Полина Дашкова - Золотой песок Страница 62

– А чего, все-таки кровь родная. У нее денег-то небось немерено.

– Так те, у которых деньги, они на себя тратят, не на других, – справедливо заметил дед. – Зойка вон, стервозина такая, даже к сестре на могилку не приехала ни разу. Будет, что ли, она с племянником возиться?

– Махонький был – возилась, – вспомнила паспортистка. – Может, и теперь пригрела. Своих-то нет у нее.

– Вот, даром что доктором стала, – дед нравоучительно поднял палец, – других лечит, а своих народить не смогла.

– Астахова Зоя Анатольевна является родной теткой Сливко Антона Евгеньевича, – пояснил участковый, – она в Москве живет очень давно. Единственная его близкая родственница.

– Нам надо встретиться и поговорить. Очень срочно.

– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, что у вас с голосом?

– Здравствуйте. Голос у меня хриплый потому, что много курила сегодня.

– Удивительно. Вы, такая ярая противница никотина… Что же произошло? Мир перевернулся?

– Хватит. Бросьте ваш игривый тон. Все очень серьезно. Вы должны срочно прилететь в Москву.

– Что значит должен? Вы с ума сошли? Я не могу сейчас, даже на день не могу. Если такая срочность, почему бы вам не прилететь ко мне?

– Потому что это исключено. После того, что произошло, мне нельзя лететь в ваш город.

– А что, собственно, произошло?

– Будто не знаете? Несчастный случай. Пожар. И труп на пожаре. Фамилию трупа называть? Или все-таки не стоит? А я ведь вас предупреждала.

– О чем, интересно? Какой такой труп? Что вы несете? По-моему, вам пора отдохнуть. Возьмите отпуск, отправляйтесь куда-нибудь в Грецию или в Испанию. Там сейчас самое золотое время. Жары еще нет, туристов мало.

– Перестаньте. Вы прекрасно поняли, о каком несчастном случае я говорю.

– Несчастными случаями ведает Господь Бог, или судьба, или кто там еще? Мы все не вечны.

– Да ладно вам. Уж со мной-то не стоит дурака валять. Ко мне приходили. Я вас предупреждала и оказалась права.

– Подождите, вы можете хотя бы в двух словах объяснить, в чем дело? Кто к вам приходил?

– Капитан милиции.

– Как фамилия?

– Леонтьев Андрей Михайлович. Оперативник из УВД Юго-Восточного округа.

– Какого округа?

– Юго-Восточного. Того, к которому относится Выхино.

– Ладно, я понял.

– Ничего вы не поняли. Это вообще не телефонный разговор.

– Тогда вы должны прилететь. Других вариантов нет.

– Вариантов действительно нет. Прежде всего у вас. Вы заварили всю эту кашу. Я вообще ни при чем. Я вас предупреждала, вы не послушали. Кстати, вы не

Знаете, где Антон?

– По-моему, у вас просто нервы не в порядке. Какую кашу? И откуда я могу знать, где ваш племянник?

– С ним встречался ваш человек около месяца назад, а потом еще несколько раз. Антон сказал, что теперь у него будут деньги, много денег, потому что ему предложили работу.

– Ваш племянник болен. Он наркоман, он отсидел десять лет. Ну подумайте сами, какую такую работу мог предложить ему мой человек? И с чего вы вообще взяли, что он был мой?

– Я его узнала. Он работал в «Гарантии». Я, представьте, решила проследить за Антоном, когда заметила, что у него резко изменилось настроение. Вы ведь сами сказали, он болен. Я отвечаю за него, и я обязана знать, что с ним происходит, с кем он встречается, какую такую работу ему предлагают. Кроме Антона, у меня никого нет. Так где же он?

– Прекратите истерику. Я понял, разговор действительно не телефонный.

Зоя Анатольевна положила трубку и опять схватилась за сигареты, но тут же отдернула руку. Правда нельзя столько курить. Она-то уж знает, как это вредно.

Однако что делать, если нет покоя? Она ведь давно подозревала, что нельзя связываться с этим человеком. Он настолько самоуверен, что иногда это граничит с глупостью. Но как же с ним не связываться, когда она полностью, всеми своими потрохами, от него зависит?

Григорий Петрович Русов всегда выручал Зою Анатольевну. Сам подставлял, но сам же давал возможность выкрутиться. Зоя Анатольевна относилась к этим вещам вполне спокойно. Как нормальный разумный человек, она понимала, что просто так никто никому не помогает. Григорий Петрович вынуждал ее рисковать, но умел достойно оплатить этот риск, не только деньгами, но и серьезным покровительством.

Еще совсем недавно Астахова занималась нетрадиционной медициной, а эта область весьма опасна для дипломированного врача. Гадалки, экстрасенсы, колдуны всегда имеют возможность найти лазейку, если что не так. Есть статья: «незаконное врачевание», но ничего не стоит обозвать свои прибыльные манипуляции с доверчивыми больными как-то совсем иначе. А вот врач с дипломом несет настоящую ответственность.

И настал момент, когда Зоя Анатольевна, отчасти благодаря активной деятельности Григория Петровича, отчасти из-за собственных смелых экспериментов, подошла вплотную к той границе, за которой кончается таинственный мир нетрадиционной медицины и начинаются сухие, скучные и беспощадные статьи Уголовного кодекса.

– Я вас предупреждала, – сказала она Русову, – это плохо кончится. Вы-то сумеете выкрутиться. А я? Что будет со мной? Учтите, покрывать вас не стану.

– Ну зачем же так мрачно, Зоя Анатольевна? Есть замечательный выход. Вы просто смените специальность. Вы больше не будете врачом, и вас никто не побеспокоит.

– А кем же, интересно, я буду?

– Главным редактором книжного издательства, – ответил он не задумываясь.

– Что вы имеете в виду? – она даже поперхнулась от удивления, и тогда, именно тогда, впервые в жизни машинально взяла в руки сигарету. Вытянула из пачки, лежавшей на столе, и закурила, чем вызвала веселый здоровый смех Григория Петровича.

– Ну вот, Зоя Анатольевна. Вы уже становитесь другим человеком. Никогда не думал, что увижу вас с сигаретой. Это, знаете ли, куда невероятней, чем представить вас в должности главного редактора. Вы ведь написали две книги.

– Ну да. Однако это были медицинские книги, – Зоя Анатольевна закашлялась от первой глубокой затяжки. – Я знаю, издательство «Каскад» начинало с эзотерической литературы, но это было десять лет назад. А теперь оно издает в основном художественную литературу. Я же ничего в этом не понимаю.

– А знаете, что главное для книги? – хитро прищурившись, спросил Русов, и тут же сам ответил:

– Чтобы ее покупали. Художественная она, эзотерическая, медицинская – не важно. Вы сумели написать две книги, которые стали настоящими бестселлерами. Вы сумели убедить огромное количество людей, что стоять на голове, голодать и пить собственную мочу очень полезно для здоровья. И после этого вы говорите, что ничего не понимаете в литературе?

Сначала Астахова решила, что он издевается над ней. А он продолжал как ни в чем не бывало:

– Формально издательство мне не принадлежит. Практически, в общем, тоже, я всего лишь один из соучредителей, владею небольшим пакетом акций. Но деньги я вложил туда немалые, и мне бы хотелось чтобы на одной из серьезных должностей там сидел мой человек. Сейчас как раз самый подходящий момент. Между главным редактором и коммерческим директором произошел конфликт, и место освободилось.

– А какой конфликт? – живо спросила Астахова.

– Зачем вам?

– Ну, чтобы знать, какого рода конфликты там в принципе могут возникнуть.

– Пусть это вас не волнует. Без конфликтов, конечно, не обойдется, но у вас они будут другого рода. Можете мне поверить.

Она верила. Она уже поняла, что он предлагает дело. Но все-таки скептически усмехнулась:

– Так меня там и ждут.

– Ждут, Зоя Анатольевна. Ждут с нетерпением. Частности мы обговорим позже. Главное – ваше принципиальное согласие. И еще, – он мягко прикоснулся кончиками пальцев к ее руке, – не надо больше никому рассказывать, что вы ничего не понимаете в литературе. Вы отлично в ней разбираетесь. Просто великолепно.

Она приступила к новой должности и довольно скоро убедилась в правоте Григория Петровича. Она действительно великолепно разбиралась в литературе.

Конечно, в процессе работы возникали и проблемы, и конфликты. Не без этого. Но в целом Зоя Анатольевна была своей новой профессией довольна. Доходы ее ничуть не убавились, даже наоборот. Но главное, в теперешней ее деятельности не было ничего опасного и двусмысленного. Зоя Анатольевна жила и работала в свое удовольствие, была искренне благодарна Русову.

И вот месяца два назад у нее с Григорием Петровичем состоялся весьма странный разговор. Началось все вполне невинно. Пригласив Зою Анатольевну в ресторан «Ампир», между маринованными миногами и запененным в виноградных листьях лобстером, он спросил:

– Зоя Анатольевна, как вам кажется, кто сейчас самый популярный писатель?

– Ну, это сложный вопрос. Смотря в каком жанре, среди какого социального слоя. Я не могу назвать кого-то одного.