Антон Фарб - Глиф Страница 73

Радомского моментально бросило в жар; вены на лбу вздулись, застучало в висках, затрещали, начиная тлеть, волосы на голове… Белкин убрал зажигалку, и Радомский рухнул на колени, извергая на пол выпитую водку и желчь.

— Ты, — повторил Белкин. — Приведи мне жертву. Пока еще не поздно все исправить…

15

Марина сошла с ума. Или, как выразился бы в такой ситуации Ромчик, у нее сорвало крышу нафиг. К такому выводу Ника пришла, когда Марина начала разговаривать (громко и эмоционально) с кем-то невидимым.

Ситуация и без того складывалась безумно-сюрреалистическая: убираясь подальше от рушащегося здания библиотеки (обломки бетонных плит падали вверх, подхваченные самым натуральным смерчем, который вырвался из подвала и в один миг взмыл до небес черной воронкой — и все это в почти абсолютной, гробовой тишине) Ника, Влад, Шаман и Марина перебежали Новый бульвар, рухнули на ступеньки банка и замерли, созерцая локальный апокалипсис, больше всего похожий на ожившую иллюстрацию к «Волшебнику Изумрудного города».

Ника, скомкав в руке собственную фотографию, пыталась восстановить дыхание и убедить себя в том, что все происходящее — не сон; проснуться не получится. Влад кряхтел, ощупывая ребра. Шаман стоял неподвижно и молча, как деревянный истукан.

— Нет! — сказала Марина. — Вы кто?!

Она смотрела куда-то в сторону, и взгляд у нее был дикий.

— Назад! — крикнула она. — Ближе не подходи!

Вязгин покосился на нее, а потом обменялся недоуменным взглядом с Никой. Чего это с ней, читался немой вопрос на его помятом лице. Не знаю, состроила гримаску Ника.

Шаман не прореагировал никак.

— Это мое!!! — заверещала Марина, схватив длинный сверток и выставив его вперед, как ружье. — Мое!!! Не отдам!

Карта, одними губами произнес Влад. Ника кивнула. И ключи, мысленно добавила она, глядя на коробку в руках Шамана. Власть над миром в руках психованной истерички. Зашибись.

Влад придвинулся поближе к Нике (охнув и опять схватившись за ребра — видимо, сломал парочку) и шепотом спросил:

— Как ее зовут?

— Марина.

— Марина, — негромко повторил Влад. — Марина!

— Какие еще правила?! — возмущалась Марина, адресуя свой вопрос пустой улице. — Нет никаких правил!

Точно, спятила, решила для себя Ника. Или нет? Она вдруг вспомнила тот дурацкий спиритический сеанс. Девочка-эмо. С рунным браслетом. Которую никто не видел и не запомнил, кроме Ники. И прочие странные субъекты из таблички, что они составили вместе с Ромой. Горбун, коротышка, безногий-безрукий старик… Кто-то их мог видеть, кто-то — в упор не замечал; и даже на фото они появлялись не всегда. По рабочей гипотезе (развить которую Ника с Ромчиком не успели из-за вторжения «Мажоров»), это были «рабочие сцены», обслуживающий персонал Игры…

Уж не с ними ли ругалась сейчас Марина?

— Марина! — гаркнул Влад. Он оперся на плечо Ники и с трудом встал. — Уймись! Там никого нет!

Марина обернулась. Глаза ее дико бегали по сторонам.

— Вы что, не видите их?! — спросила она.

Их, повторила для себя Ника. Неужели действительно?..

— Карта, — с нажимом произнес Влад. — Нам нужна карта и ключи. Отдай их нам.

Нет, захотелось сказать Нике. Не делай этого. Не дави на нее. Она и так — на грани. Не дави. Сейчас случится что-то очень-очень плохое, поняла Ника. У нее в животе вдруг появился огромный кусок льда. Не дави, захотела сказать она — но не успела.

— Убей его, — приказала Марина Шаману, и тот послушно воткнул нож прямо в сердце Влада.

16

Сбывались худшие опасения Марины. Они сделали это. Они — глупые, бездарные, самонадеянные, безграмотные они — все-таки добились успеха.

Подобрали код. Сломали замок. Прошли фаервол. Впустили дьявола в этот мир.

Кто бы мог подумать, что библиотека — скучная, унылая, постылая библиотека — окажется Вратами Ада. Одними из многих. Глиф на площади. Школа по соседству. Зарево пожара на Корбутовке. Много. Слишком много дырочек в этой плотине. Не заткнуть пальчиком.

Зло, погребенное под городом, просачивалось в наш мир. Пока еще медленно. Но уже — необратимо.

Демоны были повсюду. Марина видела троих: девчонку с черными волосами и бледной кожей; мужчину в комбинезоне с кучей карманов и «молний»; горбуна в светлом костюме. Остальные — сучка Ника, ее дружок с глазами убийцы и даже Шаман — не видели их.

Демоны говорили только с Мариной.

— Ты нарушила правила, — сказала девчонка. Черная челка падала ей на глаза.

— Карту придется отдать, — сказал горбун.

— Игра не терпит жульничества, — сказал комбинезон.

Бессмысленно было возражать. Бессмысленно спорить с демонами. Но когда демон в комбинезоне сказал:

— Шаман должен был умереть. Его время вышло. Он уже вне Игры, — Марина не выдержала.

Она сорвалась. Стала кричать, что-то доказывать… Тщетно.

— Он играет за чужой счет, — сказала девчонка. — Ты нарушила правила.

Это было правдой. Шаман умирал — там, в библиотеке, в ее собственном кабинете. Его глиф почти исчез. И тогда Марина спасла его. Она вырубила краеведа Руслана. Вазоном. Сняла с себя колготки (этому ее научил бывалый турист Чекмарев — нейлоновые колготки прочнее любой веревки). Затащила Руслана на стол и привязала за руки и ноги. Потом взяла нож Шамана.

И провела ритуал.

Руслан очнулся в процессе, от боли, и даже успел закричать. Но Марина все равно довела начатое до конца. Она срезала глиф Руслана. Приложила отрезанный кусок кожи к телу Шамана. Кончиком лезвия вырезала глиф по новой. Украла жизнь Руслана — и вернула к жизни своего мужчину.

А теперь они говорят, что я нарушила правила?!

Да пошли вы все!

Демоны, не демоны, да хоть сам дьявол во плоти!

В задницу!

Это мое! Не отдам!

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент усатый дружок Ники потребовал отдать ему карту и ключи…

17

Впервые в жизни Нике по-настоящему, без дураков, хотелось убить человека.

Влад был мертв. Она достаточно повидала трупов, чтобы не сомневаться. Шаман ударил точно в сердце и сразу выдернул нож. Влад упал, и кровь выплеснулась из раны одним коротким толчком.

Влад был мертв.

Марина должна была умереть.

Ника так решила.

Но между ней и Мариной стоял Шаман с ножом в руке.

Ну и плевать!

Все равно убью!

Ника двинулась вперед, а Шаман неожиданно выронил нож и обмяк, будто марионетка с оборванными ниточками.

— Нет! — завопила Марина, подхватывая падающее тело Шамана. Он был слишком тяжел для нее, и Марина упала на колени. — Нет! Пожалуйста, нет! Верните его!!! — кричала она в пространство.

Голова Шамана безвольно моталась из стороны в сторону.

— Я больше буду нарушать правила! — выла Марина. — Никогда! Ну пожалуйста!!!

Зрелище было жалкое и отвратительное. Вызывало брезгливость.

И еще более острое желание покончить с Мариной раз и навсегда.

Ника сделала шаг к выпавшему ножу, клинок которого покрывала кровь Влада. Это будет справедливо, подумала она. Так и должно быть.

— Нет, — раздался у нее за спиной до ужаса знакомый голос. — Не надо. Не марайся. С ней уже все. Она доиграет и без тебя…

Ника резко обернулась и не поверила своим глазам:

— Дед?!!

18

Они ушли. Просто, молча, буднично. Повернулись и ушли. Три демона. Сука Ника. И бородатый старик, которого она называла дедом.

Ушли, и оставили Марину с мертвым Шаманом на руках. Убили они его тоже молча и буднично — бледная девчонка провела рукой по груди Шамана (там, где все еще кровоточил глиф Руслана), а горбун и карлик в комбезе равнодушно смотрели, как оседает на асфальт единственный в этом мире человек, которого Марина по-настоящему любила. Ради которого была готова на все.

Они вынули из него жизнь. Стерли глиф. Вычеркнули из Игры.

И Шаман умер.

А после они просто ушли.

Марина не знала, сколько стояла на коленях, баюкая мертвого Шамана. Время прекратило течение свое: вокруг рушился мир, смерчи и наводнения стирали Житомир с лица Земли, а Марина тихо, очень тихо — как будто боясь разбудить спящего ребенка — выла тоскливым воем раненой волчицы.

Шаман был мертв.

Демоны ушли.

Она осталась одна.

Наверное, будь Марина чуть послабее, на этом бы все и кончилось для нее. Раздавленная горем, с вырванным из груди сердцем, другая, слабая и зависимая Марина умерла бы вместе со своим любимым.

Но Марина была слишком сильна, чтобы просто так умереть.

Она нашла в себе силы подняться.

Шамана она оставила на асфальте. Сложила ему руки на груди, закрыла глаза. Поправила растрепавшиеся седые волосы. Поцеловала в холодные губы.

И встала.

Женщина, поднявшаяся с колен, была уже совсем другой Мариной.