлический предмет с небольшим выступом с одной стороны. Этим выступом он аккуратно вставил детонатор в половинку цилиндра, заполненного взрывчаткой.

– А это – таймер.

В руке у него оказался другой круглый металлический предмет с двумя маленькими зубчиками. Он вставил их в два узеньких отверстия в детонаторе, после чего свинтил обе половинки цилиндра вместе и зажал его большим и указательным пальцами, поднеся чуть ближе к глазам Фосселлы.

– Вот так «тайник» превратился в бомбу. Она очень небольшая, но мощная. – Тон, которым он все это говорил, напоминал спокойную беседу двух приятелей за чашкой чая. – Вот каких высот достигла современная наука. Лет десять назад бомба такой мощности весила около килограмма.

Холодные глаза уставились прямо в лицо бандита, голос оставался совершенно бесстрастным.

– Точно такая же бомба торчит в твоей заднице. Взорвется она ровно в десять часов.

Фосселла быстро взглянул на стрелки будильника – они показывали 9:07.

Ситуация прояснилась. Фосселла должен был ответить на вопросы, которые интересовали этого человека. Если он откровенно, без утайки удовлетворит его любопытство до десяти часов, можно будет вынуть бомбу.

Фосселла колебался: нет, решил он, его убьют в любом случае.

Может быть, в отличие от остальных, Фосселла был ему нужен живым? Поверить в это трудно. Человек напротив молчал, лицо его оставалось бесстрастным.

Минуты уходили одна за другой, единственным звуком, раздававшимся в помещении, было громкое тиканье будильника, Фосселла дышал нервно и быстро. Он чувствовал только давление, распиравшее его прямую кишку. В 9:22 он начал говорить. Терять ему все равно уже было нечего.

– Что ты хочешь знать?

Мужчина взял в руки ручку и снял с нее колпачок.

– Меня интересует все о Конти и Кантарелле. Но сначала объясни мне, почему ты, при всем твоем уме, отдал приказ похитить девочку, заведомо зная, что ее отец в долгу, как в шелку.

В 9:53 допрос закончился. Мужчина надел на ручку колпачок, взял блокнот и встал со стула. Некоторое время он смотрел на Фосселлу, потом подошел к двери и вышел из помещения. Фосселла услышал, как заработал двигатель фургончика. Вскоре он затих вдали, и единственным раздававшимся в помещении звуком по-прежнему оставалось тиканье часов. Он не кричал, не пытался бороться за свою жизнь, просто напряженно сидел и смотрел на циферблат будильника. В 9:58 будильник внезапно резко зазвонил, и Фосселла лишился рассудка. Ровно через две минуты бомба, заложенная в его тело, взорвалась.

Сатта сверху вниз смотрел на актрису. Изгибы ее великолепного обнаженного тела слегка лоснились от пота; чуть раздвинутые красные губы были полны томительного желания.

Он ждал, пока она ему сама об этом скажет.

Полчаса Сатта мастерски вел ее к пику желания, искусно разжигая в ней пламя страсти. Каждый дюйм ее тела томительно трепетал от прикосновения его губ и пальцев. Теперь он ждал лишь того, чтобы она сама попросила его об этом.

Вечер удался на славу. Он снова приготовил изысканные яства, потом выиграл три решающие партии в триктрак. Правда, в какой-то момент у него закралось подозрение, что она специально ему подставилась, но на самом деле значения это не имело. Для полного блаженства оставалось только во всем блеске показать ей иные свои достоинства.