Полина Дашкова - Золотой песок Страница 70

Розовое платье с черным кантиком, правда, не кримпленовое, а из французского джерси, которое привезла ей Зоя, оказалось мало. Людмила перевалила за пятидесятый размер.

– Тут вставочку сделаю, а здесь еще кантик пущу, – утешалась Людмила, разглядывая подарок.

– Что ж так распустила себя, Людка? Ты сдерживайся в еде.

– Да я ничего особенного-то не ем. Сама знаешь, картошка, сало, макарончики. Порода у меня такая. И к тому же все болею.

«Порода у нас с тобой одна», – хотела сказать Зоя, но раздумала.

Вернулся из школы Антон. Он вытянулся, личико стало умное, почти взрослое. Зоя впервые обратила внимание, что мальчик растет хорошенький, даже красивый. Высокий, худенький, но не тощий. Плечи широкие, мужские. Спину держит, не горбится по-обезьяньи, одет опрятно, даже с некоторым щегольством, волосы не болтаются патлами, как у остальных деревенских пацанов, а подстрижены и расчесаны на косой пробор. А главное, нет в нем этой деревенской рыхлости, грубости. Тонкое лицо, городское, руки хорошие, не лопаты, как у отца с матерью.

«Вот с ним у нас действительно порода одна, – заметила про себя Зоя, – надо приезжать чаще, можно и к себе взять на каникулы».

К тому времени она уже знала, что собственных детей у нее не будет. Настоящая мужская ласка ведь не проходит даром. Из пяти абортов последний оказался неудачным.

«Ну и ладно, – думала она спокойно, – разве сделала бы я такую карьеру с ребенком на руках? Нет своего, зато вон какой растет племянник. Что Людмилка в деревне может дать мальчику? Будет у меня хорошая трехкомнатная квартира, возьму его к себе жить, поступит в институт, станет человеком».

Хорошую трехкомнатную квартиру Зоя сделала себе только к восемьдесят второму году. Еще полгода пришлось провозиться с ремонтом. А потом надо было засаживаться за вторую книгу, более серьезную и основательную. Именно в этот ответственный момент примчалась в Москву сестра Людмила и, захлебываясь истерикой, сообщила, что Антошка убил человека, и не просто человека, а свою любовницу, которая была старше его на двадцать лет.

– Зойка, помоги! Сделай что-нибудь! Его ведь посадят! – кричала сестра.

Зоя стала лихорадочно размышлять, как быть? Может ли она помочь любимому племяннику? Например, похлопотать, чтобы мальчика признали невменяемым.

Она жестоко корила себя, что упустила мальчишку, не забрала вовремя в Москву, все откладывала. Почему-то она была убеждена, что в Москве, у нее под крылышком, ничего подобного с Антошкой не случилось бы. Но потом, оправившись от первого шока, она благоразумно рассудила, что для репутации доктора Астаховой такая деталь, как родственник-убийца, – вещь совершенно лишняя, честно призналась себе, что эту интимную подробность лучше не афишировать. При ее сложных отношениях с завистниками, бывшими коллегами, возобновлять старые связи, просить за убийцу-племянника, весьма рискованно.

Антона приговорили к десяти годам. Зоя Анатольевна переживала, неприятное чувство вины грызло ей душу, однако она утешалась тем, что, когда Антон выйдет из тюрьмы, она постарается вину свою искупить.

К этому времени она совсем отошла от традиционной медицины. Коллеги ее не понимали и не одобряли продолжали выступать с пасквилями в прессе. Одни завидовали ее популярности. Другим понять и принять все новое, непривычное мешала узость кругозора и косность мышления.

Зоя углубилась в изучение разных методов длительного голодания, рассуждала о Брэгге и Шелтоне, убеждала себя и других, что обыкновенной мочой можно вылечить все, от насморка до рака. Вплотную занялась остромодной темой водных родов, познакомилась и весьма близко сошлась со знаменитым профессором, который воспитывал так называемых «духовных акушеров». Вместе с ним стала жарко агитировать будущих мам рожать дома, в ванной, не перерезать пуповину, пока сама не отсохнет, три раза в день обливать новорожденного ледяной водой, вращать, держа за ножку, по часовой стрелке, а потом против часовой стрелки по пятнадцать оборотов, и всегда, при любой температуре, держать ребенка голым.

Новая книга доктора Астаховой стала бестселлером. Ее выпустило крошечным тиражом все то же издательство «Физкультура и спорт», но реальный тираж оказался огромным. Книга Астаховой вошла в почетные ряды самиздата.

Один раз она решилась съездить в Тамбовскую область, к племяннику на свидание, потратила на это много времени и душевных сил, а потом как-то так закрутилась, заработалась, что все не получалось выбраться, хотя Антон постоянно просил ее об этом в жалобных письмах. Не поехала и к сестре, хотя та чувствовала себя все хуже. Нет, не потому, что сестра ей была безразлична. Просто совсем не оставалось свободного времени.

Желающих испытать на себе новый, оригинальный способ водного деторождения появлялось все больше.

Возникло несколько подпольных групп, в которых готовили будущих мам и пап к водным родам. Женщины на седьмом-восьмом месяце стояли по часу на голове, голодали, занимались медитацией. Самые мужественные решались даже пить собственную мочу. Курс занятий стоил недешево. Любопытно, что почти все эти женщины были коренными москвичками с высшим техническим или гуманитарным образованием.

Астахова в глубине души поражалась легковерию будущих московских мам и пап. Она не без удовольствия вела сама одну из групп. Сидя кружком по-турецки или в позе лотоса, они слушали Зою затаив дыхание, повиновались каждому ее слову и жесту.

Она приказывала встать на голову, они вставали. Она давала команду мычать и раскачиваться, закрыв глаза, они мычали. Велела не дышать – не дышали. И не смели возражать. Иногда ее смех разбирал, деревенская простушка Зойка в глубине сложной многогранной души доктора Астаховой прямо давилась хулиганским хихиканьем, когда брюхатые московские интеллектуалки старались изо всех сил выучить очередное упражнение, правой ногой почесать себе левое ухо.

В идеале принимать водные роды должны были счастливые отцы, без всякого постороннего участия. Но на это решались немногие. Большинство пар готовы были заплатить круглую сумму так называемому «духовному акушеру», чтобы он присутствовал и помогал.

На этой помощи можно было прилично заработать. Но Зоя, к сожалению, не могла выступить в роли «духовного акушера». Дипломированный врач имеет право принимать роды вне стационара только в экстренных случаях. Если что, он несет уголовную ответственность. Иными словами, единственное, что могло помешать любому человеку принимать домашние роды, – это диплом о среднем или высшем медицинском образовании. Никаких иных препятствий не было. Никаких особенных знаний не требовалось. Достаточно было отличать чакру от кармы, ментал от астрала и голову новорожденного от его попы.

Обучение было платным, для специальных выездных семинаров арендовались дома отдыха и пансионаты. Никаких документов об окончании этих курсов не выдавалось. Просто телефон каждого свежего выпускника вносился в некий список, новоиспеченный «духовный акушер» получал право ссылаться на Астахову и известного профессора, а они в свою очередь рекомендовали его всем желающим как хорошего специалиста.

Надо признать, что медицинская общественность реагировала на модные опыты довольно вяло. Иногда мелькали гнусные клеветнические статейки, прошло несколько неприятных телепередач. Впрочем, это имело совершенно обратный эффект, получилась мощная реклама.

– Зоя, чем вы занимаетесь? – мрачно спросил ее бывший научный руководитель при случайной встрече. – Смотрите, можете нарваться на серьезные неприятности.

Наприятности не заставили себя ждать. Один из хороших специалистов во время водных родов задумался, передержал младенца под водой и нечаянно утопил. Как ни старался он потом внушить несостоявшимся родителям, что у их ребенка была такая карма, слушать его не стали. В суд они, конечно, подать не могли. Никто ведь не заставлял роженицу влезать в ванную, приглашать человека с улицы. Но слухи поползли нехорошие. А потом – словно плотину прорвало. То сепсис, то обвитие пуповины, то поперечное предлежание, то узкий таз. «Духовные акушеры» и слов-то таких не знали, они старательно открывали роженицам чакры и выводили их в астрал.

На занятиях Астаховой все чаще приходилось отвечать на тревожные вопросы будущих мам и пап. Она терпеливо объясняла, что бывают у некоторых духовных сущностей такие кармы, согласно коим они посещают земной наш мир всего на девять месяцев, то есть на срок от зачатия до родов, а потом сразу уходят, улетают, как Маленький принц из сказки Экзюпери, и задерживать их не следует. Наоборот, надо дать им уйти, спокойно и красиво, иначе поломается хрупкая гармония космоса, и за это придется отвечать если не в этой, так в одной из последующих жизней.

Как-то дождливой октябрьской ночью в один из московских роддомов была доставлена на «Скорой» роженица. Ее вытащили из ванной в коматозном состоянии. В животе у нее были мертвые близнецы. Подобное уже случалось, и как-то всегда сходило с рук. Виноватыми оказывались исключительно жертвы. «Духовный акушер» он и есть «духовный», в квартире присутствовал по настоянию клиентов, для моральной поддержки.