Крейг Расселл - Брат Гримм Страница 61

Разделившись, они уселись в микроавтобус мобильного отряда, «БМВ» Фабеля и автомобиль Марии. Все три машины одновременно остановились у здания, и отряд Марии в течение нескольких секунд занял отведенные ему позиции. Фабель и его группа побежали к главной двери. Спецназовцы ударили тараном в центр двустворчатой двери, и та сразу распахнулась. Фабель выхватил пистолет и повел отряд за собой. В вестибюле воняло застоялой мочой и смердело еще чем-то весьма неприятным. Чем именно, Фабель определить не мог. Сверху долетали какие-то звуки, и Фабель стал быстро подниматься по лестнице, стараясь при этом производить как можно меньше шума. Он поднимался, прижимаясь спиной к выкрашенной в бледно-зеленый цвет стене и направив ствол пистолета в самую верхнюю точку лестницы. Дверь в комнату оказалась открытой, и Фабель замер, выжидая, когда к нему подтянутся спутники.

Он внимательно изучил помещение. Оно было просторным и на удивление светлым. И при этом совершенно пустым. На улицу из комнаты выходили большие окна, и Фабель сразу увидел силуэт сидевшего на карнизе и готового спрыгнуть вниз человека. Фабель успел лишь крикнуть: «Ольсен!», и фигура исчезла.

— Он спрыгнул! — выкрикнул Фабель в радиотелефон, — Мария, он спрыгнул… — повторил Фабель и тут же осознал, что они оказались в точно таком же положении, как и год назад: он — в помещении, а Мария — на улице, лицом к лицу с убегающим преступником. — К черту! — проорал он и, едва не сбив с ног Петру Маас, кинулся вниз, перепрыгивая через три ступеньки.

Находившаяся на улице Мария не могла поверить своим глазам. Ольсен, спрыгнув со второго этажа на улицу, мгновенно вскочил и со всех ног кинулся по направлению к реке. Слова Фабеля по радио она услышала уже на бегу Вот он — момент истины. Пришло ее время. Сейчас она узнает, на что способна, сможет ли выдержать это. Она крикнула в радиотелефон, что бежит в сторону гавани, зная, что Анна и Хенк вскоре окажутся за ее спиной, но она знала и то, что ей первой придется встретиться с Ольсеном. А преступника более злобного и сильного, чем Ольсен, найти было трудно.

Бежавший впереди Ольсен неожиданно нырнул в другое заброшенное здание. На сей раз это был не жилой дом, а сооружение производственного назначения. Мария вбежала в здание вслед за Ольсеном и оказалась в обширном цехе, потолок которого поддерживали многочисленные колонны. С потолка свисали ржавые цепи со шкивами, говорившие о том, что в прошлом здесь занимались каким-то машиностроением. Ольсена Мария не увидела: множество массивных опор, к которым когда-то крепились тяжелые станки, служили для беглеца прекрасным укрытием. Мария остановилась, достала из кобуры «зауэр» и подняла ствол перед собой. Она напрягла слух, но не услышала ничего, кроме своего тяжелого дыхания и учащенного биения сердца.

— Ольсен! — крикнула она.

Тишина.

— Ольсен! Немедленно сдавайся!

Какой-то предмет пролетел мимо ее головы, и запястье обожгла резкая боль. Пистолет выпал из ее руки, и она согнулась чуть ли не вдвое, зажав левой рукой пострадавшую кисть. Повернув голову направо, она увидела Ольсена с занесенным для удара тяжелым металлическим брусом. Гигант был похож на средневекового палача, готового обрушить топор на шею жертвы. Мария замерла. На какую-то долю секунды она оказалась в другом месте лицом к лицу с другим человеком. Различие состояло лишь в том, что тот другой был вооружен не металлическим стержнем, а большим ножом. Эта мгновенно промелькнувшая в сознании картина сковала ее волю, не позволяя выпрямиться. Ольсен издал какой-то звериный рык и поднял брус еще выше. И в это мгновение весь страх Марии превратился в нечто совсем иное. Она нырнула вперед и перекатилась несколько раз по покрытому грязью и усыпанному разного рода отбросами полу цеха.

Безумная ярость и порожденный ею чрезмерной силы замах вывели Ольсена из равновесия; он поскользнулся в каком-то дерьме и рухнул на пол.

Мария вскочила на ноги и что было сил въехала ему ногой по черепу.

— Ах ты, сволочь! — крикнула она и, увидев, что преступник пытается подняться, захватила поврежденную кисть свободной рукой и прыгнула с таким расчетом, чтобы каблуки ее туфель ударили Ольсена в шею. Трюк полностью удался, и Ольсен смачно уткнулся физиономией в бетонный пол. Он застонал, а все его движения замедлились. Мария нащупала на полу пистолет и, подняв оружие здоровой рукой, направила ствол в голову гиганта. Ольсен медленно перекатился на спину и вытянул руки над головой.

Мария изучила поврежденную руку. Запястье распухло, но кости, видимо, остались целыми. Боль уже начинала спадать. Мария чуть повела наведенным на голову Ольсена стволом и прошипела:

— Ах ты, сукин сын. Здоровенный XYY-урод. Тебе нравится бить женщин, скотина?

Анна Вольф уже мчалась к ней на помощь.

— С тобой все в порядке? — выкрикнула она на бегу.

— Я в полном порядке, — ответила Мария, не сводя с Ольсена глаз. Голос ее звучал несколько напряженно. — Значит, ты обожаешь пугать женщин? Причинять им боль? — Она изо всех сил ударила каблуком по лицу Ольсена, и из его рассеченной этим ударом щеки хлынула кровь.

— Мария! — крикнула Анна, наводя служебный «зауэр» на преступника. — Мария! — повторила она, подняв глаза на коллегу. — Он наш. Все в порядке. Можешь расслабиться.

Рядом с ними возник Хенк Германн, и Мария услышала шаги бегущих к ним на подмогу Фабеля и всех остальных. Хенк упал на колени рядом с преступником, перекатил его на живот, заломил руки за спину и защелкнул наручники.

— Ты в порядке? — Фабель нежно обнял Марию за плечи и развернул в другою сторону.

— Я в порядке, шеф, — широко улыбнулась Мария, — В полном порядке.

— Хорошая работа, — сказал Фабель, чуть сжимая ее плечо. — Просто отличная.

Хенк Германн перевернул Ольсена на спину, и Фабель, заметив кровоточащую рану на щеке беглеца, спросил:

— Что это с ним?

— Он упал, шеф, — ответила Мария, пытаясь подавить улыбку.

В этот момент к ним присоединились Вернер и парни из мобильного спецназа. Вернер взглянул на разорванную щеку Ольсена, притронулся к марлевой заплатке на своей голове, повернулся к Марии и сказал:

— Отлично сделано, чтоб я сдох!

Глава 49

18.00, вторник 20 апреля. Полицайпрезидиум, Гамбург

Некоторые аспекты полицейской работы легко предсказуемы. И одним из таких предсказуемых событий был отказ Ольсена давать показания до тех пор, пока ему не дадут возможности встретиться с адвокатом. Для обработки раны на лице его доставили в госпиталь. Когда Фабель спросил Ольсена, нет ли у него жалоб в связи с полученными во время задержания травмами, тот с горьким смехом ответил:

— Как сказала та фрау, я просто упал.

Однако совершенно неожиданным для всех оказались слова адвоката, произнесенные им после двадцатиминутной беседы с Ольсеном. Достойный юрист официально сообщил, что клиент согласен сотрудничать с полицией и готов сделать чрезвычайно важное заявление.

Прежде чем отправиться на допрос, Фабель собрал всех ведущих членов своей команды. Анна Вольф с торчащими пиками своих коротких черных волос и ярко-красными губами была облачена в обычную кожаную косуху и джинсы. Было заметно, что поврежденная нога все еще причиняет ей неудобство. Вернер спокойно сидел за столом, и яркий кровоподтек вокруг марлевой заплатки на его голове невозможно было не заметить. Мария, как всегда, элегантно расположилась за столом, но ее серые брюки были помяты и порваны, а правая рука висела на перевязи, которую ей соорудили в госпитале.

— В чем дело, шеф? — спросила Анна.

— Мне надо, чтобы один из вас участвовал вместе со мной в допросе Ольсена, — с ухмылкой ответил Фабель. — Но я никак не могу решить, кто из вас лучше сможет усидеть на стуле.

— Я точно смогу, — ответила Мария.

— При данных обстоятельствах, Мария, Ольсен, как мне кажется, будет более откровенен с человеком, который… ммм… не вступал с ним в близкий физический контакт.

— Выходит, что я тоже не подхожу, — с горечью заметил Вернер.

— А как ты, Анна? — вопросительно вскинул брови Фабель.

— С огромным удовольствием…

Ольсен с угрюмым видом сидел за столом напротив Фабеля и Анны. Его интересы представлял выделенный государством адвокат — маленький, похожий на мышь мужчина, облаченный по какой-то странной прихоти в унылый серый костюм, который только подчеркивал бесцветность его личности. Он был невысок и рядом с громадой Ольсена выглядел так, словно принадлежал к иному человеческому виду. Изрядно опухшее лицо Ольсена украшали многочисленные синяки и ссадины. Особенно большая опухоль была на щеке вокруг рваной раны, на которую даже пришлось наложить несколько швов. Первым взял слово человек-мышь: