А потом он убил меня - Натали Барелли Страница 60

— Но ты еще не ездила в полицию? — спрашивает она.

— Пока нет. Меня просто спросили, знаю ли я, где Джим. Я сделала, как мы договорились. Придерживалась сценария. Меня попросили подъехать в участок завтра утром. Сказали, что, раз от Джима ни слуху ни духу, я могу подать заявление о пропаже.

— А вдруг они к тебе сегодня вечером нагрянут?

— Сюда? Ну нет. Сегодня никто не приедет. Говорю же, меня ждут в участке завтра в восемь тридцать утра. К тому же копы в любом случае не знают, где я сейчас, я им про этот дом не рассказывала.

— Хорошо, поняла. Сейчас приеду.

Кэрол говорит, что на дорогу ей надо минут двадцать, а я отвечаю, что мне это подходит. Но потом, когда разговор уже закончен, сомнения накрывают меня волной. Я на самом деле собираюсь провернуть задуманное?

Первым делом нужно проверить оружие. Я не спросила Фрэнки, по-прежнему ли его пистолет хранится в доме, просто не знала, как подступиться. Фрэнки состоит в Национальной стрелковой ассоциации, у него и удостоверение есть, но со временем мы научились обходить спорную тему. Пожалуй, это показатель того, насколько мы близкие друзья. На нашу обоюдную любовь никак не влияет, что мы очень сильно расходимся во мнениях по некоторым вопросам, к примеру по вопросу свободного ношения оружия.

Сегодня я даже сильнее обычного люблю Фрэнки еще и потому, что у него есть пистолет, ведь оружие мне необходимо, а в противном случае я не знала бы, где его взять. Правда, как с ним обращаться, я до сих пор не совсем понимаю: в жизни не держала в руках ничего огнестрельного. Ну ничего, «Гугл» мне в помощь: я пошла в Сеть и выяснила все необходимое.

Где хранится оружие, мне известно, Фрэнки рассказал некоторое время назад, даже не помню, по какому поводу. Я иду в хозяйскую спальню, открываю шкаф, нагибаюсь и вытаскиваю снизу пару коробочек. В первое мгновение кажется, что я перепутала, но потом у дальней стены обнаруживается черный пластиковый чемоданчик. Какое облегчение, что он по-прежнему тут, в своем тайничке!

Пистолет оказывается небольшим, марки «Глок», я вытаскиваю его из поролонового гнездышка и всматриваюсь, проверяя, заряжен ли он, ведь мне придется таскать его в кармане. Это не идеально, но я пока не знаю, когда он может понадобиться. Знаю только, что такой момент непременно наступит.

Я обхожу дом и везде задергиваю шторы. Потом убеждаюсь, что все необходимое, помимо пистолета, лежит на своих местах. Я сажусь, затем снова встаю и в очередной раз подхожу к каждому окну, проверяя, закрыты ли они, хотя уже проделала это всего пять минут назад. «Глок» оттягивает карман, и я то и дело вытаскиваю его и смотрю, все ли на месте. Когда это происходит в надцатый раз, в дверь звонят, и я чуть не роняю пистолет.

ГЛАВА 31

— Как тут мило! — оглядывается по сторонам Кэрол, когда я впускаю ее в дом.

— Да, мне тоже нравится. — Я иду впереди, ведя ее в гостиную. — А у тебя как, красивый вид из окон?

Кэрол пожимает плечами. Ей не хочется, чтобы я знала о ее квартире хоть что-то помимо уже сказанного. Насколько я помню, она живет в Беллморе. Так и подмывает пояснить, что меня вообще не волнует ее адрес, просто разговор поддерживаю, но я воздерживаюсь.

Нам еще дела делать надо.

Кэрол вынимает руку из кармана кофты и протягивает ее ко мне ладонью вверх.

— Можешь отдать телефон?

— Конечно, проходи, садись.

Я наливаю нам по бокалу охлажденного шампанского — своеобразная дань памяти тому вечеру несколько недель назад, когда Джим соблазнил меня с ним выпить. Ну и к тому же, по моему личному мнению, от шампанского вообще трудно отказаться.

Бокалы дисциплинированно дождались нас на большом журнальном столике рядом с бутылкой «Боллинджера» в серебряном ведерке со льдом. Я приглашаю Кэрол сесть на диван.

— У меня мало времени, — предупреждает она. — Как только получу телефон, сразу поеду назад.

Интересно, Джим поджидает ее снаружи? Если да, то меня это вполне устраивает. Чем быстрее мы со всем этим покончим, тем лучше.

— Ладно тебе, Кэрол, ничего с тобой не случится. Просто выпьем по бокальчику за счастливую жизнь без Джима, которая ждет нас впереди. Пожалуйста.

Она неохотно садится и берет у меня бокал. Сама я по-прежнему стою.

— Ну давай, — говорю я, — за будущее.

— За будущее. — Кэрол пьет.

— Сейчас телефон принесу, — говорю я и делаю вид, что ухожу, но потом останавливаюсь, будто подумав о чем-то, снова поворачиваюсь к Кэрол и протягиваю к ней руку. Она вынимает из кармана кофты мой старый мобильник, и я сжимаю его в кулаке, сказав: — Спасибо.

По мне ни за что не догадаться, что этот айфон для меня дороже слитка золота. При первой же возможности сотру из него все свои следы, начиная с переписки с Беатрис. А потом и саму трубку уничтожу. Может, запихну в микроволновку, это ей точно на пользу не пойдет.

— Когда ты отдашь мой мобильник?

— Уже несу, Кэрол, расслабься.

— Мне правда пора ехать.

— Поняла, сейчас будет тебе твоя трубка.

Я устраиваю целое представление, залпом осушив свой бокал, словно это очень важно сделать прежде всего остального, а потом смотрю, как Кэрол тоже прикладывается к шампанскому, но выпивает не все. Очень хочется подтолкнуть ее руку, чтобы помочь делу, но мне удается себя остановить.

— За то, чтобы мы были счастливы — конечно, не вместе! — после черной полосы в жизни.

Хотя мой бокал уже пуст, я делаю вид, будто допиваю шампанское, а Кэрол действительно допивает свое. Если честно, это просто отлично, потому что тосты у меня кончились.

Выйдя из гостиной, я оборачиваюсь, смотрю на свою гостью через дверной проем и вижу, как она проглатывает последние капли.

Я хихикаю про себя. Кэрол и впрямь спешит.

Только вот с этим ей не повезло.

* * *

Дом стоит на отшибе, поэтому я заверила Кэрол, что припарковаться снаружи будет совершенно безопасно. Никогда не видела ее машины, не знаю даже, на чем она вообще ездит. Поэтому я крадучись выхожу на улицу и потихоньку пробираюсь к «хонде», которая стоит в нескольких ярдах от дома, — велика вероятность, что она-то мне и нужна. Вначале я пригибаюсь, потом, убедившись, что других автомобилей не видать, бочком, как краб, продвигаюсь к «хонде». Сердце так громко колотится в груди, что, боюсь, в тишине его слышно издалека. Целая минута