Любен Дилов - Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2 Страница 10

Девочка вздохнула:

— Ты опять хочешь довести меня до слез?

Клетчатый зверек бросился к Ники и начал лизать ему сапоги длинным огненно-красным языком — должно быть, хотел показать, что он совместим и с земными жителями. Ники осторожно оттолкнул его ногой:

— Эй, ты, это тебе не эскимо!

Животное отошло в сторону, ничуть не обидевшись, а когда ребята пошли к рощице, затрусило за ними вслед. Нуми шла вприпрыжку, совсем как земная девочка. Увидев это, начали прыгать и слухари, и клетчатый поросенок.

— Я чувствую себя как Адам и Ева! — радостно заявила она.

Ники не утерпел:

— Как Адам и Ева, вместе взятые? Или по отдельности?

Она засмеялась еще веселее.

— Я сказала глупость, знаю, но что поделаешь, если мне весело! Мне хочется бегать и совсем не хочется ничего исследовать. Я даже выключила мозг, чтобы он перестал бормотать: это так, то не так… ты тоже бормочешь не хуже него!

Такой веселой Ники ее еще никогда не видел. Что это с ней, может, на планете такая атмосфера?

— Тогда лови! — крикнул он ей и что было сил помчался вперед.

Клетчатый поросенок бросился за ними следом, а слухари поднялись в воздух и замахали крыльями над их головами.

Ребята вбежали в рощицу — собственно, это была не роща, а высокий кустарник, усыпанный цветами и плодами, и стали играть в прятки. Они то и дело совсем теряли друг друга из вида, и тогда на помощь приходили птицы и смешной поросенок, умевший брать след не хуже собаки; он подбегал и начинал лизать ребятам сапоги. Вдоволь набегавшись, устав и запыхавшись, Ники и Нуми хотели отдохнуть и вдруг увидели людей.

Люди вели себя странно. Извиваясь всем телом, каждый протягивал руки к одному из тех кустов, которые Нуми хотела назвать «тили-тили», — будто эстрадный певец, поющий об утраченной любви, — и легким шагом ходили по кругу. Что они делают? Танцуют, что ли? Наверное, танцуют, судя по их одежде.

Однако но их одежде можно было судить и о другом.

— Они совсем чокнутые, — шепотом сказал Ники.

— Какие? — не поняла пирранка.

— Ну, у них не все дома.

— А где — дома? — спросила Нуми и стала оглядываться по сторонам.

— И откуда ты это знаешь?

Ники, не отвечая, смотрел на жителей планеты. Эти люди — две женщины и трое мужчин, в сущности, были нагими, на головах у них было по венку, венки украшали и тонкие сморщенные шеи, а животы едва прикрывали юбочки из цветов. В таких юбочках танцуют туземки на островах Тихого океана, это Ники видел по телевизору; но в фильме танцовщицы были молодые и красивые, а здешние жители, кривоногие морщинистые старики и старухи, казались их жалкими подобиями.

На ребят они не обратили никакого внимания, поэтому Ники и Нуми стали ждать, когда они закончат свой танец. Нуми шепнула на ухо Буяну:

— Почему ты их боишься?

Он даже не стал сердиться за то, что она опять подслушала его мысли: пусть включает свой электронный мозг, он им наверняка понадобится. И ответил ей тоже шепотом:

— Когда у человека мозги не в порядке, он становится опасен. У вас на Пирре есть сумасшедшие?

— Нет. Когда у нас кто-то заболевает, его тут же излечивают.

— Это здорово! А у нас ненормальных сколько хочешь.

— Не бойся, я не улавливаю ничего страшного. Правда, сигналы у них очень слабые и неясные, но если бы они задумали что-то плохое, я бы тут же почувствовала.

— Да я и не боюсь. Что они нам могут сделать? Подумаешь! Пустить им струю газа под нос, и уснут, как миленькие.

— Стыдись, Ники, — тихо, но строго сказала ему пирранка. — Это чужая цивилизация, ее надо уважать.

Ники и не думал стыдиться. Чего их там уважать, этих стариков, которые кривляются в цветочных юбочках! Вот если бы это была Нуми…

— Да, я бы оделась в цветы с головы до ног! — воскликнула девочка, и тут Ники устыдился, потому что она явно увидела, какая картина промелькнула на минуту у него в голове.

— Не сердись, — шепнула Нуми. — Я нечаянно. Они ведь далеко, а ты — рядом.

Наконец жители цветочной планеты прекратили свой танец и все разом сорвали по оранжевому шарику. Одновременно поднесли плоды ко рту и как по команде откусили, зажмурясь от блаженства. Должно быть, это тоже входило в ритуал.

— Вот видишь, они съедобные! — обрадовался Ники.

— Они поют, — невпопад отозвалась Нуми. — Их мысли поют.

— А вот в нашей цивилизации за едой нельзя даже разговаривать, не то что петь, — сказал Ники. Ему стало очень весело.

Съев райские яблоки, танцоры улеглись на цветочный ковер. Тут же откуда ни возьмись к ним слетелось не меньше десятка слухарей и закивало головами: «Так, так, отдохните хорошенько!» Прибежали и клетчатые поросята, каждый из них выбрал себе одного танцора и стал усердно лизать ему босые ноги.

— Ну что, увидела райскую жизнь? — разозлился Ники. — Пошли отсюда.

Конечно, за свою долгую и нелегкую жизнь эти люди наверняка много пережили и повидали, но таких нелюбопытных существ он еще нигде не встречал. К ним прилетели гости с другого конца Галактики, а они и ухом не ведут!

— Может быть, спросить их, нет ли на планете других жителей, — предложила Нуми.

— Ну, если и остальные такие же, лучше прямо вызывай Мало!

— Вот видишь, и ты говоришь глупости. Раз есть старики, значит, должны быть и молодые.

Ники разозлился еще сильнее и выбежал на поляну. Оттолкнув клетчатого поросенка, он бесцеремонно дернул первого попавшегося старика за костлявую руку и потряс ее:

— Давай, вставай, мне надо кое о чем тебя спросить.

Старик с трудом разлепил сухие, как осенние листья, веки и что-то прошамкал. Ники помог ему сесть, потом разогнал всех поросят и разбудил остальных стариков.

— Не надо так грубо, — попросила его подоспевшая Нуми.

— Иначе нельзя, не то они до завтра не проснутся. Давай, начинай учить их язык!

Нуми указала на себя и назвала свое имя, потом коснулась груди Ники и назвала его имя. Потом стала внимательно вслушиваться в неразборчивое бормотанье стариков. Оба ее мозга работали одновременно, обрабатывая не только звуки, но и зрительные образы, возникающие в мозгу стариков. Именно таким образом она сумела быстро выучить земной язык, а потом и язык звездных жителей.

Нуми села в траву и вытянула уставшие ноги. Один из поросят тут же принялся лизать ей сапоги, но Ники резко оттолкнул его.

— Ох, Ники, зачем ты так! — воскликнула Нуми, будто он толкнул ее самое.

— Мне эти подлизы не нравятся. В них есть что-то подозрительное.

— Не сердись, но ты меня сбиваешь с толку своими излучениями. Иди погуляй немного.

— Раз ты не боишься остаться одна — пожалуйста!

Ники надулся, но девочка уже не обращала на него внимания — она слушала слова и мысли жителей планеты.

Парочка слухарей и клетчатый подлиза пошли за Ники по пятам, как верные телохранители. Странные существа! Будто у них нет своих дел! Почему они все время крутятся возле пришельцев, может, их так здесь приучили? Других животных на этой планете Ники что-то не замечал; не было и насекомых. Это, конечно, неплохо, потому что комары и осы — досадное племя, и для райской жизни не подходят. Вокруг были только цветы и кусты, кусты и цветы, и все они цвели с такой пышностью, отливали таким обилием красок, что глаза уставали на них глядеть.

Ники опять увидел лиловые колокольчики и солнечно-оранжевые шарики «тили-тили», сделал вид, что не обращает на них никакого внимания, а сам украдкой сорвал одно оранжевое солнышко. «И ты ли? И ты ли?» — нежными голосами упрекнули его колокольчики.

— И я! — сказал Ники и показал им язык.

«Правильно, правильно!» — закивали слухари.

За высокими кустами перед ним неожиданно возникла довольно широкая речка с крохотными омутами. Ники ужасно захотелось окунуться в воду. Он стащил с себя скафандр и улегся на мелководье. Тут же вокруг него в теплой воде собралось около сотни рыбок; они не мигая смотрели на него и приветливо махали хвостами и плавниками.

На этой планете явно никто никого не опасался. Но так и должно быть. Потому что если в раю кто-то кого-то боится, то это уже не рай, как бы в нем ни было красиво.

Ники сложил ладошки и поймал одну рыбку. Пестрая рыбешка зашевелила губами.

— Бур — пиу-пиу-таф-мини!

Она проговорила это совсем тихо, но Ники от неожиданности выпустил ее из рук. Думаете, рыбка поспешила уплыть подальше, как это сделала бы любая ее родственница на земле? Совсем нет. Она подплыла к его ногам и снова уставилась на него.

Вот это планета: Птицы и животные немые, а рыбы — говорящие! Эх, будь у него такие же способности, как у Нуми! Вдруг рыбка сказала ему, как золотая рыбка деду в старинной сказке: «Отпусти ты меня, мальчик, на волю, дорогой за себя дам откуп»?

Он снова сложил ладони и поймал ту же рыбку.

— Миуу-пиф-бур-таф-пала! — задыхаясь сказала она.