Стивен Лезер - Танго Один Страница 68

— Моральная сторона продажи наркотиков для тебя не проблема, верно? Вопрос риторический. Поэтому отвечать не надо.

— Я знаю, что значит «риторический». Можешь не объяснять.

— Отлично, я не хотел тебя обидеть.

— Может, продолжим? Чего тебе?

— Думаю, мое мнение по поводу моральности или аморальности того, чем мы оба занимаемся, — слишком больная тема. Табак и алкоголь убивают в миллионы раз больше людей, чем наркотики, но их продажа законна. Ты покупаешь плантацию какао и делаешь шоколад. Тоже законно. Экстракт кокаина — незаконно. Ты покупаешь плантацию, отрываешь листья, засовываешь их в бумагу и продаешь миллионам. Законно. А покупаешь другую плантацию, сок растения переделываешь во что-нибудь приемлемое, например героин, потом продаешь. Незаконно. Мораль тут ни при чем, просто власти решили, что люди могут делать, а что — нет. Но ты ведь понимаешь это лучше меня, правда?

— Ты о наркотиках?

— О морали. Это просто игра. Кто-то устанавливает правила, а мы выбираем, на какой стороне играть. Я преследую тебя. Ты пытаешься убежать. Полицейские и бандиты. Ковбои и индейцы. Победителя не бывает. Игра будет продолжаться вечно.

Донован пожал плечами:

— Возможно.

Ден не понимал, куда клонит Хэтуэй. Хотелось заорать на него, схватить за горло и трясти, пока он не скажет, что ему нужно.

— Видишь, на самом деле не так уж важно, на какой ты стороне, правильно? Ты выбираешь команду и играешь. Как в детстве. А в действительности не имеет значения, кто ты — коп или бандит. Ковбой или индеец.

— Я ухожу. — Донован начал подниматься из-за стола, но Хэтуэй поднял руку:

— Я почти закончил.

Донован снова сел.

— Я хочу, чтобы ты понял, чему научил меня, всадив мне в ногу пулю много лет назад. Ты научил, что не важно, на какой стороне ты играешь. Важно — как ты играешь в игру. И за это я хочу пожать тебе руку.

Хэтуэй протянул правую руку. Донован, нахмурившись, взглянул на нее. Ногти обгрызены под корень. Он медленно протянул руку и пожал ладонь Хэтуэя. Когда их руки встретились, он почувствовал в кулаке Хэтуэя какой-то предмет. Донован понял, что это свернутый листок бумаги. Попытался отдернуть руку, но Хэтуэй сильно сжал его ладонь.

— Ты хочешь подставить меня, — прошипел Донован.

Вот к чему это все. Хэтуэй передал ему наркотики. Донован тревожно огляделся вокруг, ожидая увидеть полицейских.

— Не глупи, Донован, — прошептал Хэтуэй. — Зачем мне давать тебе двухфунтовый пакетик? Ты проворачиваешь сделки на тонны. Все или ничего. — Он медленно потряс руку Донована, потом ослабил хватку. Бумага оказалась в кулаке Дена. — Возьми, — сказал Хэтуэй.

Донован отдернул руку, развернул листок. На нем заглавными буквами был напечатан адрес. Юг Франции.

— Шарки там, — объяснил Хэтуэй.

— Откуда ты знаешь?

— Проверил телефон. Это не трудно, когда работаешь на хороших парней. Знаю, у тебя свои способы, но наши более эффективны. Наши возможности вообще неограниченны, если есть доступ к нужным ресурсам. А у меня такой доступ имеется.

— Чего ты хочешь? Выпить?

Хэтуэй насмешливо посмотрел на Донована:

— И сколько ты мне дашь? Несколько тысяч долларов? Не стоит того. А потом, похоже, ты забыл, что сейчас на мели.

— Раз дело не в деньгах, то в чем? — спросил Донован.

Хэтуэй улыбнулся и почесал нос.

— Узнаешь, Донован. Всему свое время. Не смотри в рот дареному коню. Верни свои деньги, а после поговорим.

Донован опять посмотрел на адрес.

— Она все еще с ним?

— Думаю, да.

Хэтуэй встал, скривился, наступив на больную ногу.

— Сука!

— Тебе бы научиться самому жить и другим не мешать, — вздохнул Хэтуэй, растирая колено.

Донован убрал листок в карман.

— Может, в следующий раз встретимся в Национальной галерее? — предложил Хэтуэй.

Донован замер. Он знает о его встрече с Луизой?

Хэтуэй улыбнулся, увидев замешательство Донована.

— Так, к слову. Ты можешь скинуть копов с хвоста в подземке, но все, что мы делаем, — сидим в контрольной комнате транспортной полиции и наблюдаем за тобой по мониторам. Нам не нужны люди, чтобы следить за тобой. Мы просто смотрим на тебя по телевизору и ждем, когда ты проколешься. — Он махнул рукой: — До встречи.

Хэтуэй повернулся и медленно пошел прочь, с трудом переставляя правую ногу. Через несколько секунд Донован потерял его из виду.

Стюарт Шарки надвинул на глаза козырек бейсболки и жестом подозвал официанта. На беглом французском он заказал омлет, кофе и бутылку хорошего вина, откинулся на спинку стула и занялся просмотром первой страницы «Монд». Шарки предпочитал британские газеты, но это могло выдать его. Для всех, с кем Стюарт здесь общался, он был француз, парижский бизнесмен, приехавший отдохнуть от суеты столицы. Когда они выходили куда-нибудь с Вики, ей приходилось держать рот на замке, потому что ее французский выдавал в ней англичанку. Обедали они обычно молча или переговариваясь шепотом. Поэтому Шарки предпочитал обедать один.

В газете мало писали о том, что происходит в Британии. Как и англичане, французы скупы на новости из-за границы. Он открыл спортивную страничку. Ладно хоть французы любят английский футбол.

Шарки услышал шаги и опустил газету. Мужчина лет тридцати поздоровался и сел за соседний столик. Заказав кофе, прикурил маленькую сигару. Шарки вернулся к чтению газеты.

— Проверяете курс валют? — раздался голос.

Шарки снова опустил газету. Мужчина за соседним столиком стряхнул пепел в стеклянную пепельницу и кивнул на газету:

— Прикидываете, сколько франков перевести в фунты?

Мужчина говорил по-английски, с акцентом, но не французским. Шарки нахмурился, пытаясь показать, что не намерен продолжать разговор.

— Простите. Я не говорю по-английски, — произнес он на идеальном французском.

— Фунты. Лучше держать деньги в фунтах, чем в долларах, как думаете?

— Простите, меня не интересует валютный рынок, — отрезал Шарки, шурша газетой.

Мужчина наклонился вперед и выпустил дым в газету.

— Уверены, мистер Шарки? Я думал, что с украденными шестьюдесятью миллионами долларов вы должны быть очень заинтересованы.

Позади Шарки раздался треск, и он обернулся через плечо. Сзади за столик сели двое мужчин. Здоровенные парни с темной кожей, тонкими усиками, в черных очках и с массивными золотыми кольцами на пальцах. Черные линзы очков равнодушно уставились на него.

— Да-да, они со мной, мистер Шарки.

Шарки опустил газету.

— Кто вы?

Он посмотрел по сторонам, молясь, чтобы поблизости оказались жандармы. Официально он не сделал ничего плохого, и ему нечего бояться властей.

— Вы меня не знаете, мистер Шарки. И пожалуйста, не вертите головой в поисках помощи. — Он засунул руку в карман и вынул маленький пистолет. — Знаете, что это, мистер Шарки?

Шарки кивнул. Ему демонстрировали электрошок с мощным электрическим зарядом, который может обезвредить человека за секунду, вызвать сердечный приступ или эпилептический припадок.

— У вас два пути, — продолжал мужчина с улыбкой. — Могу приложить его к вашей шее и дать двадцать тысяч вольт. Вы упадете, а я заявлю, что я доктор, и два моих друга отнесут вас в «мерседес», чтобы доставить в больницу. Через десять минут вы очнетесь с очень сильной головной болью.

Шарки вздохнул:

— А второй путь?

— Я оплачиваю ваш и свой счет. Мы улыбаемся и вместе идем к машине. — Мужчина кивнул на электрошок: — Что выбираете, мистер Шарки?

— Сколько бы вам ни заплатили, я заплачу в десять раз больше.

Мужчина покачал головой:

— Пожалуйста, не старайтесь, мистер Шарки. Мы все здесь профессионалы.

Шарки зажмурился. На глаза навернулись слезы, и он моргнул, чтобы смахнуть их. Он был так близок, так, черт возьми, близок к успеху!.. Шарки отодвинул стул и встал. В голове зашумело, он ощутил даже что-то вроде эйфории и понял, что защитный механизм организма выплеснул в кровь эндорфины. Все кончено. Ден Донован победил, а он проиграл.

Шарки выдавил улыбку:

— О'кей, идемте.

Вики стояла под душем, подставляя под струи лицо. Повернула кран и вздрогнула, когда пошла ледяная вода. Вики провела руками по лицу, откидывая назад волосы. Шарки убеждал ее перекраситься, однако она не соглашалась, ей нравилось быть блондинкой. Единственное, в чем Вики уступила любовнику, — подрезала волосы и ходила в шляпе и очках. Но изменить цвет волос — это выше ее сил.

Выключив воду, она услышала, как дверь в номер открылась и закрылась.

— Стюарт, это ты? — крикнула Вики, потом покачала головой.

Конечно, он. Кто еще может войти, воспользовавшись ключом?

Она завернулась в полотенце и посмотрела на свое отражение в зеркале. Под глазами темные круги, кожа сухая и шелушится. Надо бы провести утро в ванне с минеральной водой, отдать тело в руки специалистов. Массаж, очистка кожи. Возможно, ванны с морской грязью. Она нуждается в уходе, а Шарки держит ее в номере как в тюрьме. Будь он проклят! Будь они прокляты: Шарки и Ден Донован. Они стоят друг друга: преследовали ее, ухаживали, домогались, но как только она открывала им сердце, топтали ее чувства. Обращались с ней как со своей собственностью, лишь иногда показывая ее людям.