Григорий Гребнев - Арктания Страница 12

— Ветлугин — мой старый друг… — сказал старик.

Японец лишь внешне казался смущенным. Свенсон угадывал, что он чувствует себя здесь, на станции, очень независимо. Гидрограф задал еще несколько вопросов и велел спустить всех троих на лед.

Они спустились вниз, добрались до своей воронки и полезли по трапу к башенке подводного судна.

14.

Водоход идет по дну бассейна

Мерс всхрапнул, пожевал губами и открыл глаза. В комнате было темно; только розовые огоньки радиевых часов светились на стене. Мерс прищурился, взглянул на часы и тотчас же вскочил. Заслонил рукой у окна тонкий луч света, направленный на катодную лампу, и послушное реле швырнуло вверх от подоконника к потолку темную вуалетку. Буйный поток утреннего света ворвался в комнату. Мерс фыркнул, прикрыл глаза и, словно слепец, стал шарить на ночном столике. Наконец нащупал очки-светофильтры, надел их и только тогда спокойно огляделся вокруг. Затем напялил канареечную пижаму и направился в смежную комнату.

Гостиницы в поселке острова Седова не было, но зато здесь существовала прекрасно оборудованная больница, и второй этаж жилого дома медперсонала при больнице заменял приезжающим гостиницу. По старой памяти, люди, живущие в Арктике, считались до известной степени подвижниками, и им полагался здесь, в виде компенсации за злющие морозы, полугодовые ночи и пургу, такой комфорт, о котором советские полярники первых десятилетий Октябрьской революции даже и мечтать не могли. Полагался он и в той части жилого дома больничного персонала, которая была отведена для корреспондентов, профессора Британова, его ассистентов и прочих неожиданных гостей на острове. Каков был этот комфорт, можно было судить хотя бы по той комнате, в которую вошел Мерс. Называлась она «ванной». Здесь находились ванна и великолепный мраморно-зеркальный умывальник, с потолка свешивались гимнастические кольца, в углу стояли штанги, с пола поднимался и вился змеевиком вверх спиральный душ. Тут же в стене устроена была воздушная ниша, теплыми струями воздуха заменявшая простыню. Эта светлая, просторная, сверху донизу выложенная фаянсовыми арабесками[13] комната как бы делилась на две части: в одной помещались все уже перечисленные блага гигиены, в другой изразцовый пол был опущен на два метра в глубину, — таким образом половина комнаты, отгороженная барьером и сообщавшаяся с верхней ее частью небольшой лесенкой, превращена была в бассейн.

Мерс заглянул в бассейн, отвернул один из пяти кранов и вышел. Затем он вызвал по внутреннему радиофону буфет и попросил подать завтрак в его комнату.

Через пятнадцать минут молодой, необыкновенно белокурый и кудрявый санитар с разбитными глазами остановился у двери пятнадцатой комнаты и, вежливо улыбаясь в рамку комнатного стереовизора, вделанную вместе с микрофоном в дверь, сказал:

— Вы, если не ошибаюсь, просили подать завтрак…

Санитару никто не ответил. Парень переступил с ноги на ногу, покосился вверх на репродуктор и уже громче повторил:

— Алло! Если не ошибаюсь, вы просили завтрак… Он уже поступил к вам в комнату. Разрешите накрыть стол.

Никто не отозвался.

Санитар тронул дверь, — она оказалась незапертой, — вошел, оглянулся: никого. На столике стоял изящный портативный фонограф, похожий на флакон духов с небольшим раструбом вместо горлышка.

— Накройте стол и можете идти, — сказал сухим, потрескивающим голосом фонограф.

Санитар подмигнул фонографу и открыл в стене дверку конвейера: завтрак, посланный из буфета, был уже в конвейерной нише. Затем он поставил поднос на маленький столик, расставил приборы и завтрак и хотел уже уйти, но в этот момент из ванной послышался плеск воды. Санитар прислушался и сказал негромко:

— Товарищ Мерс, завтрак в номере.

Ответа не последовало. Из ванной опять послышались фырканье и плеск.

Парень постоял в раздумье. Он успел уже узнать, что жилец из пятнадцатой комнаты отличается нелюдимым характером и неприятными манерами. То, что Мерс и сейчас отмалчивается, очевидно входило в его обычную манеру обращения с персоналом больницы. Подумав с минуту, санитар решил все же дать о себе знать Мерсу.

— Стол накрыт. Вам больше ничего не нужно? — громко спросил он.

Но и на этот раз в ответ раздалось только продолжительное сопенье. Санитар недоуменно взглянул на дверь ванной: странно, он никогда не слыхал, чтобы купающийся человек мог так долго и громко сопеть. Не случилось ли чего? Он тихонько толкнул дверь ванной, — эта дверь также оказалась незапертой, — заглянул: никого. Шагнул смелее, приблизился к бассейну и испуганно попятился к двери… То, что он увидел, было так необычайно, что санитар на минуту остолбенел от неожиданности: в бассейне, до краев наполненном водой, на бледно-розовом мозаичном дне его, разбросав в стороны руки и ноги, лежал великан с огромной стальной головой и с железными клещами вместо кистей рук. На поверхность воды головастое чудовище выбрасывало с громким плеском и сопеньем пенистый фонтан. Затем внезапно сопенье прекратилось, и великан затих.

Санитар выпрыгнул из ванной, растерянно метнулся по комнате, заколотил кулаком в стену соседней комнаты, а потом, видимо вспомнив о внутренней сигнализации, набросился на кнопку у кровати с надписью «Экстренный вызов». Через минуту в пятнадцатую комнату ворвались сразу трое: дежурный врач, уборщица и старик Андрейчик, поселившийся по соседству с Мерсом после выписки из больницы.

— Там… — заплетающимся языком сказал санитар и указал на ванную. — Посмотрите…

Дежурный врач решительно шагнул вперед, а за ним двинулись остальные. Вошли и застыли с изумленными лицами: великан с металлической головой продолжал лежать на дне бассейна. Потом он шевельнул железной клешней, уперся ею в дно и сел.

Для всех уже было ясно, что перед ними водолаз; но кто именно находится в скафандре и зачем этому чудаку понадобилось опускаться в комнатный бассейн в костюме водолаза, — этого ни врач, ни санитар, ни уборщица понять не могли. По лицу старика Андрейчика трудно было догадаться, понимает ли он что-нибудь в этой забавной истории, или нет: дед Андрейчик стоял, опершись на барьерчик, и с видимым интересом следил за поведением водолаза.

Водолаз между тем довольно легко встал в воде на ноги и пошел по дну бассейна к ступенькам. Тяжко ступая высокими свинцовыми подошвами, взошел он по лестнице, остановился перед изумленными «спасателями» и стал распадаться у них на глазах. Сперва на пол упал один рукав с клешней, потом другой, затем, повозившись у подбородка, комнатный подводник, как крышку, откинул назад тяжелый шлем. Под шлемом оказалась круглая фарфоровая физиономия Мерса с неизменными желто-зелеными очками на носу. Сердито сопя и бросая косые взгляды из-под очков на непрошеных гостей, антарктический корреспондент отцепил укрепленный у него за плечами баллоновидный аппарат.

Это была последняя модель скафандра, выпущенная несколько месяцев назад заводом подводных приборов и механизмов «Океанстрой». Назывался скафандр «водоходом», и назывался так не случайно. Это была уже не только защитная одежда водолаза. Водоход был самостоятельным механизмом, он передвигался по дну моря вместе с человеком, стоящим в нем. Двумя верхними конечностями, снабженными автоматически выдвигаемыми инструментами, водоход мог рыть дно, переносить различные предметы, сверлить, долбить, освещать, фотографировать и делать многое другое. Немного похожий внешне на гигантский комплект рыцарских доспехов, водоход сооружен был из высококачественной легкой стали, способной выдержать давление до трехсот атмосфер и удар разрывной пули электронной «пращи Давида». Плотно закрытый водоход сохранял внутри себя нормальное давление и обогащал воздух необходимым для дыхания кислородом «собственного производства»: он электролизовал и разлагал воду при помощи компактной аппаратуры, заключенной в баллоне. Выделяющийся при разложении воды газ аргон использовался водоходом для освещения дна и для получения электроэнергии от фотоэлемента, которым был снабжен. Каскадный усилитель наделял это стальное морское чудовище огромной силой. Это был скафандр и батисфера[14] в одно и то же время. По желанию водолаза он мог моментально всплыть в любом месте, даже посреди открытого океана, и в случае надобности плыть по воде, как закрытая лодка, при помощи винта. Каучуковый скафандр со стальным креплением и с запасом сжатого воздуха, бывший в употреблении до водохода, выглядел по сравнению с ним так, как выглядел бы воздушный шар Монгольфье,[15] случайно залетевший на газопонтонную станцию «Арктания».

Мерс вылез из воды и тотчас же стал освобождаться от своего громоздкого одеяния. Освободившись, он поправил очки и холодно спросил: