Кэтрин Эпплгейт - Вторжение Страница 14

— Это точно, — поддержал Рэчел Марко. — Все, что видели, мы просто забыли и живем обычной, нормальной жизнью.

— Про Тома тоже забыли? — спросил я. — Так не пойдет. Он мой брат, я должен спасти его.

— И как же ты собираешься сделать это? — Ехидно поинтересовался Марко. — Значит, предстоит поединок между тобой и Чапмэном, полисменом, хорк—баширцами и прочей нечистью. Превратишься в собаку и будешь хватать их зубами за ноги? Из этого можно было бы слепить крутейшую видеоигру!

Я улыбнулся, точнее, оскалил зубы.

— Можно. Ты знаешь, что играю я неплохо.

— А потом, Джейк не будет один, — сказала Рэчел . — Я пойду с ним.

— И я.

— Я тоже.

— Блеск! — сказал Марко. — Великолепная четверка! Не забывайте, мы с вами не в кино. Это жизнь.

В стороне послышались шаги людей. Собрание членов клуба «Сопричастность» закончилось.

— Всем — спокойствие! — приказал я. — Как—нибудь устаканиться.

Сказал я так только для того, чтобы успокоить Марко. У меня и в мыслях не было пускать все на самотек. Я потянул Кэсси в сторону:

— Слушай, мне нужна какая—нибудь животина, которая не вызвала бы подозрения у Чапмэна. Кто живет у вас на ферме?

Кэсси задумалась.

— Перво—наперво, у нас есть куча птиц. Затем волк со сломанной ногой, одноглазый камышовый кот…

Она начала перечислять всех подопечных отцовской клиники. Внезапно глаза Кэсси вспыхнули:

— Интересно, а в каких самых маленьких тварей мы можем превращаться?,

Я пожал плечами Откуда мне знать?

— У меня появилась идея. Правда, это не пациент. Это существо просто живет там. Оно очень небольшое. Умеет бегать по стенам, довольно проворное. Со зрением и слухом проблем у него, по—моему, нет.

Вот так поздней ночью я оказался в амбаре.

Я пробирался меж клеток с хлопотливыми птицами и искал ящерицу.

Глава 16

Я проделал это утром в понедельник, в школьной раздевалке. Я превратился в ящерицу.

В зеленого анолиса, чтобы быть точным. Это из семейства игуан, если вам это интересно.

Я дождался звонка на первый урок — английский, и когда коридор опустел, забрался в свой шкафчик для одежды. Свидетели мне были не нужны.

Шкафчик оказался слишком тесным, мне пришлось скрючиться. Двигаться в нем было почти невозможно. Свет проникал через три круглые дырочки в дверце. Сердце у меня бешено билось. Было страшно.

Одно дело — превратиться в пса. Звучит, конечно, дико, но в собаке что—то такое есть. Собак я люблю. А как вам ящерица?

— Нужно практиковаться, — пробормотал я. —Кэсси права, нужно практиковаться.

Мне пришлось напрячь все свое воображение. Вспомнилось, как мы поймали ночью ящерицу. Я заметил ее в луче фонаря, а Кэсси накрыла ведром. Держа ящерицу в руке, я не испытывал никакого кайфа. Но нужно же было получить образец ее ДНК! И вот теперь мне предстояло трансформироваться в рептилию.

Прежде всего я обратил внимание, что размеры шкафчика неожиданно увеличились. Можно было уже не скрючиваться и свободно расправить плечи. Я коснулся рукой лица: кожа на нем обвисла и стала шероховатой. На голове ладонь нашарила жалкие остатки волос. А потом все пошло очень быстро.

Шкафчик продолжал разрастаться, превращаясь в огромный зал. Громадный! Ощущение такое, будто проваливаешься в бездну. Или прыгаешь с небоскреба.

Я стоял на липком валуне. Откуда в шкафчике валун? А, комок жвачки! Старый пережеванный комок на полу шкафчика. Куда—то вверх уходили полотнища парусов — это была моя одежда. По обеим сторонам в полумраке высились две уродливых горы — «найковские» кроссовки размером с дом.

И тут включился мозг ящерицы: «Ужас! Я в западне! Бежать! Бежать, бежать, бежать!»

Я бросился влево. Стена! Вверх по стене!

Я почувствовал, как мои лапки присасываются к ее гладкой поверхности. Ловушка! Я прыгнул в другую сторону. Еще одна твердая поверхность! Я пытался овладеть собой, но в голове ящерицы царила настоящая паника. Она не могла понять где находится. Она хотела свободы. Наружу!

«Иди на свет», — подсказал я своему новому телу. Единственный, выход — дырки наверху. Но этот же манящий свет и пугал. Я метался по полу между стенами шкафчика, мне никак не удавалось побороть страх.

«Давай к свету, ну же!» — прокричал я себе и каким—то чудом оказался вдруг у самых дырочек. Мгновение — и я на свободе! Язык мой высунулся изо рта. Втаскивая его назад, я ощутил странное чувство. Запах? Похоже, но что—то не то. Язык продолжал метаться туда и сюда, я видел, как кончик его тычется в разные стороны.

На ярком свете я понял, какие, черт возьми, неудобные у ящериц глаза. Мне было трудно понять, что я вижу: обломки, углы и кривые никак не складывались в общую картину. Верх стал низом, а цвета совершенно перемешались.

Я заставил себя подумать. Значит, так, Джейк, глаза у тебя расположены теперь с двух сторон, поэтому сфокусировать взгляд ты не можешь. Каждый глаз видит свое. Что ж, придется привыкнуть.

Осознав это, я попытался разобраться в окружающем, но толку вышло мало. Наверное, потребуется целая вечность. Один мой глаз смотрел по коридору налево, другой — направо. Я висел головой вниз на дверце шкафчика, представлявшейся мне безграничным серым полем.

Зеленый анолис объявил мне настоящую войну. Не успел он выбраться на солнечный свет, как ему тут же захотелось как можно быстрее вернуться в спасительную темноту шkафа. «Кабинет Чапмэна» — напомнил я себе. Но где он?

Где—то слева. Там!

Я оттолкнулся от дверцы. Вниз, вниз! Итак, я на полу. Обежать скомканный клочок бумаги — по величине он раза в два больше меня, и вперед! Ощущение такое, будто тебя привязали к головной части крылатой ракеты; которая потеряла управление и несется ей одной ведомым курсом.

Тут мозг ящерицы учуял паука. Мне трудно объяснить, что я испытал: не могу сказать, что я увидел его, услышал или почувствовал запах. Я просто знал: рядом паук.

На огромной скорости я круто свернул, времени думать у меня уже не оставалось. За движениями ног не уследил бы ничей глаз.

Паук, собственно говоря, не был очень большим, во всяком случае для человека. Но ящерице он казался ростом с ребенка. Нет, все—таки это большой паук. Я видел у него целый набор глаз, видел каждый сустав его четырех пар лап, видел ужасные челюсти.

Паук побежал. Я — за ним. Я бежал быстрее. «Нее—е—е—е—т!» — заорал я, но было уже слишком поздно. Голова моя дернулась, рот раскрылся и захлопнулся.

Но паук еще боролся. Я чувствовал, как он перебирает лапками в тщетных попытках выбраться из мрачной пещеры.

Я хотел выплюнуть его — и не мог. Ящерице требовалось утолить голод, и я проглотил добычу. Это было то же самое, что проглотить жестяную банку консервов, банку, которая всеми силами сопротивляется едоку.

«Нет! Нет!» — в ужасе и отвращении кричал мой мозг, зато ящерица ликовала. Я почувствовал, как она начала успокаиваться. Ну уж хватит! С меня достаточно. Вон из этого тела!

Мне было плевать, видит меня кто—то или нет. Срочно вернуться в себя. Марко прав — человек в своем уме не будет этим заниматься. Дичь!

Внезапно я почувствовал, как дрогнула земля. Гулкие удары могли означать только одно: походку великана.

Это и был великан.

Откуда—то появилась исполинская тень.

Я увидел стену падавшего на меня дома.

Подошва!

Я метнулся влево. Другая.

— Мой хвост! На него опускался ботинок.

— Я оказался в плену.

Глава 17

Охваченный паникой, я попытался бежать.

Но меня не пускал прижатый к полу хвост.

И вдруг — свобода! Как это…

Тут я понял, что произошло. Хвост отвалился — сам по себе. Оглянувшись, я увидел его под каблуком, он еще подергивался, как живой, напоминая насаженного на крючок червя.

Ботинок опять устремился вверх, и я мгновенно метнулся к стене.

Великан не видел меня. Он вовсе не пытался убить крошечную, ящерицу. Произошла чистой воды случайность. И теперь мой хвост… нет, хвост ящерицы …

Сотрясая пол, гигант прошел мимо.

Я сфокусировал правый глаз на фигуре. Впечатление было такое, что смотришь в кривое зеркало комнаты смеха. Но и при этом я ощутил почти стопроцентную уверенность: по коридору шел Чапмэн.

Проводив его взглядом, я приказал телу ящерицы двинуться следом. Прежде всего нужно отделаться от мыслей о шевелящемся в животе пауке, сказал себе я. А еще — забыть, что мой хвост; едва заметно подергиваясь, так и остался на полу. Словом, я бросился за Чапмэном.

Вдруг мне удастся узнать нечто такое, что поможет Тому?

Я хотел добраться до кабинета Чапмэна, спрятаться под столом и послушать, о чем он будет говорить по телефону. Рано или поздно Чапмэн должен был хоть словом обмолвиться об инкубаторе.

Эту тему мы с Кэсси уже обсуждали. Она сказала, что на получение более или менее ценной информации у меня, скорее всего, уйдет несколько дней. Но оставаться в теле ящерицы я мог всего два часа. Кроме того, приходилось пропускать уроки. Рано или поздно из—за этого наверняка возникнут проблемы. Самое смешное, что разбираться с прогулами меня пошлют к заместителю директора.