Майкл Бакли - Тайна Алой Руки Страница 11

— Я думал, такие шутки остались у нас в прошлом, — сказал мистер Шарманьяк, одаряя присутствующих дежурной улыбкой.

Свинсон же, бормоча извинения, достал из кармана маленькую фотокамеру и сделал снимки места преступления и жуткого тела мистера Брюзгнера.

— Его обнаружили через десять минут после того, как прозвенел последний звонок, — сказал директор Гамельн.

— Понятно, — сказал Шарманьяк, отдирая какое-то липкое вещество от парты.

Шериф подошел к телу поближе, чтобы сделать несколько снимков крупным планом, и отлепил от лица мистера Брюзгнера клочья этого странного вещества.

— Из него будто всю кровь выкачали, — сказал он.

— Может, это вампир! — воскликнула Дафна.

— Какой еще вампир? Вампиров не бывает, — проворчал Шарманьяк.

«А я вот раньше думала, что не бывает таких, как вы, мэр», — подумала Сабрина.

— Шериф, у вас есть соображения, что, собственно, произошло? — спросил директор.

— Ну, — начал Свинсон, убирая фотокамеру, — я бы рискнул предположить, что…

— Это всё пауки, — перебил его Шарманьяк. — Видите, сколько паутины? Его убили пауки. Их здесь не одна сотня побывала. Похоже, они проникли через окно.

— Для пауков холодновато будет, — возразил шериф, но, заметив гневный взгляд мэра, предпочел держать рот на замке.

— А почему пауки на него напали? — спросила Сабрина.

— Откуда я знаю? — ответил Шарманьяк. — Может, мистер Брюзгнер наступил на одного из них, а его родня решила отомстить.

— Месть пауков? — спросила Сабрина.

— Что-то я не слышу других версий, получше, — отрезал Шарманьяк.

Тут дверь распахнулась, и в класс вошли бабушка Рельда и мистер Канис.

— У меня как раз есть одна, — сказала бабушка, разглядывая комнату. — Это было чудовище.

Дафна подбежала к бабушке и обняла ее.

— Бабушка, мы такую гадость нашли! — воскликнула она и уткнулась в ее ярко-синее платье.

Бабушка наклонилась и поцеловала внучку в лоб.

— Надо же, чудовище! — проворчал Шарманьяк. — Вы, Рельда, и прежде выдвигали какие-то безумные теории, но чтобы чудовище!

— Конечно, мэр, вы совершенно правы, — саркастически сказала бабушка. — У нас в Феррипорте кого только нет: и феи, и ведьмы, и роботы, и соломенный человек, но чудовище? У меня, видно, и правда — шарики за ролики…

Шарманьяк нахмурился.

— Ну, там посмотрим. Я же знаю, вас не остановишь…

— Спасибо, мэр, — ответила бабушка Рельда и подошла к Сабрине, взяла ее за руку: — А ты как, Liebling? Всё в порядке?

Сабрина кивнула.

Погладив внучку по голове, бабушка подошла к разбитому окну. Среди осколков стекла на полу лежало что-то длинное и черное. Рельда осторожно отодвинула осколки и подняла непонятный предмет. Это было птичье перо.

— Господа, я уверена, что нашла ключ к тайне.

Шериф взял перо, внимательно осмотрел его.

— По-моему, воронье, — сказал он. — Там под подоконником есть еще парочка таких же.

Мистер Канис принюхался:

— Это ворона.

— Могло и с ветром залететь, — сказал Шарманьяк и, выхватив перо из пухлых пальцев шерифа, бросил его на пол, будто совершенно бесполезную находку.

— А мы тоже нашли ключ! — гордо заявила Дафна и указала на красный отпечаток руки на классной доске.

Свинсон, Шарманьяк, Семерка и директор Гамельн уставились на него. На их лицах было написано беспокойство.

— На брошенной машине наших родителей был такой же знак, — заметила Сабрина. — Может, и его ветром занесло?

Шарманьяк, нахмурив брови, вытаращился на нее:

— Да это просто чья-то шалость.

— Шалость?! — воскликнули Сабрина и Дафна.

— Мэр Шарманьяк, это же знак Алой Руки, — сказала бабушка Рельда.

— Но Алой Руки не существует, — сказал мэр. — Свинсон провел самое тщательное расследование, и мы пришли к выводу, что всё это придумал Джек.

Сабрина не верила своим ушам. Шарманьяк ведь знал, что Алая Рука — не выдумка. Он же сам признался тогда, у себя в кабинете, что подпольная организация вечножителей подбиралась к нему. А это было еще до того, как Джек похвастал, что и он в нее входит. Почему же мэр сейчас солгал?

Не успела Сабрина возразить ему, как дверь открылась и вошла Белоснежка. Невероятно, но вблизи она была еще красивее.

Мэр Шарманьяк бросился к ней, чтобы она не увидела труп мистера Брюзгнера, но Белоснежка уже заметила его.

— Так, значит, это правда, — с трудом выговорила она; у нее перехватило горло.

— Снежка, ты не должна это видеть, — тихо сказал Шарманьяк.

— Ничего, — сказала Белоснежка, но мэр, не обращая внимания на ее ответ, взял учительницу за руку и вывел в коридор.

Сабрина и Дафна быстро переглянулись и протиснулись к двери, сгорая от желания узнать все подробности этой королевской мыльной оперы.

Мэр обнял Белоснежку и, успокаивая, прижал к своей груди. На мгновение ей это понравилось, но потом она отстранилась от него.

— Что это, Билли? — спросила она. — Кто мог это сделать?

— Снежка, дорогая, не думай ни о чем, — сказал Шарманьяк и, положив руку ей на плечо, заглянул красавице в глаза. Трудно было поверить, что мэр, обычно такой несносный, может быть нежным. — У меня на это дело брошены лучшие люди.

Шериф, выйдя вместе с остальными из класса Брюзгнера, достал из пиджака моток желтой ленты, которой полицейские обозначают место преступления, и наклеил ее на дверь крест-накрест, чтобы никто туда не входил.

— Снежка, я не хочу, чтобы ты была связана с расследованием, — сказал мэр.

Учительница бросила на него возмущенный взгляд, но потом, подумав, кивнула. Отвернувшись от мэра, она наклонилась к Дафне, и их взгляды встретились.

— А ты как? Всё в порядке? — заботливо спросила Белоснежка.

— Да вы не беспокойтесь, — ответила девочка. — Нам не привыкать…

Мэр Шарманьяк повернулся к шерифу.

— Мистер Свинсон, вы не поможете моей невесте… я имею в виду… мисс Белоснежке добраться до дома без приключений? — сказал он, смутившись оттого, что оговорился.

Белоснежка чуть улыбнулась, но щеки ее вспыхнули, как полицейская мигалка, залив красной краской ее безупречную кожу.

— Почту за честь, — ответил шериф, протягивая руку прекрасной даме, чтобы проводить к машине.

Они направились по коридору, и, перед тем как исчезнуть из виду, Белоснежка обернулась, одарив Шарманьяка прощальным взглядом.

— Ну а что теперь, Билли? — сказала Сабрина и расхохоталась, а следом за ней засмеялись и Дафна с бабушкой.

Даже мистер Канис ухмыльнулся.

Вдруг позади них кто-то громко загоготал. Оглянувшись, они увидели, что Семерка чуть не падает со смеху.

— Билли, — повторила Сабрина. — Какая прелесть! И так сладко, что только кариеса не хватает.

— А по-моему, очень даже романтично, — сказала Дафна, изо всех сил стараясь не смеяться.

— Довольно! — крикнул Шарманьяк, и смешки тут же стихли. — Это же место преступления. Рельда, забирайте-ка своих отпрысков вместе с шелудивым псом, или я прикажу вас арестовать!

— Придержите-ка язык, принц, — грозно зарычал мистер Канис, и глаза его превратились в колючие льдинки; всем стало ясно, что под маской человека таится страшный Серый Волк. — А не то проснетесь однажды, и вдруг окажется, что чего-то у вас не хватает.

— Рельда, вы ведь знаете, что по закону у нас в городе полагается держать животных на поводке? — сказал Шарманьяк.

Мгновение, показавшееся долгим часом, мужчины пристально смотрели друг на друга, и вдруг взгляд мистера Каниса изменился и стал водянисто-серым, как у древнего старика. Он выглядел изможденным, лицо его побледнело.

— Мальчики, это что за безобразие? — сказала бабушка, вставая между ними.

Каждый раз, когда Шарманьяк и Канис встречались, они готовы были перегрызть друг другу горло, но бабушка каждый раз находила способ высмеять их противоборство. Оба отступили назад и уставились в пол, как два провинившихся школьника, которых только что отчитала учительница.

— Пора, — сказала бабушка.

Гриммы вышли из школы. Во дворе был припаркован их старый автомобиль, который давным-давно нуждался в ремонте. Он жалобно стонал всякий раз, когда кто-нибудь садился в него. Эльвис уже устроился на заднем сиденье, свернувшись под широченным пледом, и даже не удосужился поднять голову, когда девочки сели в машину. Дафна обвила руками его шею и чмокнула в лоб.

— Я по тебе соскучилась, — заявила она. Эльвис спрятал голову под плед и затаился.

— Что с ним? — спросила Дафна.

— Обиделся. Не любит, когда его оставляют в машине одного, — объяснила бабушка, записывая что-то в блокнот.

— Ах ты, мой маленький! — ласково сказала Дафна, делая отчаянное усилие, чтобы уложить стокилограммового пса себе на колени, будто младенца. — Кто у нас тут такой грустный? Кого в машине совсем одного оставили? — Она поцеловала своего любимца. — Я вот тебя никогда в машине не оставлю!