Андрей Бехтерев - Крылатый Колченог Страница 8

– Крылатый Колченог?

– Да. Это – я.

– И ты меня будешь охранять на вечеринке?

– Нет. Я не буду тебя охранять. Я тебя спасу.

Варвара еще раз засмеялась.

– У тебя вырастут крылья и ты унесешь меня в свою подземную нору?

– Два «нет». У меня крылья не вырастут. Я их просто расправлю. И в мою нору ты не поместишься.

– Я такая толстая?

– Ты такая толстая.

Варвара снова захохотала.

– Спаситель мой, пошли-ка ко мне в светлицу, а то тут стены ушастые.

Сера стал включать моторчик своего кресла, но Варвара не дала.

– Нет-нет. Будем передвигаться естественным образом, – сказала она и покатила кресло сама. Они проехали через несколько одинаковых гостиных, пока не оказались в сравнительно небольшой комнате. На полкомнаты была кровать. На стенах были обои с ярким растительным орнаментом. На противоположной от двери стене было огромное окно, из которого открывался красивый вид на синеющую вдали реку. Варвара закрыла дверь на замок.

– Это моя светлица. Или темница, смотря с какой стороны ключ.

Варвара подвезла Серу к окну.

– Попросила папу нарисовать что-нибудь симпатичное. Папа посадил 3 дерева, сконструировал обрыв и выкопал реку. Деревья хуже всего получились. Вон то нагнулось композиционно бездарно. Но все равно пейзаж, есть пейзаж. Можно тут сидеть-смотреть-сидеть, пока не поседеешь. Зимой картинка симпатичней, но дует.

Варвара резко развернула кресло с Серой, два раза прокрутила его и толкнула в сторону кровати. Сама она в несколько прыжков пролетела комнату и упала в большое низкое кресло. Сера подкатился к кровати и снова повернулся к девушке. На его лице сияла улыбка. Варвара тоже улыбалась.

– Ты приехал задать мне несколько вопросов? Валяй, – сказала девушка, притворно нахмурив брови.

– Мне у тебя нравится, – сказал Сера.

Варвара улыбнулась, но собралась и снова скорчила серьезную мину.

– Следующий вопрос, – сказала она.

– Почему у тебя руки в краске?

– Давай подумаем вместе. Отчего у девушки, причем толстой девушки, могут быть руки в краске? Может быть, она задушила маляра?

– Ты рисовала.

– Да ты что? Супермозг в работе. Мне сказали, что ты можешь фокусы показывать. Покажешь?

– Я не умею показывать фокусы. Но если хочешь…– Сера стал вертеть головой. – У тебя есть мячик?

– Теннисный сойдет?

Сера кивнул. Варвара выбралась из кресла, достала из-под кровати синий тряпочный чемоданчик, нашла мячик и бросила его молодому человеку. После чего она снова плюхнулась в кресло. Сера помял мячик в руках, стукнул им об пол, поднял левую руку вверх, окинул взглядом комнату.

– Это не фокус, – сказал он девушке и правой рукой, что есть силы, бросил мячик в стену. Мячик от стены отскочил в другую стену, потом стукнулся о потолок, ударился об пол и отксочил точно в левую руку. Она даже не дернулась. Произошло это за одно мгновение. Варвара чуть не свалилась с кресла пытаясь проследить траекторию полета.

– Ух! – сказала она, восхищенно качая головой. Трюк произвел на нее впечатление. Но взяв себя в руки, девушка снова скорчила притворную мину серьезности. – Я разгадала фокус. У тебя было два мячика – один в рукаве, а тот, что ты кинул, просто пролетел сквозь стену. Я детский сад закончила с отличием.

– Так что ты рисовала? – вернулся к вопросу Сера. Он был доволен произведенным впечатлением.

– Тебе неинтересно.

– Покажи.

– Я вообще-то профессионально рисую. Ко мне преподаватель ходит два раза в неделю. Все еще интересно?

– Уже меньше, но все равно покажи.

– Лень вставать. Ты слышал про другую Варвару?

– Другую Варвару? – переспросил Сера.

– Варвару всех Варвар.

– Святую Варвару? – попробовал угадать Сера.

– Да. Великомученицу.

– Что-то помню, но расскажи.

– Она была такая красивая, что папочка запер ее в высокой башне. Такая умная, что папочка всем запретил с ней общаться. Такая добрая, что папочка отрубил ей голову, когда она выбрала себе в женихи не лопоухого мажорчика, а Иисуса Христа. Это вкратце.

– Это ее водили голой по улицам? – спросил Сера.

– Ее. А еще ей отрезали соски.

– Больно, наверное.

– Наверное, очень.

– Папочка ее так любил?

– Там не только папочка. Там все ее так любили.

– Потому что были злыми язычниками? – уточнил Сера.

– Нет. Они просто спасали свой мир и самих себя. Пытались чем-то скрепить льдины, уносившие их в открытое море. Они не понимали, что пришла весна.

– Ты любишь супер Варвару?

– Завидую, но по-хорошему. Можно завидовать по-хорошему?

– Нет, – ответил Сера.

– Тогда я не завидую. Просто радуюсь за нее.

– Чему тут радоваться?

– Не понимаешь? – уточнила Варвара.

– Хочу, что бы ты сказала.

– Хорошо, скажу, хотя не люблю быть послушной. Варвара всех Варвар так легко достигла цели. Побили, покалечили, поглазели на голую. Даже не изнасиловали. И она уже с Христом. Сейчас, что бы добраться до Сына Божьего надо жить до 100 лет, носить вонючую рясу, беспрекословно слушаться придурошных теток, пока в конце сама не станешь придурошной теткой и вообще никуда не доберешься, забудешь куда шла.

– Ты рисовала Варвару?

– Конечно. Я давно ее рисую. И только сейчас поняла… секунду, – Варвара выскочила из кресла, схватила со столика альбом, нашла нужный разворот и положила альбом Сере на колени, – Смотри, какие они все разные.

На развороте были наклеены вырезанные ножницами лица. Их было много. Штук 100. Сера догадался, что все это изображения святой Варвары.

– У нее везде разное лицо. Даже цвет глаз разный. Вот это Рафаэль. Знаешь, что у «Сикстинской Мадонны» по левую руку именно Варвара?

– Не знал.

– Знай. Они все такие разные и я не могла понять, кто из них она. А теперь я знаю.

– Показывай уже, – сказал Сера, закрывая альбом.

– Хорошо, – согласилась девушка, подошла к столу, открыла большую папку и быстро нашла нужный лист.

– Вот, – сказала она, не пытаясь скрыть свое смущение. Она протянула лист Сере и отвернулась. Это был автопортрет. Сделан он был карандашом и акварелью. Варвара была с распущенный волосами, голыми плечами, взгляд устремлён вверх, губы застыли в полуулыбке. Теоретически Варвара была обнаженной, но на рисунке были видны только плечи.

– Слишком профессионально, – высказал, наконец, свое мнение Сера. На фоне переживаний девушки фраза звучала оскорбительно. Варвара выхватила свой портрет, лихо порвала его на 4 части, подбросила обрывки под потолок, после чего медленно погрузилась в свое кресло.

– Но тебе же понравилось? – спросила она Серу и улыбнулась. Похоже, она не обиделась на замечание.

– Конечно. Ты очень красивая.

– Я знаю. Красивая, как ангел.

– Не как ангел. Такими красивыми только люди бывают, – ответил Сера.

– А ангелы страшные что ли?

– Не страшные. Они более безликие.

– Ты видел ангелов? – спросила Варвара, не очень удивившись.

– Да.

– Знаешь, а я тебе верю. Расскажи мне про них. Читала, что у них нет свободы – их послали, они побежали.

– Свобода есть даже у булыжника на дне морском. Просто ангелы очень целеустремленные. Им мучение валяться, задрав ноги в потолок и переключать каналы на телевизоре. Они любят достигать цели, и они ее достигают.

– Слушай, раз ты хорошо знаешь ангелов, то может, скажешь, что такое любить, как ангелы? Христос говорил, что люди после воскресения не будут жениться, а будут, как ангелы на небесах. У них та же любовь, но только более сильная и без секса?

– Что значит та же любовь? Любовь одна, но это не значит что она та же. Любовь разлита всюду, как кисель. Ангелы используют любовь по ее прямому предназначению – они живут ею. А человек – сложная конструкция. Человек не может жить любовью. Любовь может отражаться в нем, разрушать ему мозг, наполнять паруса, сбивать с ног, очищать душу, пачкать душу – она даже может утопить его, но человек не способен ей жить. Нет у него такого носа, что б ей дышать.

– Ангелы любят носом? – уточнила Варвара.

Сера засмеялся.

– Ну, если представить себе абстрактный нос, расположенный чуть ниже пупка.

– Ниже пупка? А это красиво?

– Это удобно и практично.

– Забавно. То есть этим абстрактным носом можно заниматься любовью?

– Любовью нельзя заниматься, а куда-нибудь засунуть этот нос можно запросто.

– То есть у ангелов все-таки есть секс? – пыталась разобраться девушка.

– Зачем тебе секс? – спросил в ответ Сера.

Варвара засмеялась.

– Звучит, как тема для школьного сочинения, – сказала она. – А у меня каникулы. Лучше скажи, а как же падшие ангелы. Они тоже живут любовью?

– Нет. Падшие ангелы – это мертвые ангелы. Ангелы не могут, как люди, жевать на диване чебурек и одновременно бежать во все стороны. Ангелы или живы или мертвы. Ну, еще бывает, что в больнице лежат, точнее в морге, но это уже не про любовь.

– А тебе кто больше нравится – ангелы или люди?