Роберт Стайн - Семейка с того света Страница 13

Я увидел, что Скотт серьезно задумался над моими словами. Через несколько минут он ушел. Я схватил кисть, наклонился над плакатом и продолжил работу.

— Что это ты тут малюешь, чудик? — поинтересовался Ник, ворвавшийся в мою комнату.

— Я должен нарисовать плакат, — ответил я.

— Это называется плакат? Больше похоже, будто тебя стошнило на бумагу завтраком.

— Спасибо, Ник. Ты приятный парень, — ответил я.

Он подошел ближе и загородил мне весь свет. Теперь я ничего не видел, что рисую.

— Что означает буква М? — спросил Ник.

— М?

— Да, М, — повторил он. — Что она означает?

Я задумался.

— Хм… малявка?

— По крайней мере, ты помнишь свое имя, — ответил с ухмылкой мой брат. — Только на этот раз ты ошибся. М означает мороженое.

Я возмущенно закатил глаза.

— Зачем ты мне все это говоришь? — спросил я.

— Потому что у нас нет в холодильнике хорошего мороженого. — Он тихонько толкнул меня в бок своим огромным башмаком. — Ступай, да поживей, малявка. Купи две порции, ладно? Да за свои деньги. Я на этой неделе оказался на мели.

— Нет, Ник, не получится! — запротестовал я. — Не дождешься! Я никуда не пойду!

— Да поскорей возвращайся, — спокойно продолжал брат. — Скоро обед. Ты ведь не захочешь опаздывать.

— Нет! — крикнул я. — НЕТ! НЕТ! НЕТ!

Он занес башмак над моим плакатом.

— Как ты думаешь, когда твой плакат будет выглядеть лучше — до того, как я наступлю на него, или после? — Он медленно опускал свой тяжелый ботинок.

— Нет! Не надо! — закричал я и оттолкнул его ногу. — Я должен дорисовать этот плакат! Я не пойду за мороженым, Ник! А теперь давай действуй!

Брат отошел на шаг.

— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Давай обойдемся без истерики. — К моему удивлению, он повернулся и затопал вон из комнаты.

— Ого! Я победил! — тихонько воскликнул я.

Вот это победа! Я никогда еще не восставал против Ника. Никогда. И вот теперь сделал это впервые — и победил!

Я нагнулся над плакатом и продолжил работу.

Но долго рисовать мне не пришлось. Через несколько минут меня позвал снизу мамин голос:

— Спенсер! Отец вернулся из супермаркета. Ступай и помоги ему убрать продукты.

— Но мама, я занят, — запротестовал я. — Почему Ник не может это сделать?

— Потому что сейчас твоя очередь! — крикнула мама. — Поторопись! У меня почти готов обед.

Выбора не было. Я сунул кисточку в банку с красной краской и побежал вниз помогать отцу.

Много времени я на это не потратил и, вероятно, поставил мировой рекорд по распаковке пакетов. Потом побежал к себе наверх.

Я вошел в комнату — и издал пронзительный крик.

— Ох! Нет!

Кто-то провел на стене моей спальни красной краской несколько жирных полос. Нет. Не полос.

Это была буква М! Корявая красная буква М!

— Ник! Ты скотина! — закричал я. — Скотина! Скотина!

Глава XXIV

ПРИЗРАКИ СПУСКАЮТСЯ С ЧЕРДАКА

— Это ты мне? В чем дело? — Ник вышел из своей комнаты. В руке он держал телефонную трубку. — Разве ты не видишь, что я разговариваю по телефону?

— Скотина! — завизжал я. — Как ты мог такое сделать? Испортил мне всю стену!

— Я не понимаю, что ты там лепечешь, — ответил брат. — Давай двигай в свою клетку, понял?

— Нет! — завизжал я. — Не понял! — Я побежал по коридору и схватил его за руку. — Пошли! Я все расскажу маме с папой!

Ник отпихнул меня и поднес трубку к уху.

— Я потом тебе перезвоню, — сказал он кому-то. — Тут мой младший братец что-то разбушевался.

— Что происходит? — крикнул отец.

Они с мамой показались на верху лестницы. Мама несла на плечиках синий костюм.

— Он испортил мне комнату! — завыл я. — Он размалевал мне стену!

— Что ты сказал? — взвизгнула мама.

Они с папой быстро прошли в мою комнату. Оттуда раздались их возмущенные возгласы.

— Ник — ну-ка иди сюда! — проревел папа.

Ник закатил глаза.

— Что с вами со всеми случилось? — пробормотал он, потом оттолкнул меня в сторону и вошел в мою комнату.

— Ого! — воскликнул он. — Спенсер — ты промахнулся мимо листа бумаги на целую милю!

Я стоял в дверях. Мои коленки дрожали, а сердце бешено колотилось в груди.

— Ты сам знаешь, что я этого не делал! — ответил я брату. — Это сделал ты! Ты!

— Ник! Как ты мог набезобразничать в комнате твоего родного брата? — сердито спросил отец.

— Я… я не верю своим глазам, — вздохнула мама. — Мне становится плохо, когда я это вижу.

— Но я не делал этого! — воскликнул Ник и поднял правую руку. — Я клянусь. Клянусь, что не делал этого. Я был в своей комнате. Все это время я разговаривал по телефону.

— Врешь! Тут больше никого не было, — заявил я. — Это мог сделать только ты. Только ты способен на такое!

— Ты сам это сделал, малявка! — заорал Ник. — Ты сам! Чтобы потом обвинить во всем меня!

— Врешь! — завизжал я, бросился на брата и хотел его ударить.

Отцу пришлось нас разнимать.

— Крики тут не помогут, — сказал он. — Может, краска эта смывается. Давайте попробуем что-нибудь придумать.

— Потом. После обеда, — заявила мама и положила на мою кровать синий костюм, который принесла на плечиках. — Спенсер, примерь его после обеда. Этот костюм ты наденешь на свадьбу моей двоюродной сестры. Я немного его ушила. Посмотришь, как он теперь на тебе сидит.

— Только постарайся не испачкать его красной краской! — добавил Ник.

— Заткнись! — закричал я. — Гад! Ты это сделал из-за мороженого! Потому что я не пошел за твоим дурацким мороженым!

— Прекратите — вы оба! — приказал отец. — Давайте пообедаем — спокойно, как цивилизованные люди, — договорились?

— Я согласен, — пробормотал я. Однако обед прошел не совсем гладко.

— Я понимаю, что после такой катастрофы у тебя пропал аппетит. Но сегодня я приготовила твое любимое блюдо, — произнесла мама и поставила передо мной на кухонный стол тарелку.

— Хм… Макароны с сыром. Это и мое любимое блюдо тоже! — заявил отец. — Положи-ка мне побольше, дорогая!

Вообще-то я не люблю макароны. Они скучные.

А еще я терпеть не могу, когда сыр липнет к зубам. Но у меня никогда не хватало духа признаться в этом маме.

Я взглянул через стол на брата. Размалевал стену, и сейчас ему все сойдет с рук, подумал я. Он такой ловкий обманщик. Мама с папой ему всегда верят.

Но ведь это он испортил мне стену. В доме больше никого не было.

Мама положила мне на тарелку целую горку макарон, придвинула миску с салатом.

Я принялся за еду, как вдруг услышал шепот.

Я оглянулся. Но за мной никого не оказалось.

— Здесь… здесь…

Вот как это звучало.

Я засунул в ухо мизинец и пошевелил им. Может, в ушах просто накопилась сера?

По другую сторону стола мама с папой разговаривали о покупке новой печки.

— Горючее для печки стоит целое состояние, — сказал отец, подкладывая на свою тарелку новую порцию салата.

Я вернулся к обеду. Но шепот заставил меня остановиться.

— Здесь. Там…

— Гляди-ка. Здесь.

Внезапно у меня защемило под ложечкой. Ведь ничего этого нет, подумал я.

Я повернулся, обшарил глазами всю кухню. Никого постороннего в ней не было.

— Вон там. Погляди туда.

Призраки? Призраки из дома Скотта?

Может, мы вовсе и не заперли их в шкафу на чердаке? И они прилетели вслед за мной сюда?

Может, Ник сказал правду? Может, вовсе не он испортил мою стену? Может, это сделали призраки?

— Но ведь это безумие. — Я и не понял, что произнес это вслух.

— Что безумие? — переспросил отец.

Он и мама посмотрели на меня.

— Ой. Извините. Я просто задумался, — ответил я.

— Вот. Погляди сюда. Погляди туда.

Я почувствовал на своей шее дуновение горячего воздуха. Словно кто-то дышал мне в затылок. Я резко повернулся. Никого.

— Погляди сюда.

От новой волны горячего дыхания у меня побежали мурашки по коже.

— НЕ-Е-ЕТ! — закричал я. — Уходите! Уходите!

Я вскочил на ноги, опрокинул стакан. Он упал и отколол край от моей тарелки. Макароны просыпались на стол, на пол.

— Здесь. Здесь. Гляди.

— НЕ-Е-ЕТ! — снова закричал я.

— Спенсер, что случилось? — воскликнула мама. Они с папой тоже вскочили.

— Разве вы не слышите? — заорал я. — Разве вы не слышите этот голос?!

— Что мы должны услышать? — воскликнул папа.

Я выскочил из-за стола. Стул с грохотом опрокинулся на пол. Я не стал его поднимать.

Я выбежал из кухни и помчался наверх, в свою спальню. Захлопнул дверь и запер ее на ключ. Но я понимал, что это их не остановит.