Робин Кук - Зараза Страница 62

— Я очень тебе признателен, — искренне произнес Джек.

— Это пустяки, парень, не стоит благодарности, — отмахнулся Спит. — Этот молокосос был так увлечен погоней, что ни разу не оглянулся. Мы висели у него на хвосте с самой Сто шестой.

Джек почесал затылок и глубоко вздохнул. Только теперь он начал по-настоящему приходить в себя.

— Ну и ночка, — проговорил он. — Но это же еще не конец. Нам надо обратиться в полицию.

— Черта с два! — В Уоррене снова вскипел гнев. — В полицию никто не пойдет.

— Но там же лежат трупы — не один и не два, если считать тех бродяг.

— Трупов будет три, если ты пойдешь или позвонишь в полицию, — мрачно предупредил Джека Уоррен. — Слушай, док, не лезь в наши дела — а это дело стало нашим. Этот сукин сын Реджинальд знал, что ему нельзя показываться в нашем районе. Никак нельзя. Они не должны воображать, что могут спокойно соваться ко мне и делать все, что они хотят, даже если всего лишь хотят застрелить тебя. Потом они обнаглеют и замочат кого-нибудь из братьев. Оставь это дело, док. Полиция ничего не станет делать, они и пальцем о палец не ударят. Они будут только счастливы узнать, что один из братьев замочил другого. Единственное, чего ты добьешься, если обратишься в полицию, — доставишь нам и себе кучу неприятностей. Если ты туда пойдешь, считай, что ты нам больше не друг, ясно?

— Но покинуть место убийства — это...

— Ну да, я знаю, — поморщился Уоррен, — это — уголовно наказуемое деяние. Подумаешь, большое дело. Кого это вообще интересует? И вот что я тебе еще скажу, док. У тебя большие неприятности. Они остались. Если «Черные короли» решили тебя убить, то тебе лучше держаться за нас. Мы сможем тебя уберечь, а полиция — нет, поверь мне.

Джек хотел было возразить, но потом передумал. Зная нравы нью-йоркской улицы, он понимал, что Уоррен прав на все сто процентов. Ясно как божий день, что «Черные короли» хотят его убить, а теперь, после смерти Реджинальда, это желание скорее всего удвоилось. И никакая полиция его действительно не спасет, потому что никому не придет в голову предоставить какому-то Джеку Степлтону круглосуточную охрану. Уоррен выразительно посмотрел на Спита.

— Пусть кто-нибудь из наших несколько дней попасет дока.

Спит кивнул:

— Нет проблем. Уоррен встал и потянулся.

— Знаешь, что самое плохое: у меня сегодня была замечательная команда, и вот — игру пришлось остановить. Жаль.

— Прости меня, — сказал Джек. — Но в следующий раз я дам тебе выиграть у своей команды.

— В одном могу тебе признаться. — Уоррен добродушно рассмеялся. — На площадке ты можешь потягаться с лучшими.

Он жестом дал понять Спиту, что пора идти.

— Мы еще увидимся, док, — произнес Уоррен, остановившись в дверях. — Только не делай глупостей.

Ты будешь бегать завтра вечером?

— Может быть, — машинально ответил Джек. На самом деле он не знал, что будет делать через пять минут.

Помахав Джеку, Уоррен и Спит ушли. Дверь за ними захлопнулась.

Несколько минут Джек сидел в полной прострации. Он чувствовал себя совершенно выбитым из седла. Потом встал и пошел в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, он съежился. На улице, пока они со Спитом ждали Дэвида, несколько прохожих взглянули на Джека, но никто не проявил особого любопытства. Теперь Джека это несказанно удивило. Свитер и лицо были забрызганы кровью — скорее всего это была кровь несчастного убитого бродяги. На лбу и носу красовались свежие царапины, оставленные ногтями того же бедолаги. Все лицо вымазано грязью — такое впечатление, что Джек побывал на передовой.

Степлтон залез в ванну и включил душ. И тут его мозг наконец заработал. Он не помнил, чтобы был в таком состоянии, с тех пор как погибла его семья. Но депрессии сейчас не было — только испуг.

Джек вышел из ванны и насухо вытерся полотенцем. Он все еще колебался: может быть, все-таки стоит вызвать полицию? В нерешительности он подошел к телефону и только тут заметил, что лампочка автоответчика мигает. Джек нажал кнопку и выслушал взволнованный монолог Бет Холдернесс. Он сразу же набрал номер лаборантки. Подождав, пока телефон прозвонит десять раз, Джек повесил трубку. «Что она нашла?» — подумал он. Его мучило раскаяние. В конечном счете это он, Джек Степлтон, несет ответственность за ее увольнение.

Достав из холодильника пиво, Джек направился в гостиную. Усевшись на подоконник, он невидящими глазами уставился на поток машин и толпы пешеходов, заполнивших узкое ущелье Сто шестой улицы, борясь с искушением все же позвонить в полицию.

Так проходили нескончаемые часы. Наконец до Джека дошло, что, не принимая никакого решения, он давно уже сделал свой выбор — стал союзником Уоррена. Доктор Джек Степлтон превратился в уголовного преступника.

Подойдя к телефону, Джек попытался вновь дозвониться до Бет Холдернесс. Было уже далеко за полночь, но к телефону никто не подходил. Джек начал волноваться не на шутку. Оставалась только одна надежда — что Бет в поисках утешения отправилась плакаться в жилетку какой-нибудь подруге. Однако невозможность дозвониться до Бет вместе с остальными неприятностями тяжелым грузом ложилась на сердце.

Глава 27

ВТОРНИК, 7 ЧАСОВ 30 МИНУТ, 26 МАРТА 1996 ГОДА, НЬЮ-ЙОРК-СИТИ

Проснувшись утром, Джек первым делом попытался еще раз дозвониться до Бет Холдернесс. Степлтон старался сохранять оптимизм, но в свете последних событий нельзя было исключить худшего, и судьба девушки начала по-настоящему тревожить Джека.

Велосипеда он так и не купил, поэтому снова пришлось спускаться в ненавистную подземку. Правда, на этот раз Джек был не один. Выйдя из дома, он сразу оказался под неусыпным наблюдением молодого парня — члена местной группировки по кличке Слэм[4], он ухитрялся прыгать на добрых двенадцать дюймов выше остальных.

За всю поездку в метро они не перебросились и парой слов, сидя напротив друг друга. Слэм не уклонялся от взглядов Джека, но при этом лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Парень был одет как большинство молодых нью-йоркских афроамериканцев — в чересчур свободную одежду. Джек старался не думать, что Слэм прячет под своим балахоном. Ясно, что, отправив парня пасти Степлтона, Уоррен снабдил его соответствующим арсеналом.

Покинув подземку, они вышли на Первую авеню, и Джек стал подниматься по лестнице к подъезду управления. Слэм остался на тротуаре. Возникла неловкая пауза. Слэм топтался на месте, не зная, что делать дальше. Джек подумал было пригласить провожатого с собой и отправить его в буфет на втором этаже. Но это было немыслимо, и Степлтон, пожав плечами, вошел в здание, решив, что дело самого Слэма решать, чем заняться в течение дня.

Джек входил в здание управления, готовя себя к мысли, что сейчас столкнется с трупами людей, к смерти которых имел, может быть, самое непосредственное отношение.

Собрав все свое мужество, Джек толкнул входную дверь и вошел в вестибюль.

Хотя сегодня Джек был свободен от вскрытий, он решил первым делом узнать, кого доставили в морг в течение ночи. Джека интересовали не только Реджинальд и бродяги — хотелось выяснить, не было ли новых случаев менингококковой инфекции.

Не успев войти в ординаторскую, Степлтон понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. На привычном месте не было Винни с его неизменной газетой.

— Где Винни? — спросил Джек у Джорджа.

Не отрываясь от бумаг, Джордж ответил, что Винни в прозекторской с Бингхэмом.

У Джека учащенно забилось сердце. Чувствуя свою вину за происшествие вчерашней ночи, Джек решил, что Бингхэма вызвали вскрывать Реджинальда. Как руководителя, Бингхэма привлекали к практической работе только в самых интересных и важных случаях.

— Что, собственно говоря, Бингхэм делает здесь в такую рань? — поинтересовался Степлтон, стараясь скрыть свои эмоции.

— Сегодня была очень насыщенная ночь, — ответил Джордж. — Из Манхэттенского госпиталя доставили новую жертву инфекционного заболевания. Они подняли на ноги весь город. Эпидемиолог позвонил члену комиссии по здравоохранению, а она вызвала по телефону Бингхэма.

— Опять менингококк? — спросил Джек.

— Нет. Кажется, на этот раз вирусная пневмония. Джек почувствовал, как по спине пробежал холодок.

В первый момент он подумал о гантавирусе. В прошлом году ранней весной был один случай на Лонг-Айленде. Гантавирус — это довольно страшно, но вирус не отличается большой контагиозностью и от больного к другому человеку передается не при всяком контакте.

На столе Джорджа громоздилось небывало большое количество папок.

— Что еще интересного случилось ночью? — спросил Джек. Он порылся в папках в поисках имени Реджинальда на титульном листе.

— Не трогай их, — жалобно воскликнул Джордж, — они у меня разложены по порядку. — Он поднял голову и, взглянув налицо Джека, поперхнулся от неожиданности. — Что с тобой приключилось?