Андрэ Нортон - Темный трубач Страница 14

Будь у меня возможность выбирать, я бы не взял ничего другого. Я так и сказал, когда мы разложили цепи. Они достанут с одного уступа до другого; впрочем, я не знал, выдержим ли мы вес койки с Лугардом.

— Иди вперёд с детьми, — сказал я Аннет. — Мы с Тедом, Эмрисом и Сабианом попробуем управиться тут. Но вначале вы должны спуститься и отойти в сторону.

Я понимал, что малейшая ошибка — и мы вчетвером полетим вниз. А это опасно не только для нас, но и для тех, кто будет ждать внизу. Аннет, вероятно, хотела возразить, но взглянула на Дагни, которую несла большую часть пути, и передумала.

— А как… — ага, ремни рюкзака! — Она положила девочку на пол и начала снимать рюкзак.

— Мне кажется, ты не…

— Я смогу! — Она повернулась ко мне с той же яростью, с какой рвалась на поверхность после первой бомбардировки. Я не стал с ней спорить. Силы мне потребуются для спуска.

Мы смотрели, как они спускаются один за другим: вначале Гита, которая установила прожектор на краю спуска, чтобы освещать дорогу; затем Прита, которую Гита уговаривала не смотреть вниз, а только себе под ноги; затем Айфорс; последней, очень медленно, после Дайнана, спускалась Аннет, неся привязанную к ней Дагни. К счастью, уступы не представляли собой серьёзных препятствий для спуска; гораздо больше беспокоила меня груда щебня у основания. И не только холодный воздух заставлял вздрагивать, когда мы следили за их спуском.

И вот Гита внизу, за ней остальные — все, кроме Аннет, двигавшейся всё медленнее и медленнее. По собственному опыту я знал, что утомило её. Мне казалось, она отдыхала очень долго, прежде чем спуститься с последнего уступа. Наконец все они перебрались через осыпь. Эмрис собрался открепить прожектор. Я покачал головой.

— Оставь его. Нам понадобится свет.

— Как мы будем спускаться? — это Тед.

Я видел только одну возможность, может, и не лучшую, но других у нас не было.

— Прикрепим здесь, — я указал на один крюк цепи, — другой — к койке. Один из нас с нижнего уступа будет регулировать спуск. А мы опускаем, я за один конец, остальные двое — за другой.

Тед кивнул:

— Регулировать будет Сабиан.

Сабиан самый младший. Сила нам понадобится для спуска. Я взглянул на него.

— Справишься?

— Не знаю, — честно ответил он. — Не могу сказать, пока не попробую. — С этими словами он соскользнул на первый уступ и стоял там, глядя вверх; большие тёмные глаза выделялись на слишком бледном в свете прожектора лице.

Мы прикрепили крюки с обеих сторон рамы и испытали их прочность. Другие два крюка закрепили на поверхности скал и тоже испытали. Затем подтащили койку с неподвижным грузом к краю обрыва, и начались худшие часы моей жизни.

Нам потребовалось более двух часов для медленного спуска; на каждом уступе мы останавливались и заново проверяли крюки, немного отдыхали, наклонялись к Лугарду и вслушивались в его неровное дыхание, чтобы убедиться, что он жив. Я утратил всякое представление о времени, каким оно было в нормальном мире. Здесь время превратилось в злобное существо, которое изобрело для нас страшную пытку. Последнюю часть спуска я проделал как в густом тумане и внизу упал, способный только дышать. Остальным было не легче. Эмрис неподвижно лежал рядом с койкой. Тед сгорбился с другой стороны. Я услышал шорох и радостный возглас.

— Аннет!

Мне что-то сунули в руки, я не смог удержать, тогда это что-то оказалось возле моего рта. Я почувствовал вкус укрепляющего напитка. В чрезвычайный рацион всегда добавляют специальные восстанавливающие средства, но поможет ли это мне?

Наконец мы, шатаясь, смогли идти, а Аннет, Гита, Прита и Айфорс несли перед нами койку с Лугардом, используя петли из одеял. Я уже настолько пришёл в себя, что мог поддерживать Эмриса и Теда. Плечи и руки онемели. Потом они начали болеть, и боль всё усиливалась. Мы спотыкались и скользили, хотя по-настоящему ни разу не упали; наконец опасная осыпь осталась позади, мы очутились в более широкой части пещеры. Из дверей бараков струился свет. Я помню только, как перевалился через порог.

Проснувшись, я обнаружил, что лежу на полу, на матраце той самой койки, на которой мы принесли Лугарда. Как всё болело! Руки будто вывихнуты, кости смяты непомерным напряжением.

Видимо, я застонал. Даже повернуть голову было невыносимо больно. Надо мной появилось лицо Аннет, с тёмными кругами под глазами и с таким выражением, какого я у неё раньше не видел.

— Ты проснулся…

Голос её звучал резко, и что-то в её тоне немедленно привело меня в себя. Я попытался сесть. Аннет не помогала, она с каким-то нетерпением смотрела на меня, как будто ждала слишком долго. Я руками протёр лицо, ощущая пыль и обломки, и замигал.

— Как Лугард?

— Умер, — ровным голосом ответила она.

Первой моей реакцией был гнев: все наши усилия оказались напрасными; после всего, что мы сделали, Грисс ускользнул от нас. Но тут же появилась другая мысль. Кто будет руководить нами после смерти Лугарда? До сих пор мне некогда было думать о будущем. Когда мы достигли основания, у меня даже появилось ощущение, что самое трудное позади. Неправда.

Кое-как я поднялся. Слева на койке лежал Тед; за ним на одной койке остальные двое из спускавших Лугарда. А из глубины помещения, оттуда, где кухня, доносились голоса.

— Вир, ты проснулся!

Я медленно повернул голову — ощущение такое, что от быстрых движений можно распасться на части. Из общего помещения вышла Гита. Она схватила меня за руку.

— Идём, ужин готов. Ты проспал почти весь день.

Пошатнувшись, я встал. Аннет поддержала меня.

— Здесь много еды, — сказала она, как бы уверяя себя, — и кухня работает.

Возможно, на кухне в Кинвете пахло привлекательнее, но в ту минуту я так не думал.

Глава 7

Мне пришлось опереться локтями об узкий стол, чтобы поднести к губам чашку горячего кофе. Поглощая обжигающий напиток, я чувствовал, как усталость уходит. Аннет сидела напротив меня, положив руки на стол. Чувствовалось, что она напряжена; её беспокойство передавалось мне.

— Он сошёл с ума, — ровным голосом сказала она.

— Ты сама чувствовала толчки.

К чему поддерживать напрасную надежду? Я видел беженцев у Батта, верил, что Лугард правильно оценивал опасность. Он не сумасшедший. Напротив, я начинал думать, что он-то и оказался самым здравомыслящим человеком на Бельтане, когда потребовалось заглянуть в будущее. Но теперь…

— Он пришёл в себя перед смертью? — хоть какой-нибудь совет…

Она отрицательно покачала головой.

— Он дышал тяжело. Потом… сразу… дыхание прекратилось. Вир, что нам делать?.. Мы не сможем вернуться тем же путём…

Я отставил чашку и извлёк карту. Расстелил её на столе. В ровном свете помещения её линии по-прежнему заметно светились.

Я провёл пальцем от входа, найденного Лугардом, до нашего нынешнего лагеря — большой нижней пещеры. Из неё выходило несколько туннелей. Два из них, похоже, вели на поверхность. Но я помнил слова Лугарда о том, что весь этот комплекс пещер был закрыт силами безопасности ещё до того, как они оставили Батт. Он открыл доступ сюда с большими усилиями… мне казалось, что у него не было времени, чтобы распечатать остальные входы, даже если он этого хотел.

— Незачем бояться худшего, пока всё не проверим, — так я сказал Аннет.

Она хотела, чтобы мы как можно скорее ушли отсюда. Но мне хотелось избежать дальнейших разочарований, особенно для младших. В конце концов мы решили, что вначале я исследую оба эти туннеля.

Перед уходом мне предстояло дело, трудное, может, для меня более трудное, чем для других. Осуждать мёртвых не принято, но, думаю, Аннет винила Лугарда в том, что воображаемые им ужасы вовлекли нас в катастрофу. Она не желала ему смерти, но и не жалела его. Однако помогла мне укутать тело пластиковыми листами из запасов базы. При этом что-то выскользнуло из одеяла, державшего тело Лугарда на месте во время путешествия, которое мне не хотелось вспоминать. Это что-то хрустнуло под ногой, и я поднял обломок дудочки, из которой он извлекал свою волшебную музыку. Должно быть, инструмент сломался, когда Лугарда засыпало. Я собрал все обломки и сунул их ему под куртку.

— Не Дагни, — вдруг сказала Аннет, когда мы закончили. Она рассуждала сама с собой. — Прита? Да. Все остальные тоже.

В конце концов мы с Тедом отнесли тело Лугарда обратно к груде щебня. За нами шли все, кроме Дагни, спавшей под влиянием успокоительного.

Вырубить могилу в скале мы не могли. Пришлось задвинуть койку с телом в расселину, а затем засыпать — вначале гравием, потом обломками скал, пока не получилась заметная насыпь. Мне хотелось лазером отметить это место. Но в оставленном снаряжении мы не нашли оружия. У нас были только три станнера: мой, Аннет и Теда. Гита приволокла последний обломок и с усилием взгромоздила его на верх насыпи. Я видел слёзы на её щеках.