Елена Лев - Нелли. Тайна серых теней Страница 12

Позже Элленика увела малышей спать, а взрослые устроились вокруг искусно сплетенной корзинки, где ползали светлячки. Разговор был совсем тихий и временами напоминал Нелли бормотание. Она услышала, как Цицерон произнес: «Хомо раттус».

«Человек-крыса, – автоматически перевела Нелли, сворачиваясь клубочком в углу. – Смотри-ка, какие умные. Латынь знают. Откуда?» Почти погрузившись в дрему, Нелли увидела, что у стены пещерки стоит Элленика, совсем по-человечьи уперев передние лапы в бока, и разглядывает ее, Нелли. Позади матери стоял Цицерон и что-то говорил ей прямо в ухо.

«Опять тайны!» – подумала Нелли, засыпая.

Глава 11

й приснился учитель латыни, которого школьники прозвали Гомункулом. Действительно, согбенный, низенький, остроухий учитель был похож на случайно выведенное в колбе существо. Он входил в класс, мелко семеня кривыми ножками и раздраженно озираясь, словно искал, кого бы укусить. В классе на его уроках всегда стояла тишина. Гомункул садился, складывал на краю стола ручки-лапки и погружался в длительное созерцание лиц учеников. Наконец, не обнаружив того, что искал, Гомункул обреченно вздыхал, поднимался и, написав на доске очередное изречение для заучивания, бродил между парт в молчании, как большая длинноносая крыса. Школьники, нестройным хором повторявшие латинскую фразу, его не боялись – просто не понимали, чего ждать. И в благоразумном молчании просиживали штаны на непонятных уроках непонятного существа.

Иногда Гомункул находил жертву, и однажды такая участь постигла Нелли. Обходя во время урока класс, Гомункул обнаружил среди учебников на парте Нелли «Метаморфозы». Он коснулся книги рукой-лапкой и уставился на Нелли. Достал очки в тяжелой роговой оправе и еще с минуту изучал ее лицо.

В конце урока, когда Нелли, предчувствуя неладное, пыталась затеряться в толпе, образовавшейся у узкой двери, Гомункул громко произнес:

– Мисс Сэлт, останьтесь.

Нелли села на первую парту, проклиная неудачный день. Гомункул вынул из своего портфеля сложенный листок и протянул его ей. Это был длинный список латинских фраз с переводом. Нелли навсегда запомнила первое изречение: Homo sum, что значит «Я – человек».

– Зачем мне это? – набравшись смелости, спросила она.

– Это не просто слова и древний язык, – сказал Гомункул. – Ты понимаешь, почему им пользуются врачи и юристы?

– Чтобы больной не знал, какой диагноз ставит доктор? – Нелли свято верила в это.

– Еще скажи, чтобы подсудимый не догадался, сколько лет ему сидеть. Глупая! Ессе femina!

Гомункул поднял вверх указательный палец и, неожиданно тихо и одновременно четко произнося слова, будто читал колдовское заклятие, произнес:

– Это – особая магия звука, слова и смысла. Чти ее! Человек любого времени должен знать эти магические формулы. Порой от них зависит успех, победа, выживание. Выучи все, что здесь написано. Я буду трясти тебя, как Везувий Этну, пока ты не будешь знать фразы назубок!

Нелли не стала прятаться от Гомункула и, напрягши силу воли, выучила требуемые латинские фразы с переводом. Ей даже понравилось. Но единственным, кто оценил ее знания в латыни, был Гарри, муж тетки Джен.

– Ну-ка, Нелл, – просил он иногда, вернувшись из бара. – Выдай что-нибудь… этакое!

Выслушав длинную крылатую фразу из Горация, он всхлипывал от умиления и, осушив остатки припасенной бутылки, говорил:

– Нелл, не жить тебе в Рыбном переулке. Помяни мое слово!

Гомункул приснился Нелли в виде крысы, которая, подняв указательный палец лапы, сказала: «In cauda venenum! Береги хвост и не спеши ставить точку!»

Нелли удивилась и проснулась.

Пробуждение сопровождалось шумом и громкими голосами у входа в нору.

Нелли села, прислушиваясь. Рядом зашевелился Корнелий.

– Аврора! – прошептал он и, подскочив, устремился к появившимся на пороге двум молоденьким крысам.

Все разом и радостно загалдели.

Нелли уловила, что пришла сестра Нумы и Цицерона – Сабина: хорошенькая крыска с белыми лапками, та самая претендентка на престол. Она привела с собой приехавшую в свите консула Ганнона подругу – Аврору.

Аврора обладала сияющим серым мехом с фиолетовым отливом, отчего показалась Нелли драгоценным камнем. Вела себя Аврора царственно: двигалась медленно, с достоинством. Корнелий бегал вокруг нее как заводной. Нелли улыбалась, но зависть к Авроре маленькой змейкой скользнула у ее сердца. Нелли стало неуютно, и она забилась в угол.

Увы! Нума бесцеремонно вытащил ее на середину.

– А это Нелли! – радостно сообщил он.

Гостьи обернулись, и вдруг Аврора, потрясенная, спросила:

– Флора? Ты здесь?!

Она так громко выказала удивление, что в норе опять повисла звенящая тишина. И снова по вине Нелли. «Сегодня ты всех доводишь до истерики!» – озабоченно сказала Ненэ.

– Ты ошиблась! Это не Флора! – попытался объяснить Нума.

Но Аврора, не обращая внимания на его слова, осторожно приблизилась к Нелли и принюхалась.

– Фло! Что ты здесь делаешь?

Нелли пожала плечами. Если бы она знала!

– Ты же говорила, что отправляешься на Подвиг, – настаивала Аврора.

– Я… это, я – не Флора! – призналась Нелли добродушно.

– А кто… ты? – Шерсть на загривке Авроры встала дыбом, она поднялась на задние лапы и показала крепкие длинные когти.

Нелли внутренне приготовилась к драке. Но между нею и Авророй возник Цицерон и быстро проговорил:

– Это не Фло, Аврора! А человек, прошедший Замещение.

Аврора мгновенно отпрыгнула, точно ее укусили.

– Почему… ее… до сих пор… не убили? – прошипела она.

– Потому что мы решили с этим повременить, – спокойно ответил Цицерон.

Глава 12

елли опять бежала, не разбирая дороги.

Она металась в пустынных переходах, подняла переполох в шести норках спокойно спящих крыс, трижды пронеслась по пустому форуму, но никак не могла найти выход из ставшего душным и тесным поселения.

Видимо, при возникновении опасной или напряженной ситуации крысиной породе, а Нелли чувствовала себя в этот момент самой несчастной крысой на свете, было свойственно бежать без оглядки от всех неприятностей. Но всякий раз неприятности не отставали от Нелли, а ждали, когда она остановится, чтобы приступить к новому испытанию ее сил и нервов. Впрочем, если подумать, у людей бывает так же.

В одном из туннелей ее догнали Цицерон и Нума. Нелли прижалась к стене, пытаясь определить, что они собираются делать: будут сразу рвать на куски или потащат ее в какой-нибудь тайный зал жертвоприношений.

– Нелли! – начал Цицерон. – Не беги! Успокойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого!

– А вы можете что-то хорошее? – Нелли видела, что Нума заходит слева. – Лжецы и обманщики! Подлые крысы!

Нелли приняла боевую стойку. Они увидят, как умирает человек! Или крыса. Сейчас это неважно.

– Ты должна успокоиться и выслушать нас! – сказал Цицерон строго.

– Вас? Кошачий обед? – прошипела Нелли.

Цицерон вздохнул, помолчал, разглядывая Нелли, и обратился к Нуме неожиданно горестным тоном:

– Посмотри, брат! Кто это? Невоспитанный самец? Жестокий воин? Нет! Всего лишь девочка, несчастное человеческое создание в крысиной шкуре.

Нума согласно кивнул.

– Бедное, заблудшее, брошенное создание! – печально продолжал Цицерон.

Нума снова кивнул, а к горлу Нелли подкатил комок.

– Кто позаботится об одиноком ребенке, попавшем в темные туннели жизни? – продолжал Цицерон с великой грустью. – В жуткие подземелья ужасных обстоятельств и страшных событий!

Нелли всхлипнула. Под силу ли девочке, хоть и бывшей, справиться с такими приключениями? Нелли отчаянно захотелось снова увидеть надземный мир.

Цицерон воздел лапы к потолку туннеля.

– Чего хочет это дитя? Битвы? Крови? Боли?

– Я хочу одного: выйти отсюда! – Нелли уже не сдерживала рыданий.

– Нет ничего проще. Сейчас выйдешь, – радостно сообщил Цицерон и махнул лапой Нуме: – Готова!

Нума поднялся на задние лапы и легко перекинул ослабевшую от переживаний Нелли через могучее плечо. Из бокового ответвления показались морды любопытствующих крыс. Цицерон шикнул на них и отправился вперед, в темноту. Нума, пыхтя, потащился за ним. Хвост Нелли бессильно волочился по земле, оставляя в пыли замысловатую линию.

«Вот моя жизнь, кривая дорожка в серой пыли!» – всхлипывая, думала Нелли.

Через некоторое время она хоть и висела вниз головой, уловила запахи улицы. Они потекли сначала тонкой струйкой, потом набежали волной и вот заполнили весь туннель. Нелли спустилась с плеча Нумы и, глубоко дыша, окунулась в поток прохладного воздуха.

Щель между бетонными плитами, служившая воротами в нору, выходила на знакомую автомобильную свалку, но с другой стороны и значительно ближе к порту. Здесь чувствовался сильный запах затхлой воды и вечной сырости, что напомнило Нелли о Рыбном переулке. Ей стало грустно, хотя острого желания рвануть домой она не испытывала.