Рик Риордан - Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы Страница 13

— Даже если бы мы согласились, — проворчала Талия, — то как мы найдем похитителя?

На столе появилось растение в горшке — хилая желтая гвоздичка с несколькими зелеными листочками. Цветок скособочился, словно пытался найти хотя бы лучик солнца.

— Он будет указывать вам направление, — сказала богиня.

— Волшебная гвоздика?

— Этот цветок всегда поворачивается в сторону вора. Если ваша добыча начнет приближаться к выходу из Царства мертвых, то лепестки станут опадать.

И, словно услышав ее, один желтый лепесток посерел и, порхая, упал на землю.

— Если лепестки опадут, цветок умрет, — заключила Персефона. — Это будет означать, что вор добрался до выхода, а вы упустили его.

Я посмотрел на Талию. Ей вся эта затея с поисками вора с помощью цветка, похоже, не улыбалась. Потом я взглянул на Нико. И, к сожалению, увидел на его лице знакомое выражение. Я хорошо помнил это желание — сделать так, чтобы твой отец гордился тобой, даже если этого отца трудно полюбить. В данном случае — по-настоящему трудно.

Нико должен был это сделать — с нами или без нас. И я не мог отпустить его одного.

— Одно условие, — сказал я Персефоне. — Аид должен поклясться водами реки Стикс, что он никогда не поднимет этот меч против других богов.

Богиня пожала плечами.

— Я ведь не владыка Аид. Но я уверена, что он это сделает — в качестве платы за вашу помощь.

С гвоздики упал еще один лепесток.

Я повернулся к Талии:

— Пока ты будешь сражаться с вором, я подержу цветок. Договорились?

— Отлично, — вздохнула она. — Ну, пошли, найдем этого клоуна.

Царство мертвых не слишком соответствовало духу наступающего Рождества. Мы топали по дворцовой дороге в Поля асфоделей, и все было почти как в мое прошлое посещение, то есть сильно действовало на нервы. Куда ни кинешь взгляд — желтая трава и чахлые черные тополя. Между холмами бесцельно двигались какие-то тени, они приходили из ниоткуда и уходили в никуда, болтали друг с другом, пытаясь вспомнить, кем они были при жизни. Высоко над нами отливал чернотой свод подземелья.

Я нес горшок с гвоздикой и чувствовал себя из-за этого очень глупо. Нико шел впереди, потому что его меч мог рассеять любую толпу мертвецов. Талия всю дорогу ворчала, что не стоило ей отправляться на дело с парой мальчишек.

— Тебе не показалась, что Персефона немного взвинчена? — спросил я.

Нико продрался через сборище призраков, разогнав их стигийской сталью.

— Она всегда себя так ведет, когда я появляюсь. Она меня ненавидит.

— Тогда почему она тебя включила в этот поиск?

— Вероятно, идея моего папочки.

Мне показалось, что он говорит искренне, но уверен я не был.

Странно, что Аид сам не обратился к нам. Если этот меч был для него так важен, то почему он предоставил вести разговор Персефоне? Обычно повелитель мертвых предпочитал лично припугнуть полукровок.

Нико пробирался вперед. Какой бы многочисленной ни была толпа на Полях асфоделей (а если вы когда-нибудь видели Таймс-сквер в канун Нового года, то у вас есть представление о том, что такое многочисленная толпа), духи расступались перед ним.

— Он умеет разбираться с зомби, — признала его способности Талия. — Пожалуй, когда в следующий раз пойду в супермаркет, возьму его с собой.

Она крепко сжимала в руках лук, словно опасаясь, что тот снова превратится в жимолость. Талия почти не повзрослела по сравнению с прошлым годом, и мне вдруг пришло в голову, что она навсегда останется такой, теперь, когда она стала охотницей. Это означало, что я старше ее. Чудно.

— Ну, — сказал я, — как это тебе — быть бессмертной?

Она закатила глаза.

— Это не полное бессмертие, Перси. Ты же знаешь. Мы по-прежнему можем погибать в бою. Просто мы… никогда не стареем и не болеем, а значит, живем вечно, если нас не разорвут на части какие-нибудь монстры.

— Опасность всегда существует.

— Всегда. — Талия оглянулась, и я понял, что она разглядывает лица мертвецов.

— Если ты ищешь Бьянку, — сказал я тихонько, чтобы меня не услышал Нико, — то она в Элизиуме. Она умерла смертью героя.

— Я знаю, — резко оборвала меня Талия, но тут же взяла себя в руки. — Дело не в этом, Перси. Я просто… А, ладно, забудем об этом.

Я вдруг похолодел, вспомнив, что мать Талии погибла в автомобильной катастрофе несколько лет назад. Они никогда не были близки, но у Талии даже не оказалось возможности попрощаться с нею. Если тень ее матери бродит где-то здесь… неудивительно, что Талия нервничает.

— Извини, — сказал я. — Не подумал.

Наши глаза встретились, и мне показалось, что она поняла. Выражение ее лица смягчилось.

— Все в порядке. Давай поскорей покончим с этим.

Я совершенно не обрадовался, когда цветок показал, что нам нужно двигаться в направлении Полей наказаний. Я надеялся, что мы вырулим к Элизиуму, чтобы можно было пообщаться с красивыми людьми и хорошими компаниями, — так ведь нет же. Цветку, казалось, были по вкусу самые суровые, самые пагубные углы Царства мертвых. Мы перепрыгнули через поток лавы и пошли дальше, наблюдая сцены ужасных мучений. Не буду вам описывать их, чтобы вы совсем не потеряли аппетит, но мне сильно хотелось заткнуть уши ватой и не слышать этих криков и музыки 1980-х годов.

Гвоздика повернула свой цветок к холму слева от нас.

— Туда, — сказал я.

Талия и Нико остановились. Они были покрыты сажей, осевшей на них, пока мы шли мимо Полей наказаний. Я, наверное, выглядел не лучше.

С другой стороны холма до нас донесся громкий скрежет, словно кто-то тащил стиральную машину. Потом холм сотрясся — БАХ! БАХ! БАХ! — и мы услышали голос человека, изрыгающего проклятия.

Талия посмотрела на Нико.

— Это тот, про кого я думаю?

— Боюсь, что так, — сказал Нико. — Специалист номер один по умению оставлять смерть в дураках.

Прежде чем я успел спросить, кого он имеет в виду, Нико вывел нас на вершину холма.

Тот тип, которого мы увидели по другую сторону, выглядел не очень привлекательно. И доволен собой он тоже не был. Он напоминал какого-то игрушечного тролля с оранжевой кожей, а на поясе у него красовалось нечто вроде набедренной повязки или плавок. Его скудные волосы торчали клочьями. Мужик прыгал на месте, бранясь и пиная камень, в два раза превышавший его рост.

— Не буду больше! — кричал он. — Хватит! Хватит! Хватит!

После этого он разразился проклятиями на нескольких языках. Если бы у меня была копилка, куда провинившиеся клали бы по 25 центов за каждое ругательное слово, я мигом бы разбогател долларов на пятьсот.

Парень направился прочь от камня, но, сделав десять шагов, ринулся назад, словно его притягивала туда какая-то невидимая сила. Он уткнулся в камень и начал колотиться о него головой.

— Ну хорошо! — вопил он. — Хорошо, будь ты проклят!

Он потер голову и пробормотал новые ругательства.

— Но это в последний раз. Ты меня слышишь?

Нико посмотрел на нас.

— Давайте. Самое время — он между двумя попытками.

Мы потопали вниз по склону.

— Сизиф! — крикнул Нико.

Тип, похожий на тролля, удивленно посмотрел на нас. Потом спрятался за камень.

— Нет-нет, вы обманываете меня своими одеждами. Я знаю, что вы фурии!

— Никакие мы не фурии, — сказал я. — Мы просто хотим с тобой поговорить.

— Уходите! — взвизгнул Сизиф. — Мне не становится лучше от цветов! Слишком поздно приходить со своими извинениями!

— Послушай, — вступила Талия, — мы просто хотим…

— Ла-ла-ла, — завопил он. — Я тебя не слушаю!

Мы с ним устроили что-то вроде игры в пятнашки вокруг камня, и наконец Талия, которая была резвее всех, поймала беднягу за волосы.

— Прекрати! — кричал он. — Я должен двигать камни. Двигать камни!

— Я подниму твой камень в гору! — предложила ему Талия. — А ты не ори и поговори с моими друзьями.

Сизиф прекратил противиться.

— Так ты… ты поднимешь мой камень?

— Это лучше, чем смотреть на тебя. — Талия бросила на меня сердитый взгляд. — А ты давай поскорее.

После этого она подтолкнула к нам Сизифа.

Подперев камень плечом, она принялась медленно подталкивать его вверх.

Сизиф недоверчиво уставился на меня, потом вдруг ущипнул меня за нос.

— Ой! — вскричал я.

— Значит, ты на самом деле не фурия, — недоуменно заключил он. — Для чего этот цветок?

— Мы тут ищем кое-кого, — пояснил я. — А цветок помогает нам его найти.

— Персефона! — Он сплюнул на землю. — Это одно из ее устройств слежения? — Сизиф наклонился ко мне, и я почуял не очень приятный дух, исходивший от старика, который вот уже целую вечность закатывает камень в гору. — Знаешь, один раз я ее провел. Я их всех провел.

— Может, переведешь? — Я посмотрел на Нико.