Карин Слотер - Вслепую Страница 6

Выражение его лица говорило: «А что тут удивительного? Лена сделала карьеру, идя по головам». Когда Сара с Джеффри еще были женаты, он часто выражал свое беспокойство наглым поведением Лены.

– Если Сибилл… – запнулся он. – Если ее изнасиловали… я не знаю…

– Приступим, – быстро среагировала Сара, направившись в глубь морга.

Она остановилась у шкафа, пытаясь понять, почему тема медицинской экспертизы вызвала негодование Джеффри по поводу того, была ли Сибилл Адамс просто убита или еще и изнасилована.

– Сара! – окликнул он. – Что с тобой?

Сара вдруг взорвалась.

– Что со мной? – Она схватила спецодежду и захлопнула шкаф. Металлический каркас задребезжал от сильного удара. – Мне уже осточертело, что ты вечно спрашиваешь, что со мной, когда это предельно ясно. – Она на секунду замолчала, разворачивая халат. – Подумай, Джеффри. Сегодня у меня на руках умерла женщина. Не посторонний человек, а моя знакомая. Я должна сейчас стоять дома под душем или выгуливать собак, а я пришла на вскрытие – хотя она и так вся искромсана, – и все ради того, чтобы ты четко уяснил, всех ли извращенцев в городе надо отлавливать.

Дрожащими от ярости руками она стала надевать спецовку. Рукав запутался, и Сара завертелась, пытаясь поймать его. Джеффри решил помочь.

– Уже справилась, – злобно выпалила она. Он поднял руки:

– Прости.

Ее пальцы не могли справиться с завязками, образовался узел.

– Черт! – прошипела Сара.

– Могу послать Брэда выгулять твоих собак, – предложил Джеффри.

– Не в этом дело.

Сара перестала мучиться и опустила руки.

– Знаю, – сказал он, приближаясь к ней, словно к дикой кошке.

Взял завязки и принялся ослаблять узел. Сара наблюдала за ним сверху. Ее взгляд остановился на голове, и она заметила среди черных волос несколько седых. Ей хотелось, чтобы Джеффри обладал даром утешать ее, а не переводить все в шутку, хотелось, чтобы в нем чудодейственным образом проснулась способность к сочувствию… После десяти лет общения глупо было надеяться.

Джеффри с улыбкой развязал тесемки, словно этого простого дела достаточно, чтобы поправить положение вещей.

– Вот.

Сара сплела завязки в бантик. Он приподнял ее подбородок.

– Ты в порядке, – утвердительно сказал он.

– Да, – согласилась Сара, отходя в сторону. – Я в порядке. – Достала пару латексных перчаток, настроившись на дело. – Давай начнем, пока не вернулась Лена.

Она подошла к столу для вскрытия, привинченному к полу в центре помещения. Изогнутый по бокам белый стол словно обнимал маленькое тело Сибилл. Карлос поместил ее голову на черную резиновую подушку и накрыл тело простыней. Если бы не черный синяк над глазом, можно было бы подумать, что женщина просто спит.

– Господи! – ахнула Сара, убирая простыню.

Общий вид тела стал еще хуже. Под ярким больничным освещением выделялся каждый миллиметр ран. Длинные надрезы в форме креста изуродовали живот. Местами кожа сморщилась, притягивая к себе взгляд, поэтому в глаза не так бросалась глубокая впадина на пересечении двух линий. После смерти раны всегда становятся темными, почти черными. Мелкие царапины открылись наружу, будто мокрые крошечные ротики.

– У нее почти нет жира, – объяснила Сара, показав на живот, где рана над пупком расширялась. Здесь надрез углублялся и кожа расходилась, как ткань натянутой рубашки. – Внизу внутри фекалии, – лезвие задело кишечник. Не знаю, умышленно или случайно. Пока непонятно. – Она указала на края раны. – Видишь борозды вверху? Вероятно, он повернул нож. И еще… – Сара соображала на ходу. – На руках следы от экскрементов, как и на перекладинах в кабинке, значит, ее разрезали, она приложила руки к животу, а затем почему-то схватилась за перекладины.

Сара взглянула на Джеффри – проверить, как он держится. Тот, похоже, остолбенел от ужаса. Сара знала по опыту, что сознание может играть злые шутки, обостряя восприятие насилия. Даже ей самой было страшнее видеть Сибилл сейчас, чем первый раз.

Сара прикоснулась к телу и удивилась, что оно до сих пор теплое. Температура в морге всегда низкая, даже летом, поскольку он находится под землей. Сибилл должна была остыть.

– Что-то не так? – спросил Джеффри.

– Все нормально, – ответила она, не делая никаких предположений. Потом надавила на рану вокруг центра креста. – Нож обоюдоострый. Немаловажный факт, учитывая, что большинство убийств совершается зазубренными охотничьими ножами, так?

– Верно.

Она указала на вмятину вокруг центра раны. Обрабатывая тело, Сара разглядела значительно больше, чем при первом осмотре в туалете.

– Это от рукоятки, значит, он всадил нож до самого предела. Возможно, мы обнаружим трещину на позвоночнике, когда вскроем. Я еще пальцем почувствовала что-то странное. Вероятно, откололся кусочек кости.

Джеффри кивнул.

– Если повезет, найдем царапину от лезвия. Если нет, то может, остался след от рукоятки. Попробую убрать кожу и вернуть ее на место до приезда Лены. Сильный удар, – охарактеризовала Сара колотую рану в центре креста. – Полагаю, убийца находился в удобном положении выше тела. Видишь, нож вошел под углом в сорок пять градусов? – Сара изучала рану, пытаясь прийти к точному заключению. – Я бы даже сказала, что удар в живот отличается от надрезов на грудной клетке. Как-то не вяжется…

– Почему?

– Места проколов отличаются…

– Чем?

– Не могу объяснить, – честно призналась Сара. Она замолчала и всмотрелась в глубокое отверстие. – Он, вероятно, стоял перед ней на полусогнутых ногах, достал сбоку нож, – для наглядности она отвела руку назад, – и всадил его в грудь.

– Он пользовался двумя ножами?

– Не знаю, – ответила Сара, вновь нагнувшись к ране. Что-то было не так.

Джеффри потер подбородок, глядя в ту же точку.

– Почему не ударить ее в сердце?

– Ну, с одной стороны, сердце расположено не в середине груди, откуда удобно вывести крест. Видимо, сыграло роль чувство эстетики, с другой стороны, там ребра и хрящи. Пришлось бы ударить несколько раз, чтобы пробиться. Это бы испортило рисунок, верно? – Сара сделала паузу. – После такого ранения хлынет кровь, причем сильной струей. Может, он не хотел запачкаться. – Она пожала плечами и взглянула на Джеффри. – Полагаю, он мог бы подобраться к сердцу снизу грудной клетки, но это слишком замысловатый путь.

– Ты считаешь, преступник имеет познания в медицине?

– Ты знаешь, где находится сердце? – спросила Сара.

Джеффри положил руку на левую часть груди.

– Правильно. Ты также в курсе, что ребра соединяются посередине.

Он постучал себя по груди:

– Что это?

– Грудина, – ответила Сара. – Однако надрез сделан ниже. На мечевидном отростке. Не знаю, случайно или специально.

– В смысле?

– В том смысле, что если тебе непременно надо вырезать крест на животе и всадить нож по центру, то мечевидный отросток – идеальное место для удара. Грудина состоит из трех частей, – объяснила Сара, показывая на себе, – рукоятки вверху, тела в середине, мечевидного отростка внизу. Мечевидный отросток – самый мягкий из трех. Особенно у молодых. Сколько ей, за тридцать?

– Тридцать три.

– Как и Тесс, – пробормотала Сара. Отогнав ненужные мысли, она снова сосредоточилась на теле. – С годами мечевидный отросток твердеет, хрящ становится прочнее. Поэтому если бы я хотела заколоть кого-то, то била бы именно сюда.

– Может, он не хотел испортить груди?

Сара задумалась.

– Уж слишком личностно. – Она пыталась подобрать слова. – Скорее ему бы это понравилось. Понимаешь, о чем я?

– Особенно если он сексуальный маньяк, – добавил Джеффри. – То есть насилие связано с проявлением своей власти, с ненавистью к женщинам, желанием заставить их подчиняться. Почему же он резал не то место, которое делает ее женственной?

– Изнасилование – это прежде всего проникновение, – возразила Сара. – Вот что главное. Глубокая рана, чуть ли не насквозь. Вряд ли… – Она замолчала, уставившись на отверстие. Ее осенило. – Боже мой!..

– Что такое? – спросил Джеффри.

Сара потеряла дар речи. К горлу подступила тошнота.

– Сара?

На весь морг раздался зуммер. Джеффри посмотрел на пейджер.

– Неужели Лена?.. Я воспользуюсь телефоном?

– Конечно.

Сара скрестила руки на груди, сокрушенная собственными мыслями. Надо проверить догадку.

Она установила лампу так, чтобы лучше разглядеть область таза. Медленно поворачивая вагинальный расширитель с зеркалом, Сара молилась Богу, самой себе, любому, кто услышал бы… Тщетно. Когда вернулся Джеффри, Сара уже не сомневалась.

– Так что там? – спросил он.

Дрожащими руками Сара сняла перчатки.