Ренат Янышев - Каникулы юной ведьмы Страница 13

— Ты бы еще кулак в рот засунул, — сделала я ему замечание.

Он непонимающе поглядел на меня, потом спохватился и, засмущавшись, отвернулся к окну.

Больше ничего интересного не случилось…

Когда сидеть уже стало совсем невмоготу, мы въехали в открывшиеся ворота с большими красными звездами на них. Солдат у ворот отдал честь нашей машине. А папа показал ему язык и зачем-то покрутил пальцем у виска, хотя солдат ему ничего плохого не сделал.

Я спросила папу, зачем он все это вытворял. Он прошептал в ответ, что зато теперь этот воин нас запомнит. И вообще он для того так вел себя на нашем дворе, чтобы нас запомнило побольше людей. Тогда нашим похитителям будет гораздо труднее что-либо с нами сделать. Потому что солдаты ни при чем. И даже офицеры, что приехали за нами, вряд ли знают, почему нас нужно доставить на базу.

Мне показалось, что папа в свое время слишком много начитался шпионских романов и теперь все преувеличивает.

Машина остановилась у трехэтажного здания, и вскоре нас уже вводили в кабинет на втором этаже.

Вот это был кабинет! Даже у директрисы в нашей школе такого нет! Огромный, с красивой мебелью и кожаными диванами. А по стенам развешаны всякие фотографии, больше похожие по размерам на картины в Эрмитаже. Только то, что было снято на фотографиях, мне совсем не понравилось. Мне вообще не нравится война и все, что с ней связано.

Из-за стола навстречу нам поднялся высокий военный. Я сразу смекнула, что это и есть самый главный командир, который приказал нас похитить. А с дивана тоже поднялись еще два дядьки, только в костюмах.

Командир ласково поздоровался с нами и тут же выпроводил из кабинета провожатых. Мы остались стоять посреди кабинета втроем: я, папа и дед Кузя.

Ах, что это я, — вдруг спохватился командир. — Да садитесь же! Извините моих подчиненных, если они причинили вам неудобство. Что поделаешь — служба. Они выполняли мой приказ. А я в свою очередь тоже подчиняюсь приказам.

Мы уселись на свободные стулья вокруг стола. Но папе оказалось неудобно, из-за стола торчала только его голова, и он пересел в кресло.

Я не поняла, почему командир оправдывается перед нами. Но на всякий случай я решила вообще молчать и уставилась в окно. Зато подал голос дед Кузя:

Рази ж так можно, а, командир? Ты ж не зверь какой. Что тебе от детей нужно? Ворвались на двор, захватили, как супостатов. Что же делается-то? Или тебе никто не указ? Объяснись да извинись, что ли? Мы ж не зловреды. Забыли и забыли, какой ты варнак.

Так, — стал багроветь лицом командир, — вы взрослый человек и должны прекрасно понимать, из-за каких причин я поступил так, а не иначе. Кстати, как мне вас величать по имени-отчеству?

Вообще меня кличут дед. Кузя, но можно и Кузьма Петрович, — с достоинством произнес крестный.

Так вот, Кузьма Петрович, — продолжил военный, — я командир этой части, полковник Савельев, и в силу некоторых обстоятельств как бы командующий этой территорией. И как вы приказали бы мне поступить, если бы у вас на столе появился рапорт о появлении на моей территории двух летающих детишек? Бог ты мой, пусть бы они летали на дельтаплане, параплане или еще чем-то таком, но они парили на… и сказать неприлично. Никак эта штуковина не с огласовывалась с законами физики. Прямо скажу, когдл мне на стол ложится рапорт о летающей метле и, мало того, прилагается в качестве свидетельства видеопленка, что мне прикажете делать? Вы же прожили жизнь, Кузьма Петрович. Это там, в Москве, — братство и мир с Америкой. Но вы-то понимаете, что мир до тех пор, пока мы сильнее или хотя бы равны. А не дай бог что, и драки не Избежать. А ваши внук и внучка, вернее, их способности или знания, что, в общем, одно и то же, могут помочь нашим вооруженным силам в этом противостоянии.

То, что я поняла из этой речи, — мне не понравилось. Полковнику позарез нужно узнать, с помощью чего я летаю. Я бы и не против передать ему этот секрет. Да только если бы я его знала. С другой стороны — мне необходимо вернуть папу в нормальное состояние. А для этого нужно покинуть эту базу. Что очень не понравится полковнику.

… Вероника, я к тебе обращаюсь, — до меня вдруг донесся голос одного из тех, что сидел на диване. Я сразу же окрестила его «сурикама», так он был похож на этого смешного зверька.

Что? — спохватилась я. — Извините, я прослушала.

Расскажи нам, что нужно делать, чтобы летать подобно тебе и брату, и мы сразу же отправим вас обратно домой.

Я вспомнила наставления папы и начала объяснять, как я пошла в лес, увидела двухместную метлу, позвала маленького братика, мы сели, и она вдруг полетела.

Судя по глазам полковника и тех двоих, они мне совершенно не поверили. Однако внешне мою ложь они восприняли спокойно. Полковник помолчал, а потом высказался в таком духе, что нам, мол, сейчас покажут базу, покатают на вертолете, покормят настоящей солдатской едой, а после мы встретимся еще раз.

Нам действительно показали место, где солдаты бегают через всякие препятствия, затем покатали на вертолете. Мне, кстати, совсем не понравилось. Единственное, что было в этом полете хорошего, — ветер не бил в лицо. Но я подумала, что папе и деду Кузе совсем нетрудно приделать к метле стекло, наподобие тех, что крепят на мотоциклах.

А после обеда нас ненадолго оставили одних на лужайке перед тем зданием, где был кабинет полковника. Обед, кстати говоря, тоже не вдохновил. У нас в школьном буфете кормят не хуже. Стоило ради этого ехать в такую даль.

Мы улеглись на траву в тени одинокой березы. Дед Кузя прислонился к березовому стволу и задумчиво задымил:

Ну, Тимофеич, какие наши планы?

Ну ты, поаккуратней, — зло зашептал папа, — наверняка они прослушивают наши переговоры. Случайно, что ли, оставили одних? Конечно, слушают. Думают, если малые — так глупые. А вот на-кася выкуси! — погрозил папа невидимому слушателю.

Правда, крестному показалось, что папа это адресовал ему. И тут же — началось! Что крестный, что папа зашипели друг на друга, словно змеи. Обвиняли друг дружку в том, что вот им вместо рыбалки приходится валяться у штаба вертолетного полка.

Я откровенно заскучала, не видя выхода из этой ситуации, когда вдруг березовая кора зашевелилась и на белый свет появился леший. Я испуганно приподнялась, но он меня тут же успокоил:

Да не дергайся ты так! Никто меня не видит! Уж вы, городские, такие пуганые. Ну что ты так уставилась? Ну и дела! Сама сначала задает вопрос, а потом не приходит за ответом, — он ожесточенно стал почесываться, затем ухватился хвостом за самую толстую ветвь и принялся раскачиваться, как самая настоящая обезьяна.

С дерева посыпались на папу с крестным засохшие сережки и прочая пыль. Но они раздраженно отмахнулись, глянув на меня мимоходом, и снова стали препираться…

Конечно! Легче легкого укрыться за собственной слабостью! — снова заговорил леший. — Ой-е-е-ей!.. Нас силой отвезли на базу… Ну! Какие еще оправдания может придумать ведьма для собственного бездействия? А для чего ты ведьма, позволь тебя спросить?

Леший бесшумно, словно огромная черная тень, соскользнул с березы и заколотил огромным хвостищем по земле.

Ты можешь помочь своему папе. Хотя я бы ни за что не стал этого делать, Для этого тебе и надо-то всего-навсего проведать одного гнома. Ну что, довольна?

Я все это время ошеломленно пыталась следить за этим словесным водопадом, но наконец нашла в себе силы его прервать:

А как вы меня нашли? И где мне этого гнома искать?

Ну, искать тебя легче легкого. Кузя ко мне прибежал. Вообще-то домовые в лес не заходят, но Кузя ради своего хозяина изменил правилу. Он-то и рассказал, что вас утащили эти серо-зеленые. А поскольку у тебя есть чертик, сделанный Кузьмой Петровичем, то я и не искал вас, а просто появился рядом. А гнома найти легче легкого. Он живет в Белой пещере Одинокого утеса, что торчит на входе в Туманный фьорд Варяжского моря.

Ух ты, — поразилась я.

Зовут его обычным именем — Эрик. Скажешь, что от меня, и он тебе обязательно поможет. Ну ладно, пока.

Э-эй, — я попыталась остановить лешего, уже собравшегося исчезнуть в стволе березы. — Вытащите нас отсюда.

Зачем? — изумился леший. — Зачем я вдруг буду делать за ведьму то, что она вполне может сама? Конечно, мне это нетрудно, но ты потом перестанешь себя уважать. Ты же и сама в любой момент можешь уйти отсюда, только не хочешь.

Но как я это могу сделать? — изумилась я.

Напряги мозги, — с этим нагловатым напутствием леший исчез в стволе березы.

Я окликнула папу с крестным и коротко пересказала им беседу с лешим. Папа посерьезнел и закусил губу.

Черт, значит, по его словам получается, что наше спасение в наших же руках? — папа надолго задумался. Он улегся на спину, положив голову на живот деду Кузе, тоже к тому времени сползшему на траву. Обломил травинку и принялся ее сосредоточенно жевать.