Вольфганг Хольбайн - Открытие Страница 14

Кто его соорудил и зачем, — было неведомо; так же мало было известно, как далеко на самом деле распространяется эта запутанная сеть ходов, туннелей, лестниц, коридоров, шахт и залов. Даже Фемистокл не был уверен, сможет ли он найти выход, случись ему там заблудиться.

Его настроение ещё больше ухудшилось, когда он подошёл ближе и постепенно стал различать не только голоса, но и слова. Он окончательно погасил магический свет и в полной темноте стал пробираться дальше.

— …не позволять садиться нам на шею, — услышал он приглушённое рычание, в котором сразу узнал голос Огня. — Если этот старый хрыч думает, что он может появиться здесь и всё испортить, то мы ему покажем где раки зимуют!

«Так-так», — подумал Фемистокл. Вот кто он, оказывается, для своих новых учеников. Старый хрыч.

— Как-никак речь идёт о Фемистокле! — вмешался другой голос, который, по всей видимости, принадлежал Урагану. — О величайшем из всех волшебников!

Фемистокл довольно улыбнулся. По-видимому, не все были такими бессовестными, как Огонь.

Ураган продолжал:

— Даже если его лучшие времена уже позади. Говорят, он слегка выжил из ума.

— Плевал я на этого старикашку! — высокомерно заявил Огонь. — Никто не встанет на моём пути!

— Но он всё ещё волшебник, — напомнил Ураган. — И даже старый волшебник-маразматик — всё равно волшебник.

— Да ну! — отмахнулся Огонь. — Мой дядя рассказывал совсем другое!

Фемистокла от услышанного чуть не хватил удар. Он не выдержал: решительным шагом, с багровым от гнева лицом вышел из своего убежища и спросил:

— Что же рассказывает твой дядя, позволь спросить?

Ради одной их реакции стоило так неожиданно появиться перед заговорщиками, пусть даже он не получил ответа на свой вопрос. Ураган завизжал, будто на его длинный чешуйчатый хвост случайно наступил великан. Гном быстро шагнул в сторону и стал почти невидимым, когда его кожа, как у хамелеона, приняла цвет и структуру скалы за его спиной — гномы это умеют. А некто с большим количеством ног, чью личность Фемистокл до сих пор не установил, одним прыжком очутился на потолке и там повис вниз головой. Огонь сначала вздрогнул от неожиданности, но быстро обрёл спокойствие и горящими глазами дерзко смотрел на Фемистокла.

— Фемистокл, — прорычал он.

— Правильное обращение — мастер Фемистокл, — поправил его волшебник. Обычно он не придавал титулам значения, напротив, считал их излишними и стеснялся их, но этого наглого сопляка следовало поставить на место. — Если только ты не предпочитаешь называть меня «старый хрыч» или… — он сердито сверкнул глазами в сторону Урагана, — «маразматик».

— Вы подслушивали, — без малейшего намёка на раскаяние констатировал Огонь.

— Этого не потребовалось, — ответил Фемистокл. — Вы достаточно громко разговаривали!

— Обычно никто сюда не спускается, — прорычал Огонь.

Чувствовалось, что он хотел что-то добавить, но в последний момент захлопнул рот и счёл за лучшее промолчать.

— Само собой! — заметил Фемистокл. — Вы же знаете, что это запрещено! В лабиринте уже исчезло немало народу.

— Чепуха! — пробасил Огонь. — Я здесь прекрасно ориентируюсь.

На этот раз промолчать предпочёл Фемистокл. Если бы он этого не сделал, то, наверное, взорвался. Он шумно вздохнул, отступил на шаг и запрокинул голову, чтобы оглядеть существо с многочисленными ножками, которое всё ещё висело под потолком и тряслось от страха, уставившись на волшебника крошечными глазками. Глаз было по меньшей мере полдюжины.

У Фемистокла по спине пробежали мурашки, когда он понял, что это за существо. Это был паук. Его тело выглядело как огромный шар, а ноги, покрытые пушистой тёмно-красной шерстью, были не короче человеческих. Фемистокл порылся в памяти и вспомнил, что среди всех говорящих зверей Сказочной Луны есть такие, которым не стоило бы принимать участие в конкурсах красоты…

— Эй ты! — сказал он строго, протянув в сторону паука указательный палец. — Спускайся!

Паук, а точнее это была паучиха, ещё миг помедлила, но затем послушно двинулась на своих длинных ногах, как на ходулях, по потолку и затем вниз по стене. Дрожа, она остановилась в двух метрах от Фемистокла, и тот, в свою очередь, чрезвычайно обрадовался, что паучиха не подошла ближе: она действительно была невероятно безобразной.

— Как твоё имя? — спросил он.

— У меня… нет имени, мастер Фемистокл, — пролепетала паучиха.

— Нет имени?

— Ей оно не нужно, — пробасил Огонь. — Она одна такая, разве вы этого не знали, мастер Фемистокл?

«Даже тон, с которым он произнёс слово „мастер“, — хамский», — подумал Фемистокл. Но подавил свой гнев и повернулся в ту сторону, где, как он предполагал, находился гном.

— А ты?

— Яррн, — раздалось кряканье на приличном расстоянии от того участка, на который смотрел Фемистокл. — Яррн Второй.

— Огонь, Ураган, Паучиха и Яррн, — подытожил Фемистокл.

— Второй.

— И, возможно, последний, если будешь продолжать в том же духе, — сердито отозвался Фемистокл. Он не мог привыкнуть к тому, что видел не гнома, а только стену, у которой тот предположительно находился. Однако постарался сохранить степенный вид. — Эти имена я обязательно запомню.

— Да-да, было бы неплохо, — нагло вставил Огонь.

— Я повторяю свой вопрос, — настаивал Фемистокл, который сдерживался, чтобы не накричать или сделать что-то более неприятное, о чём мог бы потом пожалеть. — Что вы тут делаете? Если мне не изменяет память, мы договаривались встретиться во дворе!

Никто не ответил. Ураган и Паучиха всё ещё дрожали от страха, Яррн Второй так и не обнаружил себя, а Огонь по-прежнему невозмутимо, но злобно сверкал глазами.

— А может, вы и не рассчитывали на то, что я приду на встречу, — продолжал Фемистокл. — Может, вы думали, что я уже не смогу прийти?

Все непонимающе уставились на него, за исключением Огня. Тогда Фемистокл запустил руку в карман и достал камень.

— Не приходилось ли вам видеть вот это?

— Нет, — как по команде ответили Паучиха, Яррн Второй и Ураган.

Фемистокл с удивлением опустил глаза и обнаружил, что улика — камень от стены — совсем маленький, с игральный кубик. Он торопливо пробормотал заклинание, и доказательство трусливого нападения сразу же возросло до своего прежнего размера, став таким тяжёлым, что волшебник не удержал его в руке и выронил. С громким стуком камень упал на пол и раскололся на три куска. Огонь бессовестно ухмыльнулся.

Фемистокл сконфуженно закашлялся и расправил плечи.

— Этот… э-э-э… камень из стены вам не кажется знакомым? — спросил он.

— Не-а, — ответил Ураган.

Паучиха затряслась, и, поскольку у неё не было головы, это, по-видимому, была её манера качать головой. Яррн тоже прокряхтел вполголоса:

— Нет.

Огонь продолжал смотреть на Фемистокла.

— Тогда я вам напомню, — сказал Фемистокл. — Этот камень упал в миллиметре от меня.

— Иногда бывают несчастные случаи, — высказался Огонь.

Ураган выглядел удручённым, прочесть мысли Паучихи было абсолютно невозможно, а Яррн Второй всё ещё оставался невидимым.

— Разумеется, бывают, — подтвердил Фемистокл. — Особенно, если кто-нибудь этому немного посодействует.

— Ты… ты же не делал этого? — ошеломлённо пробормотала Паучиха.

— Небольшая встряска ещё никому не повредила, — заметил Огонь. — Фемистокл ведь волшебник, не так ли? А мастера магии владеют защитным заклинанием, так что с ними ничего не может случиться.

То, что сказал Огонь, было полной чушью — просто он хотел оправдаться перед друзьями.

— Если даже это соответствует действительности, — ответил Фемистокл, — это не даёт вам права на такие шутки! Что, если бы мимо проходил кто-то из учеников? Камень мог бы убить его!

— Ну и что? — протянул Огонь. — Надо соблюдать осторожность! Некоторые потери всегда неизбежны.

У Фемистокла перехватило дыхание от возмущения.

— Некоторые потери? — выдавил он. — Ну знаешь ли!

Даже Ураган и двое других были потрясены, но Огонь даже не отвёл взгляд. Более того: Фемистокл вдруг увидел в его глазах не просто ребяческое упрямство, а жестокость, заставившую его содрогнуться. Это был уже не капризный мальчишка, а существо, готовое ко всему, — опасное существо, не знавшее ни пощады, ни сочувствия. Фемистокл даже похолодел: он вдруг снова вспомнил слова гнома и на мгновение испугался.

Но тут же прогнал эту мысль. Чепуха! Неужто он боится ребёнка? Да, этот ребёнок весил примерно две тысячи фунтов, был четыре метра в длину и имел клыки, как у саблезубого тигра, — и к тому же наверняка ещё и умел выдыхать пламя, — но тем не менее это был ребёнок. Возможно, это был тот самый случай, когда неплохо бы вспомнить почти забытое правило. А именно: иногда следует внушать милым деткам, что старших надо уважать…