Шарлотта Линк - Эхо вины Страница 87

– С утра? А как же школа? Опять не ходить?

– Не ходи. И я тоже не пойду на работу. Вместо этого пойдем на кладбище.

– И кого хоронят? – поинтересовалась Дженни. Вся эта ситуация казалась ей более чем странной.

– Маленькую девочку, – ответила Дорис. – Ей было примерно столько же лет, как и тебе.

Дженни стало не по себе. В ее голове мелькнуло страшное предположение, но она не решалась произнести его вслух.

– Эта девочка… ее…

– Ты правильно мыслишь, – твердо сказала Дорис. – Ее убили. Ее убил неизвестный дядька, который надавал ей много заманчивых и замечательных обещаний…

Дженни смотрела на маму широко раскрытыми глазами.

– Я не хочу туда. Не хочу.

Мать пожала ей руку:

– Об этом нас с тобой попросила Стелла. Может быть, к тебе подходил тот же самый урод, что убил эту девочку. Ты понимаешь? Точно этого никто не знает, но вероятность такая есть. Поняла? Ведь убийцы часто приходят на похороны своих жертв. Они с большим удовольствием смотрят на продолжение того, что они натворили, и чувствуют себя при этом прекрасно…

– Нет! Я не хочу! Не хочу идти туда! Не хочу!

– Дженни, ты – единственная, кто видела этого негодяя. Ты способна его узнать, если он появится на кладбище. Но, конечно, может случиться, что он не придет. И тогда ты его никогда больше не увидишь. Но если все-таки… Ты ведь хочешь, чтобы его схватили, правда? Чтобы он не убил еще кого-нибудь?

Дженни слышала, что говорила ей мама. Но мамин голос как будто бы отдалялся и отдалялся, словно она разговаривала с ней из другой комнаты, потом уходила все дальше и дальше… В тот же самый миг в ушах Дженни зазвенело, пол покачнулся и вся мебель и стены смазались вдруг в одну длинную, неровную кляксу.

– Я не хочу, – повторила она, на этот раз не слыша собственного голоса. Может быть, она даже не произносила этих слов, а лишь воображала, что произносит… – Не хочу. Не хочу…

Затем на нее навалилась непроглядная тьма.

2

Вирджиния стояла перед зеркалом в прихожей. Это было старое фамильное зеркало предков Фредерика, и оно висело на этом месте, вероятно, уже не одно столетие. Стеклянная поверхность была обрамлена великолепной золотой рамой, однако не отшлифована как следует. Каждый, кто подходил к зеркалу, видел свое искаженное отражение и смотрелся гораздо стройнее, чем на самом деле. В прежние времена, когда Вирджинии хотелось похудеть, она подходила к этому зеркалу и наслаждалась своей вмиг постройневшей фигурой. Но теперь она выглядела в нем тощей, как скелет, и впервые за последние дни ей бросилось в глаза, как сильно она исхудала. На ней стала болтаться одежда, щеки впали, под глазами появились темные круги, а ключицы в разрезе ее блузки стали сильно выдаваться вперед.

«Когда я в последний раз высыпалась?» – спросила у себя Вирджиния.

Ее грустные размышления у зеркала прервал резкий телефонный звонок. Вздрогнув, она помчалась в гостиную, но трубку уже схватил Фредерик. Оба они со страхом и нетерпением ждали, что вымогатель снова выйдет на связь.

Однако это звонил старший следователь Бейкер. И хотя Вирджинии казалось, что она сойдет с ума, если вероятный похититель Ким больше не появится, руки у нее тряслись от страха, потому что она ужасно боялась его звонка. Она боялась исковерканного голоса, о котором ей рассказал Фредерик, боялась, что он ввергнет ее в ужасную панику.

Фредерик разговаривал с Бейкером сам, однако он нажал кнопку громкой связи.

– У меня к вам большая просьба, – сказал следователь. – Если до завтрашнего утра не появится никаких новостей, не могли бы вы прийти на похороны Рейчел Каннингэм?

– Рейчел Каннингэм? – переспросил Фредерик. – Той девочки, которую…

– Которую мы нашли в Сандрингэме мертвой. Вы правы. Завтра ее хоронят. И не исключено, что убийца придет на кладбище. Такие случаи бывают довольно часто.

– Но какая там от нас будет польза?

Бейкер вздохнул:

– Это всего лишь соломинка, призрачный шанс, но его необходимо использовать. Возможно, вы увидите там какого-то человека, с которым Ким могла иметь дело в последнее время. Вероятно, встреча с ним была мимолетной, и поэтому вы не помните его сейчас, но если увидите снова, то, может быть…

На сей раз горестно вздохнул Фредерик.

– Я понимаю, мистер Квентин, – с сочувствием сказал Бейкер. – Это всего лишь предположение. Присутствовать в вашем положении на похоронах ребенка… Но ведь вы понимаете…

– Конечно, – ответил Фредерик. – Мы понимаем, что это в наших интересах.

«Каким измученным он выглядит!» – думала Вирджиния.

Закончив разговор, Фредерик повернулся к ней:

– Я немедленно выезжаю в Лондон за деньгами!

– Разве банк уже приготовил для тебя такую сумму?

– До сегодняшнего утра у них было на это время, – ответил Фредерик.

Накануне он имел долгий разговор с одним из самых старых и надежных сотрудников банка и посвятил его в свою сложную ситуацию.

– Как только мне дадут деньги, я сразу же вернусь в Ферндейл. Если этот нечеловек позвонит снова, то никаких промедлений быть не должно!

– Ты не хочешь попросить кого-нибудь из друзей привезти деньги сюда?

Фредерик отрицательно покачал головой:

– Такие дела лучше не доверять никому другому.

Она кивнула, чувствуя себя слегка уязвленной, ведь и она тоже, наверное, потеряла доверие мужа…

– Будь осторожен на дороге, – сказала она, как и прежде, когда он отправлялся в Лондон.

– Ты останешься здесь? – уточнил он. – На телефоне?

– Естественно.

– Это вовсе не так естественно. Может быть, тебя кто-нибудь ждет.

Смотреть ему в глаза она не могла. Последняя фраза сильно задела ее, но ведь Вирджиния сама была виновата в том, что он так сказал.

– Я остаюсь здесь и буду ждать тебя, – пообещала она. – Пожалуйста, приезжай как можно скорее!

Когда Фредерик уехал, в доме наступила тягостная тишина, хотя и без того они с Вирджинией не разговаривали.

Она набрала номер пансиона, где остановился Натан, но хозяйка ответила, что мистер Мур куда-то уехал.

– На машине? – спросила Вирджиния.

– Я не контролирую моих гостей! – последовал резковатый ответ.

– Но вы можете хотя бы посмотреть, стоит машина во дворе или нет?

Хозяйка гостиницы недовольно заворчала, однако сходила к окошку и потом сообщила Вирджинии, что машины во дворе нет.

Почему до него не дозвониться? Почему его вечно нет дома?

Однако что значило «дома» в ситуации с Натаном? Домом для него был крошечный гостиничный номер, в чужом городе, да к тому же в чужой стране. Что ему целыми днями сидеть там и глядеть в окно? И ждать… А чего, собственно? Того, что Ким найдется, и тогда можно будет строить с Вирджинией планы на будущее? Но что за будущее их ожидает? У Натана нет ни гроша, Вирджиния будет получать лишь алименты на Ким. На то, что Фредерик будет выделять деньги еще на содержание бывшей жены, особо рассчитывать не приходилось. Как-никак, она выбрала жизнь с другим мужчиной… Если Натан размышляет на эту тему, то у него, наверное, просто крыша едет. Неразрешимая проблема!

Так ли это было в действительности? Была ли ситуация на самом деле безвыходной? Или существовало какое-то решение? Интересно, искал ли это решение Натан? Может, он разъезжает по окрестностям и ломает себе голову, что делать дальше? Или, наоборот, он старается убежать от всех проблем – катается по залитым солнцем дорогам, пытаясь забыть ее… нет, их общее горе?

Она снова обошла весь дом, только в комнату Ким зайти не смогла. Там все напоминало о дочери. Минуты текли очень медленно и мучительно, день, казалось, не проходит, а, наоборот, становится все длиннее и тягостнее, словно время начало обратный отсчет.

Ее беспокойство нарастало как снежный ком. Сидеть одной взаперти становилось невыносимо. Вирджиния побежала на кухню, налила себе воды, но пить не стала – ее мутило от одной мысли не только о еде, но и о питье. Тяжело дыша, она то спускалась в гостиную, то поднималась по лестнице в спальни, то заглядывала в ванную комнату, но не знала, куда себя девать. Руки у нее стали холодные как лед.

В какой-то момент Вирджиния вспомнила, как Бейкер спрашивал у нее, не нуждаются ли они с Фредериком в психологической помощи. Этот разговор состоялся только вчера утром, но казалось, что с того момента прошло уже несколько недель. Бейкер сказал, что может послать к ним кого-нибудь, с кем можно поговорить. Они с Фредериком сразу отвергли его предложение, и не потому, что считали себя такими уж сильными, а потому, что не хотели, чтобы их пытался утешать стереотипными фразами какой-нибудь глубоко равнодушный к их проблеме человек с дипломом психолога.

Но теперь Вирджиния думала: «Я больше не могу одна. Мне обязательно нужен кто-то рядом, иначе я не доживу до вечера».

Она чувствовала, что близка к нервному срыву.

Ким. Ким. Ким. Может быть, в этот самый момент она зовет мамочку, трясется и плачет от страха, от ужаса, от беспомощности… Где же ты, где, девочка моя? Пожалуйста, только держись…