Рамона Стюарт - Безумие Джоула Делани Страница 6

Я попыталась кое-что уточнить.

– Ты знала, что он экспериментирует с галлюциногенами?

Она встретила мой взгляд с невозмутимо-простодушным видом.

– Трудно сказать. Сейчас многие этим занимаются. Ответ не отличался обилием информации, и я сделала еще одну попытку.

– Вы часто виделись в последнее время?

– Я долго отсутствовала, – сообщила она, и я начала понимать, каким безнадежным делом было общение с Дельфийским оракулом. Но после некоторой паузы она добавила:

– Мы ездили с отцом в Лаос. А еще раньше я побывала в Кении. И это пальто я купила там во время сафари.

– Я вижу, – кивнула я, хотя видела лишь то, что мы так ни к чему и не пришли.

– Там был один француз – ужасный пьяница. – Опять пауза. – Я уверена, с Джоулом будет все в порядке, – ободрила она меня.

Я вздохнула и прошла на кухню. Уолтер уже покончил со своей рыбой. Я вымыла его тарелку и поставила ее сушиться. На пороге появилась Шерри.

– Может, сегодня что-нибудь прояснилось?

Если Тед и звонил, он не застал меня дома. Я набрала его домашний номер, но никто не снял трубку. Я взяла Уолтера, посадила его в нейлоновую сумку Джоула и заколола молнию булавкой. Шерри помогла мне нести остальные вещи. На улице стоял ее маленький «порше», вклинившись между двумя сугробами на краю мостовой. Летом его бы облепили мальчишки, но зимой пуэрториканские дети куда-то исчезают. Они появляются только с первыми теплыми днями весны.

Я мысленно похвалила себя за то, что не села на заднее сиденье, – мы отъехали чрезвычайно резко, с отчаянным скрипом тормозов. Я пыталась успокоить себя простым доводом: если Шерри до сих пор не попала в аварию – возможно, обойдется и на этот раз. Она включила свет в салоне машины и сказала:

– Извини, наверное мне нужно было сбавить скорость. Но я терпеть не могу возиться со всеми этими передачами.

– Хорошая машина, – сдержанно заметила я.

– Если не считать переключения скоростей. Вообще-то, она не моя. Один знакомый дал на время. Вчера вечером.

Будучи бродячим котом, Уолтер, несомненно, повидал на своем веку немало самых разных существ. Тем не менее он оказался явно неподготовленным к встрече с черной венгерской овчаркой. Когда я открыла сумку, кот выпрыгнул, увидел Барона и в мгновение ока оказался под креслом. Но Барон – страстный любитель кошек и умеет находить с ними общий язык. Он тут же сел в позу заклинателя кошек, и его глаза влажно заблестели. Я поняла, что могу идти мыть посуду. С понедельника до пятницы у нас была Вероника, но по уик-эндам мы все делали сами.

Я бросила пальто на диван, пошла на кухню и перемыла посуду, потом вытерла руки и насыпала песку в пластиковую кювету. Но когда я вернулась за Уолтером, чары Барона еще не начали действовать. Он только придвинулся ближе. Я поняла, что им нужно дать еще время, и решила снова позвонить Теду. В его квартире по-прежнему не снимали трубку. Тогда я набрала номер его лаборатории, и ассистент сказал мне, что Тед неожиданно улетел в Вашингтон. Я села и закурила, воображая, как он с важным видом показывает новый штамм какому-нибудь правительственному эксперту. Но потом я вспомнила, что сама отсутствовала все утро. Наверное, Тед звонил мне перед тем, как уехать в аэропорт.

Во всяком случае, поскольку он улетел, мне предстояло делать все самой. Я достала телефонную книгу и позвонила в «Бельвю». Однако когда я назвала имя Джоула, мне сказали, что его карточка еще не поступила в регистратуру. Некоторое время я сидела, глядя на Барона, и размышляла. Наконец мне на ум пришла Эрика.

Она лежала на животе голая, когда Чарлз, ее эконом, провел меня в оранжерею. В окружении каменных изваяний доколумбовой эпохи, среди зарослей экзотических растений, Эрика сама казалась частью музейной экспозиции, посвященной культуре Майя. Правда, теперь она пила свой утренний кофе и листала журнал мод. По крайней мере, она меньше всего походила на психиатра, хотя имела обширную клиентуру среди актеров, художников и писателей, которые опасались, что «ортодоксальный» фрейдист может повредить их творческим способностям.

– Здравствуй, дорогая, – приветствовала она меня, окутывая свое изящное загорелое тело розовым полотенцем. – Чарлз, можно еще чашечку горячего кофе? И нет ли еще бутербродов с сыром?

– Сыр, корица и вишня, – отозвался Чарлз.

– Ты просто сокровище, – прощебетала она, и Чарлз самодовольно ухмыльнулся. Он был черен, как вулканическое стекло, и обладал поразительной сноровкой.

Когда мы остались вдвоем с Эрикой, я спросила:

– Откуда у него такие ресницы? Они настоящие?

– И да и нет. Они настоящие, но он их завивает специальной машинкой. Вообще, Чарлз чересчур чувствителен. Внешне мы ведем себя сдержанно, но на самом деле у нас война. Он влюбился во время своего отпуска в Амстердаме и с тех пор все время туда летает. Сегодня утром опять заявил, что хочет меня покинуть.

– Может, его соблазняют большие деньги?

– Сомневаюсь. По-моему, он богат, как Крез. Я плачу ему приличную сумму, и к тому же он уже несколько лет занимается электроникой.

Эрика завернула конец полотенца на манер саронга. Вынув две черепаховые шпильки, она рассыпала по плечам свои длинные темные волосы. У нее были красивые глаза и стройная фигура, а время и деньги сделали ее прекрасной, похожей на причудливую тропическую птицу.

Тед познакомился с Эрикой в Нью-Йоркском университете в то время, когда мы только что поженились. Она посещала занятия по микробиологии, которые он вел, и, похоже, была весьма обеспеченной девушкой. Во всяком случае, у нее постоянно появлялись новые меховые куртки, туфли на тонком каблуке, брильянтовые браслеты. Тед решил, что она подруга какого-нибудь рэкетира. Но его удивило усердие Эрики. Она не обладала особыми способностями, однако не пропустила ни одного занятия десятинедельного курса. Оказалось, что Эрика уже два года училась в колледже. Но, кроме этого, она не поведала о себе ничего. В следующем семестре мы переехали в Калифорнийский университет, и Теду пришлось о ней забыть.

Через шесть лет он однажды пришел домой и сообщил:

– Я видел Эрику Лоренц.

– Кого? – переспросила я.

– Гангстерскую подружку из Нью-Йорка. Она теперь интерн в Больнице ветеранов.

Я очень удивилась. В Больнице ветеранов работали лучшие специалисты.

– Она пригласила нас на обед в следующую субботу, – неожиданно добавил Тед.

– Надеюсь, ты принял ее приглашение?

– Да, черт возьми.

Оказалось, что у нее роскошная квартира на Рашн Хилл с мебелью из тикового дерева и чудесным видом из окна. Чарлз ловко сновал между нами, подавая напитки. Прежде он служил на корабле стюардом, а потом попал в Больницу ветеранов, и Эрика оказалась одним из его лечащих врачей. Теперь он разносил поджаренный хлеб, а я рассматривала хозяйку, пытаясь обнаружить в ней характерные черты «гангстерской подружки». Но я просто не могла узнать Эрику.

Норковые куртки, брильянты и прочее уступили место скромной, хотя и элегантной, рубашке и черным вельветовым брюкам. Не осталось и прежней скрытности. Эрика рассказала о своей семье. Тед ошибся насчет гангстеров, хотя и не совсем. Ее отец занимался продажей подержанных машин. Он называл себя Безумным Гарри и, чтобы поведать о своей сумасшедшей щедрости, использовал рекламные щиты, газетные объявления и даже дымовой след в небе над тремя штатами Среднего Запада. Карьера его начиналась с ремонтных мастерских в трущобах Чикаго, где, по-моему, порядочному человеку просто не выжить. Эрика не пользовалась особой благосклонностью отца. Главным источником ее дохода были акции некой компании, которые она унаследовала от матери.

Помешивая лед в своем стакане, я подумала, что тайна еще только приоткрылась. Почему богатая девушка поступила в медицинскую школу, какая сила заставила ее устроиться на работу в больницу? Жизнь интерна всегда сурова и безрадостна. Но мои размышления прервал звонок в дверь. Эрика отчего-то забеспокоилась.

– Я хотела вам сказать. Понимаете, он здесь проездом и вообще еще не бывал в этой квартире. Я подумала, если будут друзья… – Она запнулась. – Не беспокойся, Чарлз, я открою сама. – Она повернулась и быстро пошла к двери.

Мне потребовалось некоторое время на расшифровку этого ребуса. Замок на вершине холма, окна с видами и тиковая мебель предназначались для определенной цели. И мы тоже. Когда Эрика встретила Теда, у нее, очевидно, возникла идея о «друзьях». Мы служили декорацией для какого-то великого события. Мое любопытство возросло неимоверно.

Я почти не сомневалась в том, что нам предстоит встреча с ее отцом.

Он оказался невысоким, очень загорелым человеком. У него были седые волосы, отличный костюм, немного помятый в дороге, и ленивая улыбка.

– Именно так! – объявил он, задерживаясь в дверях, словно для того, чтобы лучше рассмотреть нас. – Так я себе все и представлял.