Джеймс Роллинс - Кости волхвов Страница 89

Но это вовсе не означает, что сам он должен сидеть сложа руки. Господь помогает тем, кто помогает сам себе. Им с Кэт есть чем заняться в этом городе.

Отвечая на вопрос Кэт, он стал рассказывать:

— Слово «готика» происходит от греческого «goetic», что переводится как «магия». Именно поэтому такой архитектурный стиль считался магическим. Он был не похож ни на что из существовавшего в те времена: тонкие ребра каркасов, парящие в воздухе контрфорсы, огромная высота зданий… Все это давало ощущение невесомости.

Последнее слово Вигор произнёс с особым нажимом, и Кэт поняла его.

— Левитация… — сказала она.

— Совершенно верно, — кивнул Вигор. — Соборы и другие готические здания создавались группой вольных каменщиков — масонов, которые называли себя Сынами Соломона. Они являли собой смесь рыцарей ордена тамплиеров и монахов-цистерцианцев. При строительстве этих сооружений Сыны Соломона использовали тайные математические знания, предположительно приобретённые тамплиерами, когда во время крестового похода они открыли храм Соломона. Рыцари становились все богаче, ибо, по слухам, они также нашли огромные сокровища царя Соломона и, возможно, даже ковчег завета Господня, который, как считается, был спрятан в этом храме.

— А в ковчеге Моисей хранил горшки с манной, — добавила Кэт, вспомнив рассказ монсиньора. — Его способ создания моноатомных металлов.

— Такую возможность также нельзя сбрасывать со счётов, — сказал Вигор. — В Библии существует множество ссылок на странную энергию, исходившую от ковчега, на то, что он был способен левитировать. Даже само слово «левитация» произошло от того, как назывались хранители ковчега — священники-левиты. Кроме того, известно, что ковчег мог убивать с помощью световых ударов. Один из возчиков — человек по имени Узза — вёз ковчег в своей повозке и, когда тот немного накренился, решил поправить его. Но стоило ему прикоснуться к ковчегу, как бедняга тут же рухнул замертво. Бедный царь Давид был настолько напуган всем этим, что поначалу даже отказывался принимать ковчег в своём городе, но левиты объяснили ему, как следует обращаться со святыней, чтобы она никому не причиняла вреда: надо надеть фартук, перчатки и избавиться от всех металлических предметов.

— Для того чтобы не ударило.

Голос Кэт звучал уже не так напряжённо. Её целиком захватила разгадка очередной тайны.

— Возможно, ковчег с помещённым в него моноатомным порошком действовал как мощный электрический конденсатор. Вещество, обладающее свойством сверхпроводимости, поглощало энергию из окружающей среды и сохраняло её наподобие золотой пирамиды. До того момента, когда кто-то обошёлся с ним без должной предосторожности.

— И получил мощный электрический разряд.

— Совершенно верно, — подтвердил Вигор.

— Хорошо, — продолжала свои рассуждения Кэт, — предположим, что тамплиеры заново нашли ковчег завета Господня и эти порошкообразные сверхпроводники. Но разве могли они проникнуть в их секреты?

— Возможно, у меня есть ответ на ваш вопрос. Совсем недавно коммандер Грей спросил меня, способен ли я проследить историческую эволюцию взаимоотношения людей с этими странными моноатомными порошками.

— От Египта до библейских волхвов, — вставила Кэт.

— Да, — кивнул Вигор. — Но вот что я подумал: а являются ли волхвы конечным пунктом этой эволюции, не продолжилась ли она дальше в истории, уже после Христа? Есть ли какие-нибудь способы выяснить это?

— И вы их нашли, — подхватила Кэт, видя, как возбуждён её собеседник.

— Эти моноатомные порошки на протяжении истории фигурировали под различными названиями: «белый хлеб», райский камень, камень волхвов… К великому своему удивлению, заглянув дальше в историю, в послебиблейское время, я обнаружил ещё один загадочный камень, теперь уже из области алхимии. Знаменитый философский камень.

— Тот самый, который, согласно убеждению алхимиков, мог превращать свинец в золото? — спросила Кэт.

— Это общее заблуждение. Живший в семнадцатом веке философ Эраний Филалет, уважаемый член британского Королевского общества, сделал в одном из своих трактатов прелюбопытнейшую запись. По его мнению, «философский камень является не чем иным, как золотом, выпаренным до его чистейшего состояния, называемым камнем лишь из-за присущей ему твёрдости, золотом чище чистого, но похожим на мельчайший порошок».

— Снова золотой порошок, — с удивлением проговорила Кэт.

— Может ли связь быть более очевидной? И говорил об этом не только Эраний. Никола Фламель, французский химик пятнадцатого века, описывал результат алхимических опытов следующими словами: «И вышел мелкий золотой порошок, каковой назвали философским камнем».

Переведя дух, Вигор продолжил:

— Из всего этого становится ясно, что многие учёные в те времена экспериментировали с золотом, имеющим столь необычную форму. Можно сказать больше: это увлечение захватило все Королевское общество, включая и Исаака Ньютона. Немногие знают о том, что Ньютон был страстно одержим алхимией и являлся коллегой Эрания.

— И каковы же результаты работы всех этих учёных?

— Я не знаю. Вероятно, большинство из них зашли в тупик, но ещё один коллега Ньютона, Роберт Бойл, также исследовал золото алхимиков и обнаружил нечто такое, что смутило его. Он прекратил свои эксперименты и объявил подобные исследования опасными. Настолько опасными, что неправильное использование их результатов может «привести человечество к хаосу и перевернуть весь мир вверх тормашками». Что же его так сильно напугало? Может быть, он наткнулся на что-то такое, что заставило наших древних алхимиков уйти в глубокое подполье?

Кэт недоуменно тряхнула головой.

— Но какое отношение философский камень имеет к готической архитектуре?

— Гораздо более тесное, чем вам может показаться. Некто Фулканелли, француз, живший в начале двенадцатого века, написал трактат, который пользовался бешеной популярностью и сегодня мог бы называться бестселлером. Он озаглавил его «Le Mystere des Cathedrales»[53]. В нем говорилось о том, что готические соборы Европы несут в себе зашифрованные послания, указывающие на то, где хранятся секреты алхимиков и утраченные знания, включая и рецепт изготовления философского камня.

— Шифр — в камнях?

— Не удивляйтесь. Церковь делала это всегда. Люди тогда в подавляющем большинстве были неграмотны, а украшения соборов несли в себе информационную нагрузку. Информация эта передавалась через библейские сюжеты. И не забывайте ещё о том, кто создавал эти готические каменные «книги».

— Рыцари ордена тамплиеров.

— Сообщество, получившее знания из храма Соломона. Так что они, вполне возможно, вплетали в библейские сюжеты некие зашифрованные послания, адресованные их собратьям, алхимикам-масонам.

Кэт, похоже, не решалась принять все сказанное на веру.

— Стоит только повнимательнее рассмотреть некоторые образчики готического искусства, — продолжал Вигор, — ивы вздрогнете от удивления. Иконография полна зодиакальными символами, математическими ребусами, геометрическими лабиринтами, берущими начало в текстах алхимиков тех времён. Даже Виктор Гюго в своём бессмертном романе «Собор Парижской Богоматери» посвятил целую главу рассуждениям о том, насколько противоречит канонам католической церкви архитектура Нотр-Дама. Он называл готическое искусство «бунтарскими страницами», воплощёнными в камне.

Вигор указал вперёд, куда-то между деревьев. По мере того как они подходили к Дворцовой площади, парк заканчивался.

— И Фулканелли, и Гюго были не единственными, кто полагал, что в творениях тамплиеров содержится нечто еретическое. Вы знаете, почему пятница, приходящаяся на тринадцатое число, считается несчастливым днём?

Кэт посмотрела на собеседника и покачала головой.

— Тринадцатое октября тысяча триста седьмого года. Пятница. Король Франции и Папа объявили рыцарей ордена тамплиеров еретиками, приговорили их к смерти, приказали распять и сжечь на костре их великого магистра. Считается, что истинной причиной такого шага являлось желание отобрать у тамплиеров власть и прибрать к рукам их несметные богатства.

Палачи французского короля замучили тысячи рыцарей, но сокровища их так и не были найдены. И все же это положило конец ордену тамплиеров.

— Да, для них этот день действительно можно считать неудачным.

— На самом деле и век закончился скверно, — сказал Вигор. Они вышли из парка и направились по улице, ведущей к центру города. — Раскол между церковью и рыцарями начался за сто лет до этих событий, когда Папа Иннокентий Третий жестоко расправился с катарами, сектой христиан-гностиков, тесно связанной с орденом тамплиеров. Это была настоящая война длиною в век — война между ортодоксальной верой и гностическими воззрениями.