Наиль Измайлов - Это просто игра Страница 12

Немакс нерешительно вышел из-за деревьев и замер. Тракен покосился на него и остался на месте, арабы, не глядя, скользнули парой метров дальше. Голландец смотрел на Немакса, тяжело дыша.

Немакс медленно пошел к нему. Арабы и тракен ускорили шаг. Голландец стоял. Немакс подошел на расстояние вытянутой руки и опять замер. Голландец повернул к нему голову и жалобно фыркнул.

Немакс медленно протянул руку. Голландец убрал голову, но с места не тронулся. Смотрел настороженно. Немакс сделал полшага и снова потянулся погладить, совсем медленно. И погладил.

Конь был настоящий. Теплый, твердый, с чуть спутанной гривой, вздутыми венами на плечах и похожими на бородавки «каштанами» выше колен – вернее, суставов, машинально поправился Немакс. Он гладил морду коня, щеки, шею, а тот чуть поводил головой, косил лежачим фиолетовым зрачком и, кажется, успокаивался.

– Хороший, – бормотал Немакс, – мой. Хороший.

Конь покивал и замер, будто ждал чего-то. Немакс обошел его, похлопал по холке, по крупу, убрал травинки из хвоста, погладил гладкую спину, вернулся к морде. Морда опустилась и веско ткнула Немакса в подмышку.

– Ты морковки хочешь? – растерялся Немакс. – Нет у меня морковки. А ты разве ешь?

Он оглянулся на бродивший поблизости табунок, поглядел под ноги. Навоза не было, и траву кони щипали, похоже, вхолостую – сорванные стрелки и стебли выпадали из зубов и, кажется, тут же врастали обратно.

Конь снова ткнул Немакса мордой, сильнее. Чтобы удержаться на ногах, пришлось шагнуть и прижаться к теплому боку. Конь замер.

– Мне сесть, что ли? – спросил Немакс.

Конь ждал.

– А как я сяду-то? – растерянно сказал Немакс.

На тренировках он давно обходился без стульчиков или сплетенных рук тренера – ставил ногу в стремя и заскакивал в седло. Но тут-то стремян не было. И седла не было. Ни ухватиться, ни оттолкнуться.

А конь ждал.

Немакс положил ладони жеребцу на хребет, чуть присел и подпрыгнул. Чуть-чуть, чтобы примериться. Но тело вылетело вверх и само развернулось в воздухе – так, что через миг Немакс сидел на широкой спине коня, как на скамеечке, и обалдело помаргивал.

Все-таки Макс сделал себе хорошее тело. И не только себе, получается. Гад.

Немакс перебросил ногу через холку – быстро и ни за что не зацепившись, сел и прислушался к ощущениям. Он никогда не ездил без седла, без стремян и без уздечки. А тут даже недоуздка не было. Как сидеть, как управлять?

Сидеть было очень удобно, как в хорошем седле. И ноги встали удобно – колени легко зафиксированы на конских боках, голени расслаблены, но готовы к шенкелю, ничего не напряжено. И руки лежали на холке, будто там невидимая ременная ручка.

Ты все-таки ненастоящий, подумал Немакс немного расстроенно, но послал коня с осторожностью.

Жеребец пошел сразу и в нужном темпе – и перешел с шага на рысь и с рыси в галоп четко и даже с упреждением, будто они тренировались вместе пятьсот раз и наизусть знали, чего друг от друга ждать и хотеть. И встал жеребец правильно – без раздумий, но не резко, хотя Немакс морально был готов кувыркнуться через сияющую гриву.

Немакс похлопал коня по холке и ласково сказал:

– Рома. Умница. Я тебя Ромой буду звать, ладно, коник?

Коник кивнул и поочередно отыграл каждой ногой, будто требовал немедленного старта вскачь.

И они рванули.

Рома легко пролетел вокруг поляны раз и другой, стремительно обходя жующих товарищей – они провожали его снисходительными взглядами. Немакс сделал два вольта в разные стороны, пролетел полполяны уступкой влево, срезал обратную диагональ и, закричав от восторга, двинул Рому в лес, в щель между деревьями, казавшуюся долгой и относительно ровной.

Они влетели в тень с топотом и хрустом, короткое эхо било в деревья по обе стороны и падало обратно, но Немакс уже не слышал – он мчал впереди эха сквозь солнечные пятна, шлепки листьев и хлесткие, с оттяжкой, удары низких ветвей. Рома ускорился, перемахнул канаву, торчащий из земли клубок корней, взял чуть левее, потому что так велела щель между деревьями, ставшая совсем сумрачной, – и загрохотал навстречу толстенному стволу, наискосок перегородившему дорогу. Немакс ойкнул и понял, что остановиться они не успевают, а прыгать так высоко он не умеет. Надо или соскакивать на ходу, или довериться Роме, который явно шел на прыжок. Рома, успел прошептать Немакс, припадая к бешено работающим лопаткам, – и взмыл ввысь, ввысь, к затененному солнцу, как во сне, обмирая от восторга и сладкой жути. Кажется, он вопил.

Они летели секунды две, по-настоящему, почти в невесомости, – потом земля ударила в копыта. Немакс клацнул зубами и заорал снова, уже осознанно. Рома перешел на рысь и на шаг – и замер, поводя боками.

– Рома, – прошептал Немакс и обнял его за шею. – Ромочка. Умница.

Ромочка потоптался на месте и коротко заржал. Немакс огляделся. Они стояли посреди странного участка. Деревья здесь были довольно редкими, но солнце сквозь жидкие кроны почему-то не пробивалось. Тем не менее было довольно светло. Так, что виднелись поваленные деревья, огораживавшие участок по периметру, – препятствие, через которое Рома только что перемахнул, было едва ли не самым низким, через остальные ни конь, ни человек, пожалуй, и не переберется. Особенно с учетом того, что вокруг стволов как будто сами собой наросли колючие на вид кусты с хищно разбросанными ветками.

Еще лучше просматривался голый ствол сосны, росшей в самой середке участка. Рома, помаргивая, смотрел на этот ствол. Немакс тоже вгляделся, подумал, сполз с Ромы, погладил его по шее, но вслух ничего не сказал – зачем просить, если и так понятно, что не бросит его конь. Немакс подкрался к сосне почему-то на цыпочках, несколько секунд рассматривал желто-бурую подушку травы и опавших игл у основания дерева, потом решительно разгреб ее и провел пальцем по четкой прямой линии, прочерченной кем-то то ли по стволу, там, где он выходил из земли, то ли по земле, там, где из нее выходил ствол.

Немакс подумал, оглянулся на Рому и с размаху пнул по дереву.

Дерево, весившее, наверное, тонну, легко, как дверь на шарнире, отъехало, открывая черную прямоугольную дыру.

12. Следи за родом

– Ну как выступила? – спросила Полинка, явно что-то дожевывая.

– Да капец вообще, – сказал Макс и спохватился, что не девочкино, наверное, выражение.

Но Полинка не удивилась, а принялась уточнять, что, да как, да почему. Как будто Макс мог объяснить толком.

– Как-как? Колики?

– Ну вроде да. Звучит прикольно, а смотреть, ну, неприятно. Страшно даже.

– Ага, – рассеянно пробормотала Полинка. – А чего на другом выступать не стала?

– Да ну, – буркнул Макс.

Ему до сих пор было стыдно за свою радость от того, как все обернулось, – словно и впрямь вымолил пощаду у неба и коня. Конь, получается, собой пожертвовал.

– Знаешь, как она… он ржал. Плакал просто. Колики, блин. Ладно, будем надеяться, поколет и перестанет.

– Сейчас. Ой…

– Что?

– Да я вот читаю про колики у лошадей. Они умереть от этого могут, поняла?

– Ой, – сказал Макс.

К лошадям, и вообще к животным, он относился очень спокойно, даже равнодушно, но с Ромой успел познакомиться – и жалко было коня.

– Вот, написано: исход нередко летальный. Тут… Тут ужас вообще.

– Какой?

– Насть, тут пересказывать… Лучше сама глянь, в любом поисковике сразу находится.

– Да я, блин… – сказал Макс с досадой и сообразил, что шанс упускать нельзя. – Слушай, Полин. У меня тут, короче, траблы, без интернета сижу, беда вообще.

– Нежданчик. А чего так?

– Мать вчера комп выключила, а я пароль, прикинь, забыл… ла, – с усилием довел Макс слово до нужной формы и в сотый раз напомнил себе следить за родом.

А лучше говорить все в настоящем времени, там рода вроде и не бывает. Правда, настоящее время не всегда годится. Не скажешь же «пароль забываю». Зато «не помню» скажешь. Так и надо.

– Не помню пароль, короче, – недавно сменил… лся и из головы вылетел. Можно, я к тебе зайду?

– Хм. Да заходи, конечно.

– Адрес напомни, пожалуйста.

– Смешно.

Макс поежился и невнятно пробормотал что-то про «не помню» и «паршиво себя чувствую».

– Это игра такая, что ли? – спросила Полинка. – А сама запишешь и выложишь, да? Убью, поняла? Квартира сорок шесть, со вчерашнего дня ничего не изменилось.

– А… дом?

– Так. Наськ, ты точно с лошади не падала? Ладно, сиди дома, сейчас я за тобой приду.

– Да я во дворе. Скамейка такая рядом с качельками, где детская площадка, знаешь?

– Боже мой. Знаешь. Сиди на месте, никуда не уходи, я через минуту буду.

Куда уходить-то, тоскливо подумал Макс, озираясь. Знал бы хоть приблизительно – чесал бы во весь опор. А так даже направления не угадаю – на север бежать, на юг или по реке на лодочке сплавляться.

Полинка в сером спортивном костюме прибежала не через минуту, но через пару, наверное. Ее подъезд, оказывается, был напротив детской площадки. Вот почему она так реагировала на объяснения Макса. Надо поменьше объяснять, значит, понял Макс. Поэтому, пока Полинка выспрашивала, тормошила и пыталась осмотреть его на предмет физических и умственных повреждений, невнятно бормотал, улыбался и пожимал плечами. Это, помимо прочего, было честно.