Деон Мейер - Кобра Страница 6

Он заметил двух охранников у магазина, те смотрели прямо на него.

Тейроне прошел мимо магазина, повернул на Маркет-стрит и направился к квартире сестры.

Глава 5

Остановившись на пороге, Гриссел и Купидон увидели двух экспертов, работавших в гостиной при ярком свете прожекторов. И оживленно говоривших о регби.

— Говорю тебе, Бисмарк — не человек, а настоящая машина, — пылко уверял Арнольд, толстый коротышка.

— Попал пальцем в небо! — возражал Джимми, его тощий и долговязый напарник. Они стояли на коленях бок о бок в просторной зоне отдыха.

— С чего ты взял?

Пару экспертов давно прозвали Толстый и Тонкий. Они были пережитком прежних времен, последними чудаками, которые давно работали вместе. Можно сказать, на них держалась вся экспертно-криминалистическая служба. Такое прозвище парочка получила от прежней напарницы толстяка Арнольда, круглолицей рыжеволосой и веснушчатой резвушки, бойкой на язык. Когда они с Арнольдом работали в паре, она называла их «Яйцо в крапинку». Все разволновались, когда она решила сменить работу и на ее место назначили Джимми — мужчину, к тому же гораздо менее привлекательного.

— Бисмарк — машина? Разве машина может получить травму? И вообще, в этом году мы выиграем кубок, потому что всех выручит Акула… Как в прошлом году…

— Можно войти? — крикнул Гриссел.

— Слава богу, «ястребы» прилетели, — сказал Арнольд.

— Теперь мне стало гораздо спокойнее, — подхватил Джимми.

— У вас есть бахилы? — спросил Арнольд.

— Разве вы еще не осмотрели холл? — возмутился Купидон. — Лучше кончайте трепать языком обо всяких пустяках вроде регби и шевелите задницами побыстрее!

— Регби — пустяки?! Подумать только! Какой же ты после этого цветной из Кейптауна!

— Такой, что надеру ваши белые задницы, если вы не поторопитесь!

— Если ты такой крутой, «Стормерз»[3] примут тебя с распростертыми объятиями, — не сдавался Арнольд. — У них как раз травмированы все пятнадцать полузащитников…

— Заткнись, — сказал Джимми. — Входите, только бахилы наденьте. Сами увидите, здесь кое-что очень странное.

«Кое-что очень странное» оказалось гильзой.

— «Кор-Бон» сорок пятого калибра, «Эй-Си-Пи плюс Пи», — объявил тощий Джимми, показывая гильзу, которую он держал пинцетом.

— Не из всех пистолетов сорок пятого калибра можно стрелять патронами «плюс Пи», — заметил Арнольд.

— Только из самых современных моделей.

— У патронов «плюс Пи» выше максимальное внутреннее давление.

— И скорость выше.

— Если не понимаете, мы все объясним в простых выражениях.

— Мы умеем выражаться и простым языком.

— Значит, теперь вы специалисты не только по баллистике, но и по языку? — съязвил Купидон.

— Ты обладаешь обширными познаниями в современной криминалистике, — ответил Джимми. — Граничащими с гениальными…

— По сравнению со средним «ястребом», — добавил Арнольд.

— У которых мозги, как известно, куриные, — хихикнул Джимми.

— Да пошли вы! — беззлобно ответил Гриссел. Он понимал, что переострить Толстого и Тонкого не удастся — эксперты любили, чтобы последнее слово оставалось за ними.

— Бенни, сегодня ты выглядишь чертовски привлекательно!

— Ключевое слово «чертовски»! — Напарники-эксперты ухмыльнулись.

— Не такой ясноглазый и бодрый, как всегда, верно? Да и не такой проницательный, как полагается настоящему «ястребу»! — констатировал Арнольд.

— Вот видите? — спросил Джимми.

— Что мы должны видеть? — насторожился Купидон.

— Гравировку. — Джимми повертел гильзу перед самым его носом.

— Что за гравировка? — спросил Гриссел.

— Возьми. — Арнольд протянул ему лупу.

Гриссел посмотрел на медный цилиндрик:

— Похоже на змею… готовую ужалить.

— Изумительно! — воскликнул Джимми. — Изумительно, что он вообще что-то видит своими заплывшими глазами!

— А что там под змеей, готовой ужалить? — продолжал Арнольд.

— Вроде какие-то буквы? — Гравировка была крошечной.

— Слава Всевышнему! «Ястребы», оказывается, умеют читать!

— Сейчас как врежу! — не выдержал Купидон. — Что там за буквы?

— Латинские, — ответил Арнольд. — «Эн», точка, «эм», точка.

— И что это значит? «Не мое»?

— С чего ты взял?

— «Эн», «эм», «не мое». Так часто сокращают… Или вы эсэмэсок не пишете? А я вас такими умниками считал!

— Люди утонченные не пользуются аббревиатурами, когда пишут текстовые сообщения. Прописная «эн» и строчная «эм» обозначают «ньютон-метр». Если бы обе буквы были строчными, то обозначали бы «нанометр». Но в обоих случаях — без точек, — ответил Арнольд.

— Что же обозначают две большие буквы с точками?

— А я думал, что детективы у нас — вы.

— Потому что вы, умники, не знаете? — торжествующим тоном произнес Купидон.

— Не можем же мы все делать за вас!

— По крайней мере, все делать за вас все время!

— Идите на фиг, — сказал Гриссел. — Нам нужно обыскать последнюю комнату. Вы там уже закончили?

— Еще и не начинали.

— Иисусе! — вздохнул Купидон.

Пока эксперты работали, они решили допросить Скарлетт Январь, дочь убитого рабочего Сирила.

Купидон усадил девушку рядом с собой на мягкий диван в гостиной, взял ее за руку, заговорил сочувственно и негромко. Гриссел и Христел де Хан устроились в креслах.

— Сестренка, прими мои соболезнования.

Хорошенькая миниатюрная цветная девушка кивнула сквозь слезы.

— Поверь, если бы не необходимость, я бы тебя не беспокоил. Но мы должны найти мерзавцев. Они заплатят за убийство твоего отца!

Она снова кивнула.

— Ты не против ответить на несколько вопросов?

Она шмыгнула носом и вежливо ответила:

— Нет, дядюшка.

— Ты очень храбрая, сестренка, твой папа гордился бы тобой. Значит, вы с ним каждый день обслуживали гостевой дом?

— Да.

— В вечернюю смену, так?

Девушка кивнула.

— Ты видела англичанина?

— Да.

— Что ты можешь о нем рассказать?

— Он был очень дружелюбный.

— Он говорил с тобой?

— Да.

— Что он говорил?

— Что я хорошо накрыла на стол… Еще он хвалил еду.

— И все?

— Говорил, как здесь красиво… На ферме. Какие виды открываются из окна… Вот и все.

— Хорошо, сестренка, очень хорошо. А теперь расскажи о телохранителях. С ними ты тоже разговаривала?

— Да не особенно.

— Они хорошо к тебе относились?

— Да, дядюшка. Но почти не разговаривали.

— В какое время ты вчера вышла из гостевого дома?

У Скарлетт задрожали плечи. Она не сразу ответила:

— Не помню.

— Хотя бы примерно, сестренка. Около девяти плюс-минус?

Скарлетт кивнула.

— Тогда внутри все было нормально?

Она снова кивнула.

— Так же, как и в предыдущие вечера?

— Да.

— И телохранители не вели себя по-другому?

— Нет, дядюшка.

— Пожалуйста, расскажи, как ты выходила, когда заканчивала работу. Один из телохранителей провожал тебя?

— Да. Тот, которого звали Би Джей.

— Хорошо, рассказывай.

— Я сказала Би Джею, что все закончила. Он отпер входную дверь. Вышел первым и осмотрелся, потом вернулся и сказал, что все в порядке. Тогда я позвала папу, он должен был помочь мне скатить тележку с крыльца. Потом…

— Какую тележку?

— С тарелками и остатками еды.

— Ясно, а потом?

— Потом мы вышли, папа помог мне спустить тележку с крыльца, и я покатила ее в ресторан.

— А они снова заперлись?

— Не знаю.

— Хорошо. Ты ничего не видела, когда толкала тележку к ресторану?

— Я только… — И Скарлетт Январь снова расплакалась. Христел де Хан встала, дала ей несколько бумажных носовых платков и снова села.

Овладев собой, девушка всхлипнула и призналась:

— Я… как-то стесняюсь…

Купидон наклонился и прошептал ей на ухо:

— А ты говори только мне, я никому не скажу.

Она кивнула, вытерла нос и приложила губы к его уху:

— Папа говорил, я родилась в рубашке…

— Ясно.

— Потому что у меня бывают такие… gevoelentes, ну, предчувствия.

— Понимаю.

— Когда я шла к ресторану, у меня как раз возникло такое предчувствие, дядюшка.

— Что за предчувствие, сестренка? — еле слышно прошептал Купидон.

— Чего-то плохого, дядюшка. Я почувствовала зло. Ужасное зло. Там, у бугенвиллей.

Глава 6

Тейроне рассказал сестре, что она выдержала экзамены. Он сидел в единственном кресле в однокомнатной квартире Нади. Кресло со сломанной ножкой он когда-то нашел на улице в районе Бо-Кап, его выбросили из какого-то дома. Он его починил. Починил не очень умело, потому что не особенно разбирался в плотницком деле. Зато кресло было крепким и удобным.