Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять Страница 65

— Извините меня, мистер Монд, но весь этот путь я на той неделе уже прошел, — неожиданно для всех заявил Андрей. — А ключи для меня не проблема. Вчера…

— Это надо же! — так и взвился Крыл, перебив Андрея. — А теперь он сидит и молчит!.. Ты хотя бы, надеюсь, прошел этот путь как сыщик?.. Или как простой любопытный, черт побери!

— Я прошел этот путь как простой любопытный сыщик, — сказал Андрей.

— Мы вас слушаем, слушаем, — сказал Монд.

— …и вчера, — продолжал Андрей, — я звонил капитану Рикардену с просьбой проверить еще раз верхнюю одежду Бертье и особенно — куртку, что была на нем в день убийства. И представьте себе, как меня капитан обрадовал, когда насчитал в боковых карманах вельветовой легкой куртки… восемнадцать смятых упаковок от «Терминатора», то есть от любимой жвачки Бертье!

— А пивные этикетки, наклейки, фантики — вы еще с капитаном считать не пробовали? — тут же подъехал Крыл. — В чем же тут, пропади она пропадом, радость-то?..

— Тут все просто, — сказал Андрей. — Осмотрев чердак, я открыл окно, из которого Бертье стрелял, вылез на покатую крышу и тоже ее обследовал. Я еще не знал тогда, что Бертье не курит, потому искал наугад хоть что-то… Ну, как это, в общем, всегда бывает: лоскуточек, волосочек, да хоть, наконец, плевочек — все в дело! Но, представьте, нигде ничего… Потом вижу вдруг — надо же! — круглый катышек жвачки! Он застрял на поребрике, по пути к водостоку, зацепившись за ржавеющий край отлива. Остальные (вместе с этим их было как раз восемнадцать) ливень смыл в водосточную трубу, в середине которой, на самом сгибе, обнаружилась жуткая пробка из каких-то старых прошлогодних сучков и листьев. В общем, нет там теперь трубы…

— Но зато есть катышки, — сказал Крыл, энергично взмахнув кулаком, как форвард, забивший в ворота гол. — «Терминатор», видать, помогает коротать время в подобных печальных случаях… Это ж сколько, получается, наш Вильгельм Тель просидел в засаде?

— По моей прикидке, шесть или семь часов, — сказал Городецкий. — И к тому же после бессонной ночи — такая меткость!

— Вот что делает с мужиками ревность! — сказал Крыл. — Главное ведь, в «пригласительном билете» ясно сказано — «в девять», — нет, он зачем-то прется на чердак не то в два, не то в три утра!

— Это еще не все, — продолжал Андрей. — Неожиданно интересным оказался обратный путь Бертье, до Рейн-стрит, 16. Получается, тяжеленнейшими воротами он воспользовался лишь раз, когда шел «на дело». Сбил замок, открыл и закрыл за собой ворота. А обратно он уходил через черный ход, через двор и дальше — прямиком через бетонный забор, ограждающий конюшни со всех сторон. То есть двинул, как танк, самой краткой дорогой, точно в направлении своего коттеджа. Как какой-нибудь «луноход»!.. Это трудно представить, но, под дьявольским ливнем, очевидно, закинув зачехленную винтовку за спину, Жан Бертье в два касания одолел с разбегу забор, высота которого не менее трех с половиной метров! Ветер был в тот день юго-западный, очень сильный (это я, разумеется, еще раз проверил), посему сумасшедшие струи ливня, уничтожив следы во дворе и дальше по всей округе, совершенно не коснулись внутренней стороны забора. На бетоне остались рифленые следы ботинок: левый — на высоте от земли метр семьдесят, правый — на высоте два десять. Дальше он уже, очевидно, подтянулся на руках и затем, спрыгнув вниз, побежал к коттеджу. Дома он мог быть уже минут через сорок пять — пятьдесят, не более. Это я, конечно, тоже проверил. В коттедж, правда, не заходил…

— Замечательно, — сказал Монд, — мы, оказывается, уже довольно давно работаем, но, к сожалению, сами о том не ведаем… Впредь прошу всех запомнить: любые новые результаты — будь то косвенная улика, будь там хоть черт с рогами! — немедленно заносить в компьютер. Мари — ответственная… А вообще, конечно, Андрей, огромное вам спасибо. Ваши новые данные дополняют представление о психологии Бертье и доводят его образ до той едва различимой в природе грани, за которой нам потребуются уже, мне кажется, консультации не только, скажем, уважаемого профессора Макклинтона, но и его коллег… Вы следы на том заборе сфотографировали?

— Разумеется, мистер Монд.

Городецкий достал из кармана куртки несколько фотографий и пустил их по кругу. Ракурс каждого снимка был выбран так, что вся панорама в целом зрителю представлялась почти объемной.

— Впечатляет, — сказал Лоуренс, когда Мари положила наконец фотографии ему на стол. — Интересно получается: ливень кончился, люди Сэма ползают чуть ли не на карачках, ищут следы в прошлогодних опилках вперемешку с навозной жижей, а следы, они вот где, почти что у них над ухом… Просто невозможно себе представить, что человек, совершающий такие акробатические кульбиты, свободно распахивающий почти спекшиеся от времени ворота, которые впору толкать бульдозером, способен раскиснуть от анонимки, натворить столько зла и, включив примитивный боевик Виндсдейка, в двадцать шесть лет покончить с собой, не оставив даже простой записки… Что вы, кстати, думаете, Андрей, о Бертье — в чисто человеческом плане… если, скажем, на минуту отбросить мысль о его злодействах?

— Этот тип людей для меня загадка, — сказал Андрей. — Если он, по житейским меркам, нормален, то почти ни в одном его поступке нет логики. Удивление в нем вызывает все — от необъяснимых природных данных до странного ритма жизни. Нулевой интеллект, если глянуть даже хотя бы на список кассет для видика. Я нисколько не удивлюсь, если доктор Макклинтон скажет, что перед нами — типичный олигофрен.

— Да, нормальным здоровым идиотизмом тут пахнет за десять миль. Но, как я уже сказал, консультацию в клинике Макклинтона мы получим в любое время.

— И еще одно обстоятельство, о котором сегодня ни разу никто не вспомнил, — сказал Андрей. — Когда будем прослеживать его связи, так сказать, с внешним миром, хорошо бы задаться и таким вопросом: каким образом Жан Бертье удовлетворял естественный в его возрасте интерес к противоположному полу? Лично мне так и видится рядом с ним зажигательная блондинка, прилетающая в коттедж по любому вызову.

— Вы имеете в виду телефонные разговоры с Лондоном?

— Отнюдь. Здесь как раз область чистой фантазии. Но я бы удивился, если бы фантазия в данном случае не обернулась земной реальностью. И конечно, Лондон тут ни при чем. Вацлав Крыл утверждает, что зажигательные блондинки давно уже расселились по всей Британии.

— Они просто переехали сюда из России и Чехии, — сказал Крыл, подмигнув Андрею.

— У вас все, Андрей? — спросил Монд, игнорируя этот шутливый тон.

— Пока все.

— В таком случае заканчиваем, — сказал Монд. — Джорджа я просил подать обед к четырем часам, а сейчас уже половина пятого. Но считаю, что хоть что-то мы сегодня себе наметили. Надо будет только чуть иначе распределить наши силы в ближайшем будущем. Думаю, что в Лондон лучше будет поехать Андрею, а «блондинкой» займется Вацлав. Видите, я в ее существование уже уверовал… Для Мари у меня есть отдельное поручение, о котором скажу позднее. И последнее, без чего, как мне кажется, нам не будет спокойной жизни. Я имею в виду кипучую энергию Арри Хьюза. Вацлав сегодня уже упоминал его, да и с Доулингом у меня о его статье в «Экспрессе» был разговор особый. Доулинг считает, что своей цели — взбудоражить общественное мнение — статья достигла. Но для нас сейчас это очень плохо, потому что расследование наше мы все-таки поведем не совсем легально. Разумеется, читателям импонируют сама хлесткость Хьюза: получается, что комиссар полиции дело сдал, показав такой вечный мотив, как ревность, а на стол к читателям ложится как раз статья, где уже один заголовок заставляет хвататься за голову: «К кому Жан Бертье ревновал собачонку Марфи?» Да еще причем — аршинными буквами… Я веду разговор не к тому, чтобы пресса в Англии перестала быть вдруг свободной. Для нас с вами тут интерес практический: дело в том, что вместе с общественным мнением могут быть взбудоражены и те, кто стоит за спиной убийцы. Если, конечно, кто-нибудь за ним вообще стоит. И вот их-то не то что волновать, но и просто настораживать раньше времени мне бы очень не хотелось!.. Говоря короче, в Арри Хьюзе нам с вами лучше все же иметь союзника. Очень рад, что все вы теперь, как выяснилось, в той или иной степени с ним знакомы. Хьюзу можно будет даже — в разумных рамках — доверить часть наших планов. Льщу себя надеждой, что среди вас троих найдется человек, способный со всей тактичностью довести до журналиста сложность ситуации, в какой мы сейчас находимся.

Краем глаза Монд не без удовольствия позволил себе заметить, что Мари при этих последних словах зарделась. Крыл и Городецкий курили, спокойно слушали.

— Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Все понятно, — ответил за всех Андрей.