Робин Кук - Метка смерти Страница 65

— Значит, он вас провел, — заявил Хосе. Он откинулся назад и сделал жест рукой, словно обводя пространство. — Спросите кого угодно, если мне не верите.

Роджер оглянулся. Сотрудники снова углубились в чтение и разговоры. Роджер опять посмотрел на Хосе.

— А его профессиональные качества? — поинтересовался Роджер. — Он хороший анестезиолог?

— Наверное, — ответил Хосе. — Но это лучше у медсестер узнать: они непосредственно работают с этим лентяем. Меня раздражает то, что его никогда здесь нет. Он всегда где-то шатается.

— И что же он делает, шатаясь по больнице?

— Откуда мне знать? Я знаю то, что мне приходится все делать за него. Вот, например, как десять минут назад — мне пришлось вызывать его, потому что была его очередь работать. А у меня уже две операции за сегодняшнюю ночь.

— И где же он оказался, когда вы его вызывали?

— Внизу, в гинекологии. По крайней мере он сам мне так сказал. Я же не знаю — он мог с таким же успехом оказаться и в одном из ближайших баров.

— Так он сейчас на операции?

— Надеюсь, а не то я сообщу об этом нашему шефу, Роналду Хавермайеру. Мне надоело отдуваться за него.

— А скажите-ка мне, — сказал Роджер, устраиваясь поудобнее на своем сиденье, — вам что-нибудь известно о том, что за последние два месяца в нашей больнице произошло семь неожиданных и необъяснимых смертельных случаев? Пациенты были здоровы и довольно молоды.

— Нет, — ответил Хосе. Как показалось Роджеру — несколько поспешно. Тут Хосе приподнял руку, словно подавая Роджеру знак прислушаться. Висевший на стене динамик ожил.

— «Код» в семьсот третьей, — раздался безымянный голос. — «Код» в семьсот третьей.

Вскакивая, Хосе бросил газету.

— Ну как это назвать?! Стоит мне присесть, как тут же реанимация. Прошу прощения, вынужден прервать нашу беседу. Но, когда мы не на операции, мы должны реагировать на «код». А с Мотилалом советую вам побеседовать. Хотите избежать проблем, он тот, с кем стоит на эту тему поговорить.

Сжимая в руке стетоскоп, Хосе выскочил из комнаты. Из коридора до Роджера донесся звук хлопнувших дверей, ведущих к лифту. Тяжко вздохнув, Роджер огляделся. Никто не реагировал ни на их своеобразную беседу, ни на «код», ни на сумбурный уход Хосе. Роджер встретился взглядом с Синди Дельгадой. Улыбнувшись, она будто в недоумении пожала плечами. Роджер встал и опять подошел к ней.

— Не обращайте внимания на доктора Кабрео, — сказала она с усмешкой. — Он безнадежный пессимист и наш местный мрачный прорицатель.

— Мне показалось, он несколько болезненно на все реагирует.

— Ну, это мягко сказано. Он параноик до мозга костей, да еще к тому же и мизантроп — в определенной степени. Но, знаете, мы стараемся поменьше обращать на это внимание, потому что он очень хороший анестезиолог. И кому, как не мне, об этом знать — ведь я работаю с ним почти каждую ночь.

— В таком случае вы меня успокоили, — ответил Роджер, хотя и не особо поверил сказанному. — А вы слышали, что он говорил про доктора Наджу?

— Примерно.

— О нем у всех здесь такое мнение?

— Пожалуй, — пожав плечами, сказала Синди. — Доктор Наджа действительно особо не общается с нами, но никто на это не обижается, кроме Хосе. Сами понимаете — это же мертвая смена.

— Что вы имеете в виду?

— Здесь у всех какие-то свои причуды, иначе бы мы не работали в эту смену. Возможно, мы все тут по-своему немного мизантропы. Лично меня здесь привлекает то, что тебе не указывают постоянно, что надо делать. Да и бюрократизма меньше. Насчет Мотилала не знаю. Может быть, он просто стеснительный. Его трудно понять, потому что он все время молчит, но я точно могу вам сказать, что он хороший анестезиолог. И не подумайте, что, сказав то же самое о Хосе, я говорю так обо всех.

— То есть вы не считаете, что доктор Наджа сознательно избегает общения?

— Конечно, нет — не настолько, чтобы это носило патологический характер. По крайней мере я так не думаю, но, естественно, утверждать не могу. За все время мы с ним едва ли обменялись десятком слов.

— Хосе жаловался, что он постоянно где-то болтается. Вам известно, куда он ходит?

— Думаю, да. Мне кажется, Наджа обходит всех пациентов, у которых на утро запланирована операция. Почему я так думаю? Потому что он постоянно носит с собой план операций на будущий день.

Роджер кивнул. Да, детектива из него пока не получается. Поговорил с Хосе, узнал немного о нелюдимом Мотилале, получил общее представление о ночных сменах, а исключить кого-нибудь из своего списка подозреваемых пока не удалось. Но он не сдавался.

— А вы слышали, что ответил Хосе, когда я поинтересовался, известно ли ему что-нибудь о семи смертельных случаях, происшедших у нас за последние два месяца?

— Да, слышала, — с иронией ответила Синди и махнула рукой. — Уж не знаю, почему ему вдруг взбрело в голову так ответить, но ему все прекрасно известно. Мы все о них знаем, а тем более анестезиологи. Конечно, мы подробно не обсуждали причины, но эта тема постоянно возникает в разговорах, особенно после того как их количество стало расти.

— Зачем же он сказал, что ему ничего не известно?

— Понятия не имею. Может, вам лучше самому у него спросить, когда он вернется. Анестезиологи на «кодах» долго не задерживаются.

— Что ж, спасибо, что побеседовали со мной, — сказал Роджер. Он вновь обвел взглядом присутствующих. — Должен сказать, остальные тоже не особо приветливы.

— Я же говорю, у нас у всех свои странности. Но если вы будете заглядывать почаще, то увидите, что люди здесь довольно дружелюбные.

Улыбнувшись и помахав на прощание рукой, Роджер вышел и направился к лифту. Он уже было потянулся к кнопке вызова, но вдруг замер в нерешительности. Его визит в операционное отделение оказался бесполезным. Два анестезиолога как были среди его подозреваемых, так и остались.

Теперь ему нужно было выбрать. Он мог остаться на третьем этаже и попытаться разузнать что-нибудь об Эрмане Эпстайне, который ушел из больницы Куинса и устроился на работу в Центральную манхэттенскую. Или спуститься на второй этаж и зайти в лабораторию, чтобы разузнать о двух лаборантах из своего списка. Мог вернуться и на первый этаж и зайти в службу безопасности или спуститься этажом ниже в техническую и хозяйственную службы, где тоже были два человека, попавшие к ним из больницы Святого Франциска. Однако что-то подсказывало ему, что из-за отсутствия опыта ведения расследований результат у него будет везде одинаков. Его короткая беседа с Хосе со всей очевидностью показала, что он даже не знал, о чем его спрашивать. «Вы, случайно, не серийный убийца, который расправляется с пациентами во время ночной смены?» Роджер усмехнулся. Идея Лори была хороша в теории, но на практике оказалось слишком много сложностей. Все пришедшие к ним на работу имели широкий доступ к лечебной части — это были их служебные обязанности.

Нетрудно догадаться, что случилось бы с его репутацией, начни он задавать подобные вопросы. Вздохнув, Роджер посмотрел на часы. Было уже начало четвертого. Хотя его кофеиновая эйфория частично улетучилась, возбуждение еще оставалось. Он решил, что дома ему сейчас просто не уснуть.

Роджер машинально нажал кнопку «Вверх». Он решил сходить в отделение хирургии, где убили и ограбили старшую медсестру и где произошло четыре из семи неожиданных смертельных исходов. А также пройтись по пятому этажу, где находились ортопедия и нейрохирургия и где произошло еще два случая.

Как Роджер и предполагал, атмосфера в отделении хирургии полностью отличалась от той, что была там днем. Вместо дневной суеты сейчас здесь установилось неожиданное и обманчивое спокойствие. Приглушенное освещение еще более подчеркивало этот контраст. По пути от лифта до медсестринского поста Роджер никого не встретил. Словно все вдруг, как по команде, покинули здание после учебной пожарной тревоги.

Дойдя до поста, Роджер взглянул на многочисленные мониторы, отображавшие ЭКГ и пульс всех пациентов. Такие телеметрические системы были установлены во всех отделениях. Но человека, который должен был следить за ситуацией, на месте не оказалось.

Роджер посмотрел по сторонам. Композитный пол слегка отсвечивал в полумраке. До Роджера донесся характерный звук скрипнувшего офисного кресла. Пытаясь понять, откуда он идет, Роджер обогнул пост и подошел к подсобному помещению с длинным встроенным столом, или, скорее, столешницей, и холодильником. За столом, задрав ноги и листая журнал, сидела медсестра с поразительно необычной внешностью. В ее лице была азиатская экзотика, которую Роджер научился ценить на Востоке. У нее были темные глаза и темные подстриженные волосы, а под робой угадывалось соблазнительно упругое тело.

— Добрый вечер, — поздоровался Роджер. Он обратил внимание, что медсестра читала какой-то журнал про огнестрельное оружие, что, мягко говоря, не совсем подобало обстановке.