Лев Пучков - Испытание киллера Страница 65

— С тебя пузырь, — торжественно сообщил мне Шрам, затаскивая с Коржиком пленника в «Ниссан». — Жизнь, бля, спас!

Слегка очухавшись, я забрал оброненный Мирюком пистолет, прихватил свой наган и заглянул в салон «СААБа». Стас болезненно морщился и массировал кадык. Оксана испуганно притихла на водительском месте, зачем-то сжимая в руках дымящуюся автозажигалку.

— Можешь пока на место поставить, — бросил я ей. — Жечь никого не будем.

— В кадык… кх… кх… сволота, — прохрипел Стас. — Совсем квалификацию потерял!

— Повязали! — крикнул Саша. — Можно отправляться!

— Что-то я не пойму, кто здесь командует, — недовольно буркнул я, подходя к «Ниссану» и придирчиво осматривая узлы на веревке, которой бойцы спеленали пленника.

— Ну, ты, естественно, — широко разулыбался Саша — чувствовал он себя как минимум Суворовым после перехода через Альпы.

По дороге домой Стас-пессимист авторитетно заявил:

— На «ура» этого не возьмешь… Не думаю, что он купится на экевэдэшно-подвальный антураж… Пытать придется.

— Пытать так пытать, — согласился я, разминая страшно нывшую грудину. — Я за моральный вред с него три шкуры спущу!

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — высказала свое мнение Оксана. — Очень стойкий тип — такие раз в квартал на миллион встречаются. Ну, сознается он вам во всем… Мы только утвердимся в своей версии и не получим ни капли информации.

— Да я уже понял, что он тебе понравился, — сердито буркнул я. — Совсем не обязательно разжигать во мне огонь лютой ревности — не время сейчас.

— Дурак, — сожалеюще констатировала Оксана. — Пытка уместна только в том случае, если объект должен в чем-то признаться… По принципу «да-нет». А он должен вам рассказать целую кучу подробностей, о которых мы и понятия не имеем. Мы ведь даже не знаем, что следует у него спрашивать! Если бы у нас был скополамин…

— Это чего? — заинтересовался я. — Наркотик?

— Аналог пентонала, — пояснил Стас и уныло пожал плечами: — Увы, такие вещи никогда в свободном обороте не числились — иначе…

— А у меня как раз с полкило завалялось дома, — небрежно произнес я. — Можно заехать, прихватить — раз уж занадобилось.

Выражение глаз Стаса и Оксаны, которая от неожиданности даже притормозила, я видеть не мог — сумерки имели место. Но, судя по всему, они смотрели на меня, как на последнего придурка — я это чувствовал.

— Перенапрягся, — спустя пять секунд констатировал Стас, а Оксана возмущенно фыркнула.

— Я не шучу, ребята, — вежливо поправил я их. — У меня действительно есть пентонал — четыре дозы. Где я его взял, вам знать не обязательно, но срок годности еще не истек — проверял разок, знаете ли, было дело. Так что…

— Так чего мы тут рожаем какие-то громоздкие планы? — возмутилась Оксана. — Поехали. За пятнадцать минут он нам расскажет столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь!

Изъятие припрятанной «сыворотки правды» прошло без приключений: Оксана зашла в усадьбу, перекинулась парой слов с караульным Серегой Татариковым, который, кстати, в отличие от своих соратников, отнюдь не тяготился бременем выпавшего на его доля задания, затем вошел я и, прихватив коробку с препаратом, удалился восвояси.

Прибыв к Оксане, мы обнаружили там обычную деловую обстановку, характерную для подразделения гестапо времен ВОВ. Стас развалился на диване и наяривал на клавиатуре Оксаниного «Пентиума», а Коржик и Саша Шрам развлекались с нашим гостем в подвале: приторочив его бельевой веревкой к стулу, они спорили — пытать Мирюка или воспользоваться обычной методикой периферийной группировки для дачи правдивых показаний. Пленник страшно мычал и усиленно делал зверское выражение лица. Во рту у него торчала губка, на щеке красовался свежайший кровоподтек.

— Обзывается, чмо, — пояснил Саша Шрам, вставляя в патрон электродрели здоровенное сверло с победитовым наконечником. — Думаю, если очко ему маленько рассверлить, он будет повежливее!

Пожурив бойцов за преждевременную активность, мы выдворили их из подвала и приступили к допросу с применением пентонала. Видеокамера и магнитофон фиксировали показания, через некоторое время заструившиеся обильным потоком, — мы со Стасом только успевали подбрасывать вопросы и удивленно округлять глаза.

Вопреки прогнозу Оксаны, пятнадцатью минутами тут не обошлось: пленник полтора часа без устали посвящал нас в детали изнаночной стороны существования властей предержащих области и города.

Оказывается, против меня губернатор ничего не имел — как, впрочем, и мэр. Просто я удачно «попался». Прескучив терпеть выкрутасы своих богом данных секс-аппаратов, старички решили рассчитать их весьма правдоподобным образом — инсценировать бойню, которую устроил «буйный» любовник. Как это у них получилось, вы знаете.

Помимо этого, Мирюк в течение трех последних лет выполнял ряд не менее деликатных заданий своего патрона, каждое из которых тянуло если уж не на расстрельную статью, то минимум лет на двадцать с содержанием в ПКТ (помещение камерного типа — особый режим). Имена, фамилии, места совершения, порядок постановки задачи — все бесстрастно фиксировала мудрая японская аппаратура… Помимо губернаторских проказ нас интересовал ряд вопросов общего плана, как-то: почему эти безобразия не пресекали правоохранительные органы? Куда РУОП смотрело? Каким место — ЦЫМ околачивало груши областное УФСБ?

Оказалось, что руководство УВД и областная прокуратура вкупе с губернатором и мэром — одна команда, члены которой давненько притерлись друг к другу слегка одряхлевшими, но еще достаточно крепкими задами. А товарищи из РУОПа и УФСБ — обычные люди со всеми присущими им слабостями. Слабости эти аккуратно фиксировались на видеопленку и в нужный момент использовались в качестве мощного аргумента воздействия на слишком правильных. Оказывается, за городом существует очень даже недурственный спортивно-оздоровительный центр при «Динамо», проходящий по ведомству начальника УВД, но спонсируемый за счет губернатора. Центр располагается за высоким забором и охраняется усиленным нарядом милиции: там проводятся все спортивные соревнования между военизированными ведомствами, отмечаются День милиции, День чекиста, День Внутренних войск и так далее.

А вечерами центр начинает функционировать в несколько ином режиме. Помимо огромных бассейнов и нескольких спортзалов, оборудованных по последнему слову евродизайна, на территории хозяйства располагаются с десяток саун и бань, отягощенных массажными кабинетами, да великолепный коттеджный пансионат. Естественно, и фээсбэшники и руоповцы — как крупные, так и не очень — с удовольствием приезжают в пятницу размять кости в коллективных играх и после этого попариться в баньке. А в каждой баньке, знаете ли, по несколько массажных кабинетов, в которых всем желающим делают массаж мастера своего ремесла. Вот в этих кабинетах-то и собирается весь компромат на «правильных» товарищей. Послушав Мирюка, я понял весь механизм этого тривиального шантажа и от души пожалел «правильных». Вот я, например, к малолетке за километр не подойду, даже если буду до изумления пьяным, — за нее, как у нас выражаются, «дадут больше, чем она весит». Но представьте себе — как вы поступите, когда после искусно проведенного массажа с захватом всех эрогенных зон на вас вдруг взгромоздится юное создание со стоячими грудями и начнет активно внедрять ваш налитый первозданной силой корень в свои упругие недра?! Вы что, будете вырываться и кричать, что вас насилуют? Я, например, ни за что бы не стал так поступать — скорее наоборот… Мужская натура, она, знаете ли, изначально порочна и прямолинейна в вопросах удовлетворения естественных потребностей. Все эти выкрутасы прилежно фиксируются видеокамерами и хранятся в определенном месте — как эти записи используются, я уже объяснил…

По поводу удивительно крепкой спайки «верхов» тоже все было ясно: в нашей области правил родственный клан. Начальник УВД являлся старшим сыном губернатора, первый зам начальника УВД — вторым сыном, областной прокурор был двоюродным братом губернатора, а председатель облсуда состоял в племянниках у областного прокурора. Вот такой расклад…

Много еще интересного поведал нам пленник, а в самом конце допроса Стас — догадливый малый! — поинтересовался, каким макаром Мирюк страховался от своего патрона. Товарищ, выполнявший столь деликатные поручения, мог в любую минуту ожидать снайперскую пулю в голову. Мирюк, как выяснилось, все поручения губернатора записывал на диктофон, аккуратно пристроенный в специально сшитой сумке между ног, — сами понимаете, ощупывать его причиндалы перед общением с патроном никто не удосужился. Кассеты с записями «компры» хранились… где бы вы думали?… Коробка с кассетами покоилась в сортире губернаторской резиденции — под пятой плиткой метлаха от окна, в крайнем ряду у стены. Сортир располагался в цокольном этаже, предназначен был для прислуги, и, вполне естественно, войти в него мог кто угодно в любое время. Прозорливый Мирюк в свое время оборудовал там небольшой схрон и теперь запросто пользовался им в зависимости от необходимости. Все просто и доступно. Задачи своему исполнителю губернатор ставил исключительно в своей резиденции: как правило, в саду или в оранжерее. Поговорили, записали, пошел в сортир и припрятал кассету куда надо. Молодец, что и говорить!