Алисе Виейра - Меч короля Афонсу Страница 10

«Ага, теперь мне, по крайней мере, ясно, откуда у дона Афонсу это „р-разнесу!“» — подумал Фернанду. Потом снова обратился к дворянину:

— Вы хотите сказать, что наступили тяжелые времена?

— Тяжелые времена? — И дон Фернан захохотал так оглушительно, что его смех услыхали, по-видимому, даже за стенами города. — Да ты только посмотри: нами правит король, который кричит на весь свет, что он король, а он никакой не король! Несколько дней назад папа прислал ему письмо, в котором величает его принцем, и то слава богу. Афонсу не желал, чтобы об этом узнали, но от меня, дона Фернана Монижа ди Риба Доуру, ничто не скроется. Принц — вот как он его называет, хочет Афонсу того или нет! И думаю я, что если Афонсу Энрикеш не начнет высылать папе побольше золота, не скоро он сделается королем. Так было и есть: без разрешения Святейшего ничто не сдвинется с места. А папу никакая веревочка на шее не растрогает, это тебе не король Леона.

— А что означают все эти веревки и веревочки, дон Фернан?

Дворянин слегка оживился:

— А-а, тебе неизвестна эта история? Такая, что лучше не придумать. Мой отец, Эгаш Мониж, был воспитателем Афонсу Энрикеша. Чего он только не терпел от наследника: и капризы, и рев, и жалобы на живот… Однажды отец дал от имени Афонсу клятву вассальной верности королю Леона. Это было сделано для того, чтобы вывести Афонсу из какого-то затруднительного положения — а он был мастер наживать неприятности. Да что с него возьмешь! Согласие-то он дал, а выполнять не стал. Скорее я бы отправился на край света, чем он к королю Леона. Но мой отец — а таких людей теперь уже нет, — считавший себя ответственным за то, что воспитанник его не умеет держать слово, надел на шею веревку и пошел в Леон со всей семьей. Слава господу, сюзерен был милостив и повелел нам возвращаться, но, клянусь, проживи я хоть тысячу лет, я до самой смерти не забуду, как шею стягивает узел!

— Однако, дон Фернан, эта ужасная веревка — как говорят люди, — которую пришлось носить вам, вашим братьям и родителям, принесла вам немалую прибыль: ведь ваш отец хорошо знал, что за человек король Леона, и был уверен, что он не пошлет вас на виселицу. Так и вышло, и к тому же ваша семья стала одной из самых богатых в королевстве, ведь Афонсу Энрикеш вас щедро наградил. Так, по крайней мере, говорят!

Фернану Монижу не особенно понравились слова Фернанду.

— Интриги! Это все интриги! И мне ведомо, откуда такие речи… Когда-нибудь я расквитаюсь с доном Менду Соарешем!

— Но все-таки скажите, кто же был, в конце концов, воспитателем короля? Ваш отец или отец Менду Соареша?

Дворянин пробурчал что-то себе под нос, а потом ответил:

— Это запутанная история, и к делу она не относится. Однако разговор у нас не о том, — И он вернулся к прежней теме: — Оглянись по сторонам: завоевали город, в котором ничего почти не осталось, кроме стен. А эти варвары, которые нам помогали?.. Помогали! — И он усмехнулся. — Помогая, они набивали брюхо и карманы! Эти свиньи обобрали город до нитки и такого страху нагнали на горожан, что почти все сбежали, чтобы не погибнуть от их рук. Мавры кружат возле города и готовятся напасть, они не смирятся с поражением. Леон, Кастилия, Галиция следят за нами во все глаза, выбирают удобный момент для нападения. В Аль-Ужбуне резвятся, а хотел бы я знать, что сейчас творится в других городах… Кто, скажите на милость, внушил дону Афонсу мысль перенести сюда королевский двор? Разве можно жить в этом городе? По моему разумению, нужно немедля вернуться в Коимбру, да и уезжать оттуда не следовало. Был бы жив мой отец, Эгаш Мониж, многое было бы иначе. Это все дела сеньора дона Менду! Уж очень он уверен в своей силе, да только со мной ему не совладать.

Между тем танцы были в самом разгаре. На дона Фернана и Фернанду время от времени кто-нибудь налетал, а одна пара так пихнула наших собеседников, что они растянулись на полу.

— Ну-ка, ну-ка, сейчас уже лучше, попробуем еще разок притопнуть, руки поднять и-ии — вместе со мной: «О, малян, о, малян, что за жизнь, вот так жизнь!» — приговаривал Вашку, окончательно войдя в роль учителя танцев.

А Мафалда плясала то с одним, то с другим, то просто одна под звуки мандолины и звон бубенчиков дона Бибаша, который без устали вертелся среди танцующих пар. Бедный дон Энрике, замотанный в теплые пеленки, весь побагровел, одно ухо у него вылезло из чепчика — малютку явно укачало в вихре танца, в котором с упоением кружилась заботливая нянюшка. Но он молчал, испуганно тараща воспаленные глазки, и не заплакал, даже когда его стошнило. Нянька невозмутимо отряхнула кофту, вытерла руки о юбку и опять пошла плясать, будто ее укусила какая-то танцевальная муха, и остановиться она уже не в силах. Королеве тоже было не до сына: она заплетала свою длинную косу перед зеркалом, которое привезла с собой из Савойи.

А несчастному наследнику оставалось только терпеть.

Глава 12, КАК С ПОМОЩЬЮ НЛО МОЖНО НИ ЗА ЧТО НИ ПРО ЧТО УГОДИТЬ В ТЮРЬМУ

— Бедненький, он, наверно, голоден! — сказала Мафалда, с жалостью глядя на принца в замаранных и мокрых пеленках.

— Его небось кормят одним козьим молоком!

— Да еще нестерилизованным, — добавил Фернанду, никогда не упускавший случая блеснуть эрудицией.

— Неудивительно, что он скоро умрет! — заключил Вашку.

Услышав такой зловещий прогноз, Мафалда даже вздрогнула.

— С чего ты взял, что он должен умереть? Просто он сейчас неважно выглядит. А ты уж готов уложить его в гроб и зажечь свечки!

— Послушай, птичка моя средневековая, слыхала ли ты когда-нибудь о доне Энрике I, унаследовавшем престол после Афонсу Энрикеша? Не слыхала. В любом учебнике сказано, что после Афонсу правил дон Саншу I. Понятно?

— Понятно, понятно! Ну конечно, я еще пририсовала ему в учебнике длинную бороду и усы и через один закрасила зубы. От этого он у меня сделался похожим на нищего со щербатым ртом.

— Значит, теперь тебе ясно, что этот несчастный в нестираных пеленках, которые ему не меняли невесть сколько дней, должен умереть, иначе он стал бы наследником престола, ведь других детей у Афонсу пока нет? — сказал Вашку и торжественно прибавил: — Следовательно, он или умер собственной смертью, или в крепость ворвались мавры и разрубили его пополам, или же он был похищен крестоносцами, пожелавшими отомстить за что-нибудь Афонсу Энрикешу!

— Выдумал тоже! Ну и фантазия у тебя! Крестоносцам в походе на Святую землю только грудного ребенка не хватало… — хмыкнул Фернанду.

Веселье мало-помалу стихало, люди начали расходиться по домам. Один Афонсу Энрикеш сидел на своем троне, чесал в бороде и над чем-то размышлял. Наконец его прорвало. Он брякнул кулаком по столу и гаркнул:

— Эй вы, подите сюда!

Ребята переглянулись. Они здорово устали и от куплетов, и от танцев. Что ему еще взбрело в голову? Они подошли к столу.

— Ну-ка, повторите громко и ясно, так, чтобы я понял, каким таким словом вы называли мой меч?

— Мы? Мы, сеньор? — Ребята в растерянности смотрели на Афонсу. — что вы, сеньор! Мы не сказали ничего плохого про ваш доблестный меч, про этот благородный клинок, про эту разящую шпагу…

Вашку тихонько толкнул Фернанду, призывая к порядку и его, и его эрудицию:

— Какая шпага, это тебе не бой быков!..

Но Фернанду наступил ему на ногу и, безмятежно улыбаясь королю, продолжал скороговоркой:

— …про это сверкающее лезвие, про эту грозную саблю, про этот непобедимый палаш…

— Что еще за палаш, разрази меня гром! — заорал король. — Я слышу преотлично! Вы назвали мой меч каким-то странным именем — это я точно помню. И желаю его знать. Ну?!

— Сеньор, — проговорил перепуганный Вашку.

— Ну?

— Дело в том… в том, что…

— Ты что, заика? Чего ты там бормочешь?

— Да нет же, сеньор… Просто ваше величество сам сказал…

— Кто тебе сказал? Что сказал? Во имя Сантьяго, или Сан-Жоржи, или всех святых вместе взятых, не смей меня дурачить, у меня и так голова крýгом!..

Тут Вашку совсем запутался.

— Ваше величество «сказал» или «сказали»? — шепотом спросил он Фернанду.

— «Сказали», осел ты несчастный! Нужно было получше учить грамматику, не нес бы сейчас околесицу!

— Да не злись ты, в грамматике про это ничего не сказано!

— Я хотел напомнить вашему величеству, что вы сами недавно говорили о купцах, которые вас ждут, и что у вас очень мало времени. Мы все вам объясним в следующий раз. Это же не срочно…

— Р-разнесу! Вздумал обмануть меня?! Слава господу, я не вчера родился, а мой меч повыпустил кишки стольким негодяям, что уж еще с тремя справится за милую душу! — И он опять бабахнул кулаком по столу. — Отвечайте, как вы его назвали?!

Тогда вышла вперед Мафалда и ответила просто и решительно:

— НЛО.

Тут король так взревел, что в соседней комнате взвизгнул наследник, а дон Бибаш подскочил к столу белый от ужаса и запричитал: