Карин Фоссум - Не бойся волков Страница 9

— Ну, ну… — спокойно проговорил Сейер, — не стоит опережать события. Он забрал ее, только чтобы у него было прикрытие по дороге к машине. Вы встречали ее раньше?

— Нет, никогда.

— Вы можете вспомнить, что он сказал, когда подошел к вашей стойке?

— Я могу вам дословно передать, — ответила кассирша, — это я запомню навсегда. Он подошел к девушке сзади, схватил ее за шею, под подбородком и повел к стойке, а потом толкнул на пол и поставил ногу ей на голову. И заорал мне: «Быстрее! Будешь копаться — я ее мозги по полу размажу!» А потом он выстрелил. Правда, в потолок. И обшивка разлетелась на куски… У меня в волосах гипсовая крошка… — Она вытерла рукавом пот, и Сейер молча наблюдал, как Карлсен снимает с потолка камеру видеонаблюдения и достает оттуда кассету.

— Он говорил по-норвежски?

— Да.

— Без акцента?

— Да. У него был такой тонкий голос… С хрипотцой…

— А девушка, она что-нибудь говорила?

— Нет, ни слова. Она от страха была чуть живая. И знаете, этот парень так уверенно действовал. И его будто распирала ненависть к людям. Он наверняка уже и раньше грабил…

— Это мы проверим, — перебил ее Сейер, забирая кассету, — будьте любезны проследовать с нами в отделение и просмотреть эту запись.

— Мне нужно позвонить…

— Это мы уладим.

Карлсен взглянул на женщину:

— Вы можете примерно определить, сколько денег ему отдали?

— Отдала?! — воскликнула кассирша, сердито посмотрев на Карлсена. — Да как вы можете так говорить?! Я ему ничего не отдавала! Меня ограбили!

Моргнув, Сейер закатил глаза.

— Простите, — поправился Карлсен, — я хотел спросить, какую сумму он забрал.

— Сегодня пятница, — с обидой проговорила она, — и в кассе у меня накопилось около ста тысяч.

Сейер посмотрел на приоткрытую дверь.

— Давайте возьмем показания у тех, кто видел этих двоих. Таких несколько. И тогда мы, по крайней мере, сможем составить фоторобот. — Сейер тяжело вздохнул. Ведь он и сам видел грабителя, причем довольно близко. Вот только много ли он сейчас вспомнит?

— Он приехал на белой машине. Мне показалось, что она новая… Довольно маленькая машинка… — быстро проговорила женщина, — а больше я почти ничего не видела. Машина стояла незапертая, да и ключ он, похоже, оставил в зажигании, потому что едва успел дверью хлопнуть, как машина сразу же тронулась. Он проехал прямо по площади, между двумя вазонами с цветами, а потом выехал на дорогу.

— Вероятно, автомобиль находится в розыске. И возможно, что свою собственную машину он оставил где-нибудь подальше. Может статься, этот грабитель опасен и решение взять заложника пришло к нему спонтанно. Если, конечно, заложник настоящий… Наверняка грабитель просто не ожидал, что в такое раннее время в банке окажутся и другие посетители. Да… Еще один вопрос: девушка вошла через другой вход, верно?

— Да.

Сейер посмотрел на дыру в потолке и нахмурился.

— Похоже, решительный парень. Или, возможно, его довели до отчаяния…

Наконец к банку подъехала еще одна полицейская машина, и в дверях появились двое криминалистов в рабочих комбинезонах. Подняв головы, они принялись разглядывать след от пули на потолке.

— Интересно, сколько у него осталось патронов? — спросил один из приехавших.

— Страшно даже представить, — мрачно ответил Сейер, — но парень он непростой. Сначала берет заложника, а потом палит в потолок, хотя снаружи полно людей…

— И все у него сработало как надо, — отозвался криминалист, — прохожие с места не могли сдвинуться. Он каждую деталь продумал. Ведь ограбление нужно было провернуть быстро, без заминки, чтобы никакой возни. Он был в перчатках?

— Из тонкой ткани… — кивнула кассирша.

Сейер проклинал себя за то, что поторопился, ушел из банка и не помешал парню. Хотя, задержись он там, грабитель мог бы выждать и прийти попозже. Сейер посмотрел в глаза кассирше — в них появилось особенное выражение, какое бывает лишь у тех, кто никогда больше не будет воспринимать обычную жизнь как данность. Сейер это осознавал, но до конца понять не мог.

— Ладно, — сказал он, — у нас еще много дел. Пора приступать.

Дыхание сбивалось. Он наклонился вперед, словно от этого машина поедет быстрее и он скорее исчезнет из города. Он долго вынашивал план ограбления, представляя его себе в мельчайших деталях. И допустил ошибку. Все случилось молниеносно, и деньги у него на руках, как и должно быть, однако что-то пошло не так. И ошибка его сидела рядом, на пассажирском сиденье.

По улицам сновали прохожие, но им до его белой машины не было никакого дела. Он надавил на сцепление и проехал перекресток, с ожесточением глядя на дорогу и тяжело выдыхая горячий воздух. Отъехав на квартал от банка, снял лыжную маску и внезапно почувствовал себя голым. На заложника он не смотрел, а вести машину в маске нельзя — это сразу бросится в глаза всем встречным водителям, и они непременно запомнят марку и номер его машины. Заложник опустил голову и не двигался. Они проехали свадебный салон, он сбавил скорость и, заметив слева «мерседес», постарался смотреть прямо перед собой. И лишь сейчас, спустя две минуты, когда сердце перестало бешено биться, его вдруг поразила воцарившаяся в автомобиле тишина. Он глянул на пассажира. Что-то с ним не так. К горлу подступила тошнота, а за ней накатил страх, переросший в ужас от мысли, что все еще хуже, чем он ожидал.

Черт, куда девать заложника?

Об этом он не подумал. Ему было не до этого — нужно было побыстрее исчезнуть, пока какой-нибудь прохожий не набросился на него и не сбил с ног. В газетах писали о подобных случаях — иногда людям хочется изобразить из себя героев.

— Ты видел мое лицо, — хрипло проговорил он. Его тонкий голос плохо сочетался с мощным телом. — И что нам теперь делать?

Как раз в этот момент справа показалось агентство ритуальных услуг, в окне которого стоял белый гроб с латунными ручками. Сверху лежал венок из красных и белых цветов. Пластмассовых цветов, ведь венок пролежал там уже много лет. Казалось, что пластмасса вот-вот расплавится, как и он сам. Свитер прилипал к телу, а вельветовые брюки можно было выжимать. Он резко притормозил, пропуская такси. Заложник молчал, но его плечи слегка вздрагивали, и грабитель решил, что это проявляется наконец реакция. Он с облегчением вздохнул. Ему тоже необходимо дать выход чувствам, ему нужна разрядка. Какая-нибудь паршивая разрядка, достаточно просто выкрикнуть что-то в окно. Он пытался совладать с собой, но дрожь унять не удавалось.

— Слышишь? Что нам теперь делать? — Прозвучало это убого. От страха голос сорвался на писк. Ему вдруг захотелось остаться в одиночестве, но тормозить пока рано. Сначала надо выехать за город, где никого нет, — лишь тогда он сможет выбросить эту непредвиденную обузу… И избавиться от свидетеля!

Пассажир по-прежнему молчал, и от этого грабитель занервничал еще сильнее. Одно за другим — все шло наперекосяк, а ведь он неделями продумывал план, мучаясь от бессонницы, сомневаясь и переживая. Обычно планировали другие, а он лишь исполнял обязанности водителя и потом дожидался их в машине. Чаще всего ему даже оружия не давали. Но он обещал и сегодня наконец выполнил обещание. Однако он взял заложника. Тогда, в банке, этот поступок показался ему необыкновенно мудрым. Прохожие на улице застыли как вкопанные, они даже пальцем пошевелить боялись — иначе он запросто мог открыть огонь и изрешетить заложника прямо у них на глазах. А сейчас он не знает, как поступить. И от спутника толку мало. Словно воды в рот набрал… Нет, эта тишина невыносима. Он прокашлялся:

— Одно из двух: либо ты поедешь со мной, либо я тебя выкину где-нибудь по дороге, но так, чтобы ты потом не смог дать показания.

Пассажир молчал.

— Какого хрена ты вообще потащился в банк в такую рань?! А?

Но ответа не последовало. Тогда он опустил окно и подставил ветру пылающее лицо. Мимо проезжали машины. Ему следовало прикрыть лицо и молчать, но он и сам не ожидал, что на него нахлынет такой поток чувств. Казалось, он вот-вот закипит. Он так долго этого ждал, пережил в одиночестве целую вечность, он превратился в натянутую струну, готовую в любой момент порваться, — и все ради того, чтобы потом рядом оказался вдруг посторонний. Они проехали мимо больницы, возле ортопедического отделения свернули налево, через главную улицу заехали на Эвре-Стургате и, оставив позади заброшенную аптеку, направились к центральному гаражу. Затем машина вновь повернула налево, и по старому мосту они съехали на южный берег, где начинался промышленный район. На светофоре перед железнодорожным переездом грабитель притормозил. Сначала он было решил, что успеет проскочить перед поездом, но потом передумал. Не надо привлекать к себе внимания. Стиснув зубы, он прошипел: