Александра Сашнева - Наркоза не будет! Страница 63

— Э! А ты куда? Куда ты меня тащишь?

— Через черный ход, — коротко чирикнул Чижик. — Я через него и вошел. Я же знал, что ты все равно выйдешь в дабл!

Он со скрипом отодвинул задвижку и впустил в пахнущий жрачкой коридор свежую прохладную струю ночного воздуха. Они скользнули сквозь нее на улицу и оказались в небольшом дворике.

— Ну что? — Чижик вдруг ни с того ни с сего прихватил Кошу за талию и наклонившись к плечу выдохнул. — Счастье это то, что сейчас!*

Коша оторопело остановилась пораженная новой для нее мыслью и восхищенная лингвистическим открытием.

— Счас… тье. Сейчастье!? Прямо сейчас?! — переспросила она, чувствуя как ее тело теряет вес.

— Это не я придумал. У меня была девушка. Она писала стихи и песни. Это ее строчка…

Чижик тихо улыбнулся налетевшему порыву ветра. Его глаза влажно блеснули в темноте. Коша рассмеялась и упала прямо в объятия Чижика, чувствуя их легкую недолговечность. Теплые ладони удобно и невесомо приняли тело.

— А где сейчас твоя девушка? — немного огорченно спросила Коша и поймала себя на мысли, что ей не нравится существование какой-то девушки. Хотя, может быть, она и классная.

— Далеко-далеко… — сказал Чижик. — И уже никогда не вернется.

— А… она пишет тебе?

— Нет. Она меня забыла, — немного грустно сказал Чижик.

Оставив в коробке дворика эхо шагов, они вышли на проспект.

Чижик тормознул машину, наклонился, сказал адрес. Они сели на заднее сидение и поехали. А Коша пыталась представить, какая она — эта девушка, которая сказала, что счастье — это то, что сейчас. Минут через десять ее укачало, и она с уронила голову Чижику на колени. Чижик улыбался и осторожно гладил Кошу по волосам.

Коша очнулась и увидела в бархатной тьме за окном машины мелькающие черты огней и светофоров. Она подняла голову и увидела, что едет уже в другой машине, что Чижик за рулем, и они несутся по окраине, приближаясь к полной кромешной темноте.

Коша потянулась и громко мяукнула, зевая.

Чижик улыбнулся ей в стекле заднего обзора яркой сверкающей улыбкой:

— Через полчаса мы будем в Нарве!

— Да?! — Коша поднялась на сидении. — А я что, спала??!

Чижик кивнул.

— А ты меня перетащил?

Чижик кивнул.

— А я долго спала?

— Около часа… — сказал Чижик бросив взгляд на фосфоресцирующий циферблат.

— Чижик!.. — вздохнула Коша. — Ты похож на птичку.

Тот засмеялся в ответ и придавил газ. Машина рванула, вдавив Кошино отощавшее тельце в спинку сидения.

— А теперь? — спросил Чижик и, хищно улыбнулся белым рядом зубов.

Он засветился силой внутреннего огня, заставив пространство вокруг себя наполниться потоком теплого ветра.

— И теперь… — Коша удивилась перемене и внимательно посмотрела на юношу, восхищаясь невыразимой красотой его лица, высвеченного огоньками приборной доски. — Только уже не на чижика. Ты — сокол-сапсан, наверно…

Она тихо рассмеялась и повторила:

— Сап-сан…

Открутила ручку окна и высунула руку наружу. Ветер плотным комом уперся в раскрытую ладонь и больно резанул по глазам, заставив сощуриться.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричала Коша, наполняясь восторгом и силой ветра. — Чижик! Мы уже летим! Да!?

Чижик снова улыбнулся, спидометр показывал отметку 180 км/ч. Коша засмеялась, чувствуя, что перестает быть. И это небытие избавляло ее от напряжения нести ответственность за будущее.

— Близкая смерть избавляет от лишних мыслей, — сказала она сама себе и закрыла глаза.

Чижик ткнул кнопочку на сидюке, и салон машины наполнился бесконечным круговым вращением стеклянных колокольчиков, вздохов флейты и задумчивого хора, выбирающегося постепенно из Марианской глубины басов к холодным Тибетским высотам сопрано.

Машина выехала на шоссе и неслась в бескоординатной тьме двумя шаровыми молниями. Фары выхватывали перед собой два тусклых конуса на асфальте, быстро теряясь в пространстве.

Через полчаса они подъехали к средневековой крепости, за которой начиналась заграница. Чижик взял паспорта и выскочил из машины. В течение пары минут перемолвившись с пограничником, он вернулся. Шлагбаум поднялся. За мостиком над торопливой речушкой Чижик снова выскочил, чтобы пообщаться с другим пограничником. Тут тоже обошлось без проблем. Поднялся второй шлагбаум, и тихая эстонская земля вежливо расступилась перед путешественниками, пропуская на спящую улочку Нарвы.

Чижик снова втопил газ.

Через двадцать минут они выехали на длинную темную улицу, по обе стороны которой, в глубине сосновой рощи, смутно виднелись силуэты котеджей. Машина замедлила ход и повернула направо. Около темного пансионата дорожка уперлась в огромный песчаный холм. За ним светлой полосой виднелось плоское Прибалтийское море.

— Все… — сказал Чижик, выключил двигатель и откинулся к спинке сидения.

Коша открыла дверцу и сразу окунулась в запах воды, песка, сосен и размеренный шорох волн.

— А здесь совсем не так пахнет… — тихо сказала она.

Чижик молчал.

Осторожно прикрыв дверцу, Коша вышла из машины. Тонкая взвесь песка тускло светилась под ногами. Девушка поднялась на холмик. Песчинки мягко шелестели, осыпаясь в лунки следов. Ветер теребил волосы и щекотал веки. Она оглянулась: Чижик спал, откинувшись вместе с сидением назад.

Коша вздохнула:

— Ну вот, стоило ехать сюда, чтобы подрыхнуть…

Она поежилась — ветер был довольно свеж. Надо было как-то самой себя развлечь.

— Интересно, какое оно на вкус? — спросила она вслух и побежала к воде.

Балтийское море плескалось тонкими слоями волн, неторопливо удаляясь к тусклому отсвету горизонта. Коша села на корточки и протянула к нему руку, но вода была слишком мелкой, чтобы можно было зачерпнуть. Волны устремились к ногам, норовя ухватить за ботинок. Коша удивилась их вежливой хваткости.

— Э! — крикнула она воде и отпрыгнула.

Волны откатились, снова укоротив цепкие языки. Коша побежала вдоль прибоя, и вода погналась за ней.

— Вы играете со мной? Или хотите намочить мне обувь?

Море снова с силой плеснуло, швырнув на песок узорчатую кружевную полоску.

— Ах так! — сказала Коша и сняла ботинки. — А теперь что?

Она поставила ботинки на сухое и прыгнула в набегающую волну босыми ступнями. От холода сразу заломило мышцы, но Коша не вышла. Она дождалась, когда ноги чуть согрелись, и наклонилась. Волны успокоились и вернулись к своему обычному ритму.

— Какая ты злая… — с упреком сказала Коша воде и опустила в нее ладони.

Она зачерпнула соленую горсть и плеснула в лицо. Свежесть пробиралась внутрь, заставляя двигаться. Коша выпрямилась и побрела вдоль берега, разгребая ногами плотные упругие волны.

Начало светать.

Когда Коша вернулась к машине, Чижик уже проснулся. Он сидел на занесенном песком плиточном ограждении пансионата и с улыбкой смотрел на пейзаж светлеющий в проявителе восхода. Коша села рядом.

— Ты разговаривала с водой? Я слышал, — не то спросил, не то заметил Чижик.

— Ну… А с кем мне еще разговаривать? — Коша пожала плечами. — Ты же спал.

— Прости… Я устал. Ты не очень скучала?

Коша провела пальцами, еще холодными от воды, по впалой щеке Чижика. Тот улыбнулся и поймал пальцы губами.

— Они пахнут морем… — сказал он шепотом и приблизился блестящим взглядом к Кошиным глазам.

Легкая теплая волна вдруг взмыла вверх по позвоночнику, и Коша уткнулась губами в полуоткрытый рот Чижика. Его руки крепко обхватили ее за плечи и прижали к Лох-Несскому чудовищу. Сердце громко тукало. Они свалились прямо в песок, молча извиваясь в тесных объятиях. Волна нежности утопила их прежде, чем они поняли, что это. Коша успокоено уткнулась в плечо Чижика и уснула.

Около полудня из соседнего котеджа вышел прогуляться с огромной лохматой овчаркой старый эстонец. Он неторопливо шел по пляжу, наступая мягкими тапками на концы осоковых листьев, до половины занесенных песком. Собака, наклонив голову к земле, бегала вокруг него широкими кругами. Она наткнулась на спящую в песке парочку и, завиляв хвостом лизнула горячим языком Кошино лицо.

— М-м-м… Уйди! — махнула Коша рукой и открыла глаза.

Собака увидела это, припала на передние лапы и весело залаяла. Чижик тотчас вскочил и потянулся рукой под куртку. Старик тихо свистнул, и собака тут же побежала к нему.

— Ты полез за пистолетом? — спросила Коша, глядя вслед удаляющейся сутулой фигуре.

— Да… — Чижик потянулся и вскочил на ноги.

— Ты хотел убить собаку? — Коша повернулась к нему и с возмущением подняла брови.

Лицо Чижика внезапно отвердело.

— Я думал это человек. Пойдем! — сказал он, отряхивая одежду от песка.