Крейг Расселл - Брат Гримм Страница 74

— У тебя усталый вид, — сказала Сусанна, погладила Фабеля по щеке и, проводив его в гостиную, исчезла в кухне.

Через некоторое время она снова возникла — с бокалом белого вина и бутылкой пива.

— Получай свой любимый «Джевер», — сказала Сусанна, передавая ему бутылку. — У меня его большие запасы. И все для тебя.

— Спасибо. Мне сейчас это очень нужно, — произнес он и сделал глоток хорошо охлажденного и весьма известного пива, давно ставшего символом Северной Германии.

Сусанна уселась на софу рядом с Фабелем, поджав под себя ноги. Ее футболка слегка задралась, обнажив шелковистую кожу бедра.

— И о чем же ты так срочно пожелал говорить? — с улыбкой спросила она. — Однако это вовсе не значит, что я не рада твоему неожиданному визиту. Но если судить по твоему тону, ты возжелал обсудить расследование, хотя и знаешь мое отношение к разговорам на профессиональные…

Фабель заставил Сусанну замолчать, притянув к себе и влепив ей в губы сочный поцелуй. Отпустив ее, он долго молча смотрел в ее глаза.

— А вот и нет, — наконец сказал он. — Я пришел говорить не о делах. В последнее время я много думал. Думал о нас.

— О… — протянула Сусанна, — …звучит довольно зловеще.

— Похоже, что мы не очень сильно продвигаемся в наших отношениях, и это происходит потому, что мы в некотором роде ими удовлетворены. Каждый по-своему. Вполне вероятно, ты и не желаешь ничего больше того, что мы имеем. — Он замолчал, пытаясь увидеть в ее глазах реакцию на свои слова. Но в ее взгляде он усмотрел лишь терпение. — В результате своего брака я получил ту еще встряску. Мне до сих пор неизвестно, где и в чем я вел себя неправильно, но мне представляется, что для спасения своего брака я сделал не все, что мог сделать. Теперь я не хочу, чтобы подобное случилось с нами. Ты мне очень дорога, Сусанна. И я хочу, чтобы у нас все получилось.

Она улыбнулась и погладила его по щеке. От соприкосновения с бокалом ее пальцы стали холодными.

— Но все идет прекрасно, Йен. Я тоже хочу, чтобы нам было хорошо.

— Я хочу, чтобы мы стали жить вместе, — решительно, чуть ли не в тоне приказа заявил Фабель. Видимо, услышав себя, он улыбнулся и значительно более мягко произнес: — Нет, правда, Сусанна, я очень хочу, чтобы мы жили под одной крышей. Что скажешь на это?

Сусанна вскинула брови и глубоко вздохнула.

— Вот это да! Но я пока не знаю. Нет, Йен, я правда пока ничего не могу сказать. Мы оба любим свой мир. Мы оба обладаем сильной волей. Пока это не стало проблемой, но если мы начнем жить вместе… Не знаю. Как ты сказал, нам вдвоем хорошо, я не хочу это испортить.

— Не думаю, что это случится. Мне кажется, что это только укрепит наши отношения.

— Я уже вступала в довольно длительную связь, — сказала Сусанна, опустила ноги на пол и наклонилась вперед, упершись локтями в колени и держа бокал обеими руками. — Некоторое время мы жили вместе. Он был склонной к диктату личностью, но вначале я этого не видела. — Сусанна горько рассмеялась, а затем продолжила: — Я… психолог, не смогла увидеть одержимого идеей господства урода. Но как бы то ни было, на меня наши отношения действовали скверно. Вначале я ощущала себя какой-то мелкой, а затем и бесполезной. Я перестала верить в себя, перестала доверять своим суждениям. К счастью, я смогла сбежать до того, как он успел уничтожить чувство собственного достоинства, которое у меня еще осталось.

— Ты думаешь, что я такой же?

— Нет… Конечно, я так не думаю. — Она взяла его за руку. — Дело в том, что мне потребовалось много времени, чтобы восстановить в себе чувство независимости.

— Боже, Сусанна, я вовсе не ищу для себя домашнюю хозяйку. Мне нужен партнер. Я ищу человека, с которым я мог бы разделить свою жизнь. И ищу я это только потому, что существуешь ты. До встречи с тобой подобные мысли мне в голову не приходили. Не могла бы ты по крайней мере хоть подумать об этом?

— Обязательно подумаю, Йен. Я же не сказала «нет». Я не сказала ничего даже похожего на «нет». Но мне нужно время на то, чтобы все обдумать. — Она широко улыбнулась и продолжила: — Значит, решим так. Ты везешь меня в Силт, как давно обещал. Мы остановимся в отеле твоего брата. Когда ты это сделаешь, я дам тебе ответ.

— Заметано, — улыбнулся Фабель.

Прежде чем отойти ко сну, они некоторое время весьма активно позанимались любовью. Чувство удовлетворения погрузило Фабеля в глубокий сон. Это был хороший, спокойный сон, которого он не знал вот уже несколько недель.

Проснулся он совершенно внезапно. Кто-то протянул лапу в глубины его сна и резко выдернул на поверхность. Он лежал на спине, широко открыв глаза и наблюдая за игрой теней на потолке. Сусанна спала рядом. Некто, запертый в самом дальнем каземате его мозга, барабанил в дверь, требуя немедленного освобождения. Фабель сбросил ноги с постели и уселся на краю кровати. Кто это? Или что это? Нечто такое, что было сказано? Или то, что он где-то видел? А может быть, и то и другое? Чем бы это ни было, Фабель знал, что оно должно иметь отношение к убийствам, должно быть связующим звеном в цепи расследования. Фабель поднялся с кровати, прошел через гостиную и посмотрел в окно. Открывающийся из него вид не мог конкурировать по части живописности с видом из окон его квартиры. Из окна были видны кусочек парка и Эльба за ним, однако поле зрения сильно ограничивали соседние здания. По улице в направлении Либерманштрассе проследовала пара машин. Через дорогу перебежала одинокая собака, и Фабель следил за ней, пока она не растворилась в темноте.

Да, он что-то слышал. Что-то видел. Его бесконечно усталый, страдающий от недостатка сна мозг отказывался давать ответ.

Фабель прошел в кухню и включил свет. Свет после сумрака гостиной оказался настолько ярким, что ему пришлось прищуриться. Он заварил чашку чая, а когда открыл холодильник, чтобы достать молоко, увидел там три бутылки пива «Джавер». Он улыбнулся — Сусанна не только специально для него купила любимый им напиток, но и заботливо поставила его охлаждаться. Фабель всегда считал домашний холодильник весьма личным предметом, содержимое которого должно быть так же недоступно чужому взгляду, как содержимое бумажника или дамской сумочки. Оказываясь на месте убийства, он обязательно заглядывал в холодильник, чтобы составить впечатление о живших или живущих в этом доме людях. И вот здесь его пиво нашло персональное место рядом с йогуртом Сусанны, ее любимыми южнонемецкими сырами и пирожными, к которым она испытывала слабость.

Фабель отнес чашку к кухонной стойке и сделал глоток. Чай оказался слишком горячим, и ему пришлось отставить чашку в сторону, чтобы дать напитку остыть. В кухню, протирая глаза, вошла Сусанна.

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Снова кошмары?

— Нет. — Он поднялся со стула и поцеловал ее. — Нет, просто не спится… прости, что разбудил. Чаю не хочешь?

— Все хорошо… Нет, спасибо, не хочу, — сказала она сквозь зевоту. — Я просто хотела проверить, все ли с тобой в порядке.

Фабель замер, ощутив, как на него накатил вал темной энергии. Его взгляд остановился на пирожных. Усталость мгновенно исчезла, и он полностью проснулся. Все пять чувств, каждый нерв начали жить полной жизнью. Обращенный на Сусанну взгляд стал совершенно пустым.

— Ты в порядке? — тревожно спросила она. — Что с тобой, Йен?

Фабель пересек кухню, распахнул дверцу холодильника и уставился на пирожные. Это были весьма нежные изделия — яблоки в сдобном слоеном тесте. Фабель закрыл дверцу и, повернувшись лицом к Сусанне, произнес:

— Пряничный домик.

Но слова его были обращены вовсе не к Сусанне.

— Что?

— Пряничный домик. Вернер как-то сказал мне, что нам следует искать человека, живущего в пряничном домике. Увидев в холодильнике выпечку, я вспомнил его слова.

— Йен, что ты несешь?!

Он взял ее за плечи и поцеловал в щеку.

— Мне надо одеться и вернуться в Президиум.

— За каким дьяволом?! — спросила она, следуя за Фабелем в спальню.

Фабель поспешно влез в одежду и сказал:

— Наконец-то я услышал его, Сусанна. Все это время он пытается мне что-то сказать, и вот я его слышу.

Фабель позвонил Вайсу из машины.

— Побойтесь Бога, Фабель! Ведь еще нет и пяти. Какого черта вам от меня надо?

— Почему всякого рода выпечка играет такую существенную роль в сказках братьев Гримм?

— Что?! Какого дьявола…

— Послушайте, герр Вайс, я знаю, что время позднее. Или наоборот… слишком раннее. Но это очень важно. Жизненно важно.

— О Боже… Не знаю… Выпечка символизирует очень многое… — Голос Вайса звучал несколько неуверенно. Создавалось впечатление, что, все еще пребывая в полусне, он роется в залежах своей памяти. — В разных сказках она символизирует разные вещи. Возьмем, например, «Красную Шапочку». Свежеиспеченный хлеб, который девочка несет бабушке, служит символом ее ничем не запятнанной чистоты, в то время как волк является воплощением грязи и хищного вожделения. Ему нужен вовсе не хлеб, а ее невинность. В то же время Гензель и Гретель, будучи невинными, теряют дорогу в лесу и поддаются искушению, наткнувшись на пряничный домик. В этом случае, как вы говорите, «выпечка» является символом соблазна и греха. Хлеб может символизировать различные вещи. Простоту и чистоту. А иногда даже и бедность. Вспомните те крошки, которые тайком собирает Гензель, чтобы они указали ему и сестре путь в безопасный мир. Но почему вы это спрашиваете?