Александр Юрин - Вечное Солнце Припяти Страница 62

Вместо «спокойной ночи», Волков говорит, что «сегодня придётся дежурить».

Я прошу разбудить меня, когда он посчитает нужным.

Закрываю глаза.

Мне снится абсолютная тьма…

12.12.2012 г. Украина. Чернобыльский район. Припять.

Я понятия не имею, насколько далеко распространяется мрак… Я просто бреду куда попало. Прислушиваюсь к хрусту под ногами… Периодически останавливаюсь. Уже давно замечаю, как неравномерно стихает шорох моих шагов… За мной определённо кто-то идёт! Причём делает это так, чтобы я оставался в неведении: замирает всякий раз, как это делаю я… Однако у него получается как-то не очень… Точнее не получается вообще! Он то и дело допускает лишний шаг… Соответственно, он неумолимо приближается с каждой моей новой остановкой! Хотя… Я не уверен, что он начинает вновь двигаться синхронно со мной! Если это действительно так, тогда мои опасения излишни… Но я уже давно ни в чём не уверен, так что мне, наверное, следует то и дело оборачиваться назад!..

Ну да… Об этом ведь говорила ещё Светлана Шаврей! Там, наяву, когда мы беседовали о «Заговоре» и о проникновении в живой мир… иного разума… Иной формы жизни…

Если понятие «жизнь» всё ещё сохраняет смысл!

Высотка на пересечении Леси Украинки и Спортивной стала этаким своеобразным форпостом, разделившим мирские идеалы: с одной стороны осталось что-то рациональное — наше настоящее, а с другой — иррациональный бред, который так стремительно обрастает земной материей!.. Совсем скоро надуманное перерастёт в свершившийся факт… А что тогда станется с известной нам жизнью… остаётся только гадать…

Хотя наш мир уже давно это заслужил — вне сомнений!

И не стоит вновь и вновь прикрываться детьми!.. Это делали ещё в сороковых годах прошлого века нацисты — «голубые» остатки демонов, — в которых медленно деградирует человечество!.. Именно, что остатки — описки нет!

Теперь то же самое делаем и мы сами…

…А попутно вновь и вновь прикрываемся самым чистым!

Как говорил кто-то из комиков: дети нисходят на землю с открытой душой… а затем мы начинаем делать из них человеков…

Одно дело делать… И совсем другое, обменивать тех самых детей на что-то мерзкое и эфемерное!

Мы погрязли в мире ложных стереотипов!.. Самый желаемый из которых, неизменно отдаёт золотым тиснением…

…Каким-то образом я размышляю во сне… Впервые с того момента, как закрыл входную дверь собственной квартиры!..

Я помню, что на сей счёт думала Светлана Шаврей… На счёт снов…

Мне следует обернуться, но я не хочу… Я не испытываю страха — уже давно! Я просто уверен, что это бессмысленно… Я ничего не увижу! Всё бесполезно!.. Мне кинули на ужин шарик от подшипника, и я забвенно его грызу, мысленно представляя фруктовый торт!

Это ли ни ещё один стереотип!..

Я всё же замираю… Слышу очередной несдержанный хруст… Поворачиваюсь на пятке ноги — будто в строю…

Он навис прямо надо мной…

Я не знаю что это… Я не знаю кто это…

Я ощущаю, как шевелятся на затылке волосы…

Я вижу красные глаза…

Слышу шелест крыльев… Ко мне протягиваются восемь рук…

Ко лбу тянется острый хоботок…

Я открываю глаза…

…Чувствую щеками мороз… Однако мне жарко. Даже душно! Я в полной темноте… Слышу «скрип» дозиметра, но куда отчётливее, ритм собственного сердца!..

Оно в панике!

«Это всё из-за радиации!.. Сколько я «получил» за сутки пребывания внутри периметра?.. Нет! Я всё ещё испытываю голод!.. Или уже?.. Так не бывает! Облучённых тошнит собственными внутренностями!.. Так сколько же прошло времени?.. И где Волков?! Почему до сих пор не разбудил?..»

Я резко поднимаюсь! Двигаюсь к стене… Когда нет твёрдой уверенности в себе, нужно обязательно ощутить монолитность за спиной!..

Я не рассчитываю сил. Больно бьюсь затылком об стену. Злобно ругаюсь в полголоса. Снова осматриваюсь…

Волкова нигде нет!

Уснул?..

Нет. Его просто нет в комнате!

Мне не по себе. Вылезаю из спальника… Ползаю на коленках по запорошённой штукатуркой ткани… Я похож на маленького котёнка… Даже хуже! Если в данный момент на свете и существует самое беззащитное существо, — то это вне сомнений я!

Не сдерживаюсь. Шёпотом зову Волкова…

У противоположной стены кто-то вздрагивает… Поднимается — я вижу чёрный силуэт… Но это не Волков… Это Светлана Шаврей.

Но я всё равно рад! Тому, что не один… Попутно вспоминается непонятное существо из сна… Точнее тьмы! Я не спал… По крайней мере, не чувствую себя отдохнувшим! Чувствую всё нарастающий голод!..

Машинально смотрю на часы…

Светлана возбуждённо дышит — я слышу, как она старается выбраться из спальника.

На часах без двадцати три.

Где же Волков?.. Отошёл по нужде? Это самое логичное! Или снова таращится на свою заветную надпись?..

Светлана всё же усмиряет пастель. Настораживается.

— Вячеслав?..

Я вздрагиваю. Кажется, что она шепчет слишком громко!

Вокруг абсолютная тишина — я слышу собственный пульс, скрип суставов… дыхание Светланы и… И всё…

Волкова просто нет! Причём ни на одном из этажей замершей высотки!..

Светлана шмыгает носом — ей снова страшно. Повторяет:

— Вячеслав?! — Её голос срывается, отчего вместо «Вячеслав» получается «Вячеслаф»…

Глупо всё это подмечать, но, почему-то, подобная проницательность наступает лишь в подобных ситуациях, когда следует переключить интеллект на что-то значимое, пусть и не очень приятное!.. Сознание просто примитивно отбрыкивается от свершившейся данности, не желая окончательно воспринимать холодный факт естества… Но он здесь и сейчас! Царит, властвует, навязывает собственное присутствие… От него никуда не деться, и я сам это постепенно осознаю!

Оборачиваюсь к Светлане.

— Ты давно легла?!

Какое-то время она молчит. Не двигается. Потом говорит глупость:

— Вы уже сменились?..

— Нет.

Снова молчит. Игнорирует мой вопрос. Скорее, просто не восприняла ответ с первого раза…

Я терпеливо повторяю.

Она вздрагивает.

— Он пропал?.. Что с ним?!

— Светлана, как давно ты легла? — Я наощупь отыскиваю свой вещмешок.

Понятия не имею, куда задевал собственный фонарь!

— Сразу же за тобой… Вячеслав сказал, что мне нужно отдохнуть… Да и ему тоже. — Она шмыгает носом — простудилась. — Я долго не могла заснуть… А он сидел с фонариком напротив тебя… Мне кажется, он что-то читал…

Я отшвыриваю вещмешок! Попутно за что-то цепляюсь рукавом… Дёргаю что есть сил! Верчу в руках бесполезный фотоаппарат Василия… Постепенно «догоняю», что не такой уж и бесполезный!.. Кое-как включаю. Запускаю режим видео. Щурюсь от яркого светодиода… Машинально выискиваю расходящимся конусом белого света застывшую напротив Светлану…

Она застыла в позе, которая совсем недавно «спасала» меня от стремительно накатившей действительности — на поджатых коленях, спиной в стену, с нерешительностью в зрачках… В полумраке — она как богиня! Ей даже не нужно краситься — глубоко посаженные глаза затмевают даже самые изысканные косметические шедевры современности!.. Немного тонки губы… Но это не столь важно! Она и без того, будто спустившееся наземь божество!

Я с трудом гоню накативший ступор.

Светлана перебарывает собственный шок. Жмурится.

Я свечу на противоположную стену, где до этого «обитал» Волков… Ничего и никого! Оставленная плащ-палатка подёрнута волнами «сомнений»… Горелка на одном боку, как и баллончики со сжиженным газом — явно сбиты в едином порыве какого-то отчаяния или обретения смысла!.. Хотя Волков и отчаяние, на первый взгляд, несовместимы…

Нет. Он не бежал от чего-то материального, попытавшегося проникнуть в дом или квартиру! Подобным образом он мог бежать только от внезапно проскользнувшего в голову прошлого! Вопрос только в том, куда и с какой целью?..

— Что происходит?! — Светлана суматошно вскакивает на ноги! На пол валится что-то металлическое. С душераздирающим звоном разлетается по углам!

Я стискиваю зубы. Снова освещаю Светлану. Она застыла как изваяние в центре комнаты… Стоит на носочках, колени полусогнуты, руки прижаты к вздымающейся груди, ладошки сложены ковшиком у самого подбородка, губы беспорядочно движутся… но голоса не слышно.

Я понимаю, что она просто молится… Не понятно лишь одно: кому именно?

…Она ещё в детстве была уверена, что прекратить весь этот ужас может только истинный Творец… Фантомный Гелий давным-давно отвернулся от всех нас! Он уверен в негативном исходе эксперимента под названием «Человечество»!

Снова освещаю плащ-палатку. Подхожу ближе. Под скомканным брезентом что-то лежит… Я осторожно откидываю край материи… Невольно отступаю назад…