Джон Гришэм - Время прощать Страница 70

«Нет, черт возьми, судья!» – хотелось крикнуть Джейку.

Однако, отвлекшись от мыслей, он встал, сохраняя достоинство, хотя и был смущен.

– О прогрессе говорить нельзя, ваша честь, – ответил он. – Поиск оказался очень трудным. Похоже, Энсил Хаббард давно сменил имя. Мы не нашли ни доказательств его смерти, ни, разумеется, свидетельств того, что он жив.

– Хорошо. Следующий в моем списке вопрос – пул кандидатов в присяжные. Я уже более восьми лет не председательствовал в суде присяжных и, признаться, немного подзабыл, как это делается. Но я поговорил с судьей Нузом и судьей Хэндлфордом из Десятого судебного округа и получил от них компетентные советы. Они считают, что ста кандидатов будет достаточно. Джентльмены?

Молчание.

– Отлично. Я дам распоряжение секретарю выбрать наугад сто имен из списка избирателей и предоставлю список за две недели до начала процесса – такая процедура принята во всем судебном округе. Вам будут сделаны стандартные предостережения против несанкционированных контактов с потенциальными присяжными. Борьба в этом деле предстоит жесткая, джентльмены, и я почти уверен, что у каждого жителя округа уже есть свое мнение.

– В таком случае, ваша честь, – Джейк встал, – быть может, стоит подумать о переносе процесса в другое место?

– Вы можете подать ходатайство, мистер Брайгенс. Пока я не видел никаких письменных заявлений.

– Я их не подавал, просто размышляю. Если большинство наших предполагаемых присяжных осведомлены о деле, вероятно, перенести слушания было бы разумно.

– Мистер Ланье? – обратился судья Этли к другой стороне. – Мистер Раш? Мистер Зейтлер? Кто-нибудь еще?

Уэйд Ланье встал, явно расстроенный:

– В Миссисипи нет прецедентов переноса процесса по делу об опротестовании завещания, ваша честь. Ни единого. Я проверил.

Лестер Чилкотт стал судорожно рыться в портфеле.

– И мне кажется преувеличением утверждать, – продолжил Лагнье, – будто все жители округа составили мнение о деле прежде, чем мы предъявим свои доказательства.

Чилокотт нашел и вручил ему толстую пачку бумаг:

– Вот, пожалуйста, не угодно ли суду взглянуть – ни единого дела.

На Джейка их изыскания произвели впечатление, на судью – гораздо меньше.

– Верю вам на слово пока. Просмотрю это позднее.

Нельзя сказать, что Джейк серьезно предлагал перенести процесс, ведь он хотел, чтобы суд проходил именно в этом зале, но в переносе имелись кое-какие преимущества. В том числе: 1) вероятность большего количества черных в составе жюри; 2) возможность избавиться от урона, нанесенного Букером Систранком с его демагогией, манией расового преследования и черным «роллс-ройсом»; 3) вероятность набрать присяжных, которые не в курсе сплетен о Летти, ее семье, их проблемах и аренде нового дома в пределах города, а также 4) бесконечные сплетни насчет отношений между Летти и Сетом Хаббардом и о том, что они на самом деле задумали.

За минувшие недели Джейк, Люсьен и в последнее время Порция активно обсуждали все эти факторы. Впрочем, обсуждать они могли все, что заблагорассудится. Судья Этли не станет переносить процесс, о чем прямо и заявил Джейку. Так что Джейк блефовал и наслаждался, наблюдая, как его оппоненты бурно воспротивились его предложению.

– Судья, если вы считаете, что все жители округа уже составили свое мнение о деле, я подаю ходатайство о переносе слушаний, – заявил он.

– У меня есть идея получше, мистер Брайгенс, – ответил судья. – Давайте соберем кандидатов и начнем процесс отбора жюри. Нам сразу станет ясно, не напрасно ли мы тратим время. Если увидим, что объективное жюри получить невозможно, тогда перенесем процесс в другое место. В штате полно судов – минимум по одному в каждом округе.

Джейк сел, вслед за ним – Ланье и Раш. Судья Этли пошелестел бумагами, после чего перешел к обсуждению вопроса об оставшихся пока не опрошенными свидетелях. Поскольку адвокаты пребывали в удивительно покладистом настроении, проблем почти не возникло. Совещание суда с адвокатами сторон было назначено на 20 марта – за две недели до начала процесса.

На этом собрание закончилось…

…И возобновилось через пятнадцать минут в кабинете судьи Этли. На сей раз присутствовали только адвокаты: ни клиентов, ни помощников, ни секретарей – никого, кому нельзя доверять. Только адвокаты сторон и судья, который, сняв мантию, попыхивал трубкой.

– Джентльмены, – начал он, когда все расселись, – в течение предстоящих нескольких минут мы по крайней мере обсудим возможность сделки. У меня нет сомнений по поводу предстоящего процесса, более того, в некотором смысле я жду его и хочу, чтобы он состоялся. Мне редко доводилось председательствовать в суде присяжных, и редко я имел дело с фактами, столь интригующими, как те, что представлены в этом деле. Тем не менее я бы пренебрег своей ролью объективного арбитра, если бы не учел все возможности, которые позволили бы сторонам получить кое-что, хотя и меньше, чем им хотелось бы. В деле фигурируют большие деньги, джентльмены, и, безусловно, существует способ разрезать этот пирог так, чтобы все остались довольны. – Повисла тяжелая пауза, пока судья энергично раскуривал трубку. – Позвольте сделать предложение.

Словно ему нужно было чье бы то ни было позволение. Тем не менее все адвокаты согласно, хотя и осторожно, кивнули.

– Отлично. Сначала о двух маленьких, пятипроцентных, долях наследства: давайте заплатим все, что причитается церкви, положим долю Энсила в доверительный фонд, пока со временем не выяснится, что следует с ней делать. Оставшиеся девяносто процентов разделим на три части: треть – Летти Лэнг, треть – Гершелу Хаббарду, треть – Рамоне Дэфо. Предположим, на уплату налогов уйдет пятьдесят процентов, тогда каждый из трех получит приблизительно три и шесть десятых миллиона. Это гораздо меньше, чем хочет каждый из них, но гораздо больше, чем он получит, если выиграет противная сторона. Что вы об этом думаете?

– Уверен, церковь возражать не станет, – заметил Джейк.

– Но в этом случае мы вроде бы остаемся ни с чем, ваша честь, – подал голос Зак Зейтлер, адвокат детей Гершела.

– Так же, как и мы, – поддержал его Джо Брэдли Хант, адвокат детей Рамоны.

– Разумеется, – согласился судья Этли. – Но разумно предположить, что дети тоже получат немалую выгоду при таком раскладе. На их родителей прольется золотой дождь. Конечно же, что-то просочится и на детей. Вы можете заранее оговорить, что определенная часть полученного будет положена на их доверительные счета. Впрочем, это просто предложение.

– Может быть, – произнес Зейтлер, стреляя глазами по сторонам, словно боялся, что остальные адвокаты сейчас вцепятся ему в глотку.

– Интересно, – пробормотал Ланье. – Думаю, мои клиенты согласятся подумать об этом.

– Вероятно, мои тоже, – подхватил Стиллмен Раш.

Его честь, пожевав многострадальный черенок своей трубки, взглянул на Джейка, который томился в недоумении – он не ожидал такого подвоха. Судья не предупредил об импровизированном совещании по поводу сделки, и он не догадывался, что его старый приятель собирается выложить на стол такие карты.

– Джейк? – обратился к нему судья.

– У всех вас имеются копии письма Сета Хаббарда, присланного мне вместе с завещанием и последними распоряжениями. Он дал весьма четкие указания. Его намерения в отношении двух своих взрослых детей изложены яснее ясного. Предлагаю всем еще раз перечитать его письмо и завещание. Я представляю интересы завещателя и имею недвусмысленный приказ. Моя задача – исполнить последнюю волю мистера Хаббарда и проследить за тем, чтобы его дети не получили ничего. У меня нет выбора. Я не буду участвовать ни в какой компромиссной сделке.

– Не хотите ли вы обсудить это со своей клиенткой? – подсказал Стиллмен.

– Мой клиент – завещание, которым управляет администратор, мистер Квинс Ланди.

– Я говорю о Летти Лэнг.

– Но я не представляю интересы Летти Лэнг. У нас общие интересы – привести в исполнение собственноручно изложенную волю мистера Хаббарда, но я не ее адвокат. И я довел это до сведения всех, особенно до ее сведения. Как заинтересованная сторона, Летти Лэнг имеет право нанять собственного адвоката, что она уже попыталась сделать, но адвокат угодил в тюрьму.

– Я даже немного скучаю по старине Букеру, – заметил Уэйд Ланье, чем вызвал несколько робких смешков.

– Хочу, чтобы всем было ясно: я – не ее адвокат, – настойчиво повторил Джейк.

– Разумеется, Джейк, технически – нет, но в настоящий момент ты имеешь на нее большее влияние, чем кто-то другой. Черт возьми, ее дочь служит у тебя помощницей, или секретаршей, или кем там еще.

– У меня много кто служит.

– Не хотите же вы сказать, Джейк, – вступил Уэйд Ланье, – что, если сейчас пойдете и скажете, что Летти может через два месяца – да что там, через две недели! – получить три миллиона, она не ухватится за такую возможность?