Лев Пучков - Испытание киллера Страница 8

— Конь в пальто! Доброжелатель! — издевательски прорычал я. — Ты, лучше, сюда слушай, боец. Е…рь — крутой мужик. Через дорогу напротив подъезда — „БМВ“ темно-синий. Там водила и телохранитель, оба вооружены. Дверь на цепи?

— В смысле? — потерянно пробормотал Цилин. — Какая дверь? На какой…

— Тьфу, тормоз! — сердито оборвал я его. — Дверь твоей квартиры на цепочку закрывается?

— Закрывается, — подтвердил абонент потухшим голосом.

— Ну вот — я так и думал, — озабоченно пробурчал я. — Пока ты будешь там рваться в дверь, он по рации их вызовет — водилу с телохранителем, и они тебе пару лишних дыр в башке соорудят. Они, крутые, все такие — им жизнь такого, как ты, — по барабану. Так что если хочешь без особого скандала полюбоваться, как твоя симпатичная супруга под крутым ноги раздвигает, бокорезы прихвати. И с опаской… — Цилин, не дослушав, хлопнул трубку на рычаги. Есть контакт!

Я опять посмотрел в трубу. Бутылка опустела. Шампанское в фужерах еще имелось, но клиент уже подсел к даме на диван и запустил руку ей под юбку. Ну-ну…

Достав узконаправленный микрофон, я пристроил его на подоконник и принялся с помощью струбцинки наводить на интересующее меня окно. На душе было пасмурно и тревожно. Неловко крутанув струбцинку, я загнал в большой палец здоровенную занозу и злобно стукнул кулаком по шершавому подоконнику, восклицая: „Нет, у вас там определенно квартальный план горит, дебилы!“

Так бесцеремонно ПРОФСОЮЗ поступал со мной впервые. Обычно интервал между заказами составлял от двух до четырех месяцев. Управление ПРОФСОЮЗА тщательно подбирало каждого клиента, противопоставляя личность жертвы киллеру в такой степени, что киллер разрабатывал объект, ни секунды не задумываясь, что он делает. Для меня клиент всегда был врагом. Я боец и, убивая врага, не обременяю свое сознание нравственными аспектами данного деяния. Так спокойнее. И потом — чего зря умничать? А ля гер ком а ля гер, как говорится.

В данном же случае все было через задницу. Никаких исходных данных. Никаких интервалов. Рано утром, в понедельник позвонил Диспетчер ПРОФСОЮЗА и сообщил открытым текстом: „Гнилов Николай Николаевич. Не позднее следующего понедельника. Отпуск не проси — разрабатывай по ходу. Вопросы?“

Я был так измордован Оксанкиными ночными ухищрениями, что сразу и не нашелся что ответить. Только промычал нечто нечленораздельное и начал шарить по прикроватной тумбочке в поисках початой бутылки с минералкой.

— Ну и ладушки, — истолковал по-своему мое мычание Диспетчер. — Да, условия те же. Нулевой вариант. Ну, бывай, Капитан. — и положил трубку.

Напившись и немного очухавшись, я обнаружил, что моя взбалмошная пассия давненько убралась восвояси. При этом она умудрилась приготовить мне завтрак и очередной сюрприз: записку с обещанием никогда больше со мной не сексуальничать. Вот вещдок. К записке был пришпилен канцелярской скрепкой изодранный в лохмотья презерватив.

Заскорбев душой, я накрутил промежуточный контактный телефон и поинтересовался:

— Это что, наш вице, что ли?

— Ага, он. — подтвердил Диспетчер и вопреки обыкновению не стал выговаривать мне за неоправданный звонок.

— Вы че там, совсем навернулись?! — злобно проскрипел я. — Или у вас там кадровый переворот? А?

— У нас все путем, Капитан, — уверил меня Диспетчер. — Не гони пургу. Я тебе гарантирую, что все деется в интересах вашей фирмы. Пока…

Я посмотрел на часы. До предполагаемого времени прибытия Цилина оставалось около пяти минут. Узконаправленный микрофон воспринимал жаркое дыхание клиента и слабенькое попискивание Цилиной, доносившиеся из раскрытого окна на третьем этаже. Хорошо — процесс пошел! Телохранитель и шофер на заднем сиденье „БМВ“ играли в шахматы. Порядок. Что там еще у нас?

Я быстренько прогнал все варианты ситуативных отклонений, характерных для данной обстановки, и пришел к выводу, что, если таковые и наклевываются, в настоящий момент мне уже не удастся повлиять на ход истории.

Когда занимаешься режиссурой, можешь управлять событиями лишь до определенного момента. При наступлении этого момента остается довольствоваться ролью стороннего наблюдателя: переминаться с ноги на ногу у подзорной трубы и заклинать своего киллерского бога, чтобы все прошло как надо.

Здесь нельзя, как в кино, скомандовать: „Стоп, мотор!“ — и погнать еще один дубль. Как получилось, так получилось. Или все предусмотрел, предвосхитил и организовал на высшем уровне, или все полетело к чертовой матери и надо вызывать ликвидаторов.

Вот за это бездеятельное томительное ожидание я режиссуру не люблю. Лучше все делать собственноручно: таскать, копать, ездить, ползать, дергать за веревочку — можно даже мерзлое дерьмо ломом отдалбливать. Это легче, чем заниматься подтасовкой обстановочных факторов, не будучи уверенным даже на 70 процентов, что в нужный момент произойдет правильное наложение этих факторов друг на друга, дающее в конечном итоге желаемый результат…

Вздохи, улавливаемые микрофоном, несколько участились, затем раздался оглушительный „бу-бух!“ и удивленный вскрик. Я поморщился. Волосатая жопа клиента, смутно мелькавшая через тюлевую занавесь, исчезла из моего поля зрения.

— На пол повалились, голуби! — догадался я. — Не торопитесь, родные мои, не торопитесь — времени у вас — вагон!

Гнилов Н.Н. являлся вице-президентом нашей фирмы. Он был правой рукой Дона, его верным другом и высокопоставленным специалистом в области администрирования. Не буду повторяться о его роли во взаимоотношениях фирмы с братвой. Сотрудники не зря за глаза величали Гнилова либо „зам по братве“, либо скромно и просто: „Дон-2“.

Надеюсь, понятно, почему я возмутился, получив заказ на Гнилова. На роль врага он не тянул. Это был живой человек, с которым я имел счастье чуть ли не ежедневно общаться как в быту, так и на работе. Веселый разбитной мужик, рубаха-парень. Я с ним парился в бане, ездил на охоту и неоднократно пил водочку. Теперь я должен был убить его, поверив на слово Диспетчеру ПРОФСОЮЗА, который дал понять, что своим существованием Гнилов наносит ущерб интересам фирмы, а значит, и моим тоже. Хотя почему „должен“? Я уже его убил — если все верно рассчитал. Теперь остается только наблюдать, как он умрет. Пышущий здоровьем мужик, в расцвете сил, надежда и опора фирмы, „Дон-2“, одним словом…

В конце улицы показалась бежевая „шестерка“ Цилина. Я вздрогнул от неожиданности и нервно дернул кадыком. Муж прибыл на три минуты раньше ожидаемого срока. Наверное, гнал, игнорируя светофоры, как ужаленный в причинное место.

Стоны и вздохи в наушниках пока не набрали нужной интенсивности. Ай-я-яй! Нехорошо, очень нехорошо! Я рассчитывал, что Гнилов, изощренный в искусстве любви, успеет хорошенько раскочегарить свою подружку к моменту прибытия ее благоверного. Тогда они (адюльтерщики), выпав из обстановки, не обратят внимания на безмолвное вторжение пострадавшей стороны. А сейчас могут обратить — и это черт его знает чем кончится. У Гнилова при себе сотовый телефон — вдруг в панике начнет названивать куда не надо!?

„Жигуль“ медленно проехал мимо „БМВ“, завернул за угол и остановился около мусорных баков. Шахматисты в гниловской тачке не обратили никакого внимания на машину Цилина. Значит, установку на экстренное оповещение в случае прибытия мужа они от своего патрона не получали. Н-н-н-н-да… Очень и очень неосмотрительно вы себя ведете, уважаемый Ник-Ник! Так не долго и в неприятности влететь…

Цилин упруго выскочил из машины и несколько секунд стоял, нервно барабаня пальцами по капоту и глядя на раскрытое окно своей квартиры на третьем этаже. Затем подошел к углу здания и некоторое время наблюдал за парнями в машине Гнилова. Я облегченно вздохнул и мысленно поаплодировал ему. Давай, родной, давай — действуй далее в том же духе. Не надо только пороть горячку.

Мне не потребовалась неделя, чтобы „разработать“ Гнилова. Я прекрасно знал об этом адюльтере. Вот большинство читателей (сужу по себе) почему-то думают, что крутые деловары (не индейцы, а те, кто „дела варят“) из разряда Дона и Гнилова чуть ли не ежевечерне гужуют в ночных клубах, надираются вусмерть и утаскивают оттуда в шикарные отели длинноногих красавиц с потрясающими сексспособностями. Я тоже так думал раньше, пока не убедился в обратном. Друзья мои, не верьте досужим сплетням! Доны и Гниловы в ночные бары заворачивают крайне редко, и то только в деловых целях. Они предпочитают оттягиваться в небольшой компании единомышленников, где-нибудь в уютном кабинете „Болдина“, под мягкие звуки духового оркестра. Ну а о длинноногих красавицах из клуба и говорить нечего. Они, эти Доны и Гниловы, к услугам оных практически не прибегают. Это не их уровень.