Серж Брюссоло - Пещера тысячи секретов Страница 15

Поппи поморщилась от отвращения. Амбруаз же глухо заворчал, глядя на нас с крайним подозрением. Судя по всему, он уже не помнил, кто мы такие. Все недавние воспоминания попросту стерлись из его примитивного мозга.

— Не делай резких движений, — посоветовала я Поппи. — Не хотелось бы, чтобы он проломил нам черепа ударом камня.

Амбруаз долго принюхивался, раздувая ноздри, а потом принялся чесаться. Его руки были теперь гораздо длиннее, чем у нормального человека, а густая шерсть, покрывающая все тело, придавала ему сходство с гориллой. Он вдруг сорвал с себя одежду, которая, похоже, начала его стеснять.

Я стояла, не двигаясь, и попыталась улыбнуться, не показывая зубов. (Учитель биологии рассказывал нам, что у обезьян демонстрация зубов является признаком агрессивности[10].)

Амбруаз колебался. Приблизившись, он обнюхал меня, а потом отвернулся. Подобрав с земли два куска кремня, он принялся обтесывать их один об другой, затачивая острую кромку.

— Ну вот, похоже, он мастерит себе каменный топор… — заметила Поппи. — Как думаешь, мы с ним в безопасности?

— В любом случае больше, чем с курами, — отозвалась я.

Мне не хотелось этого показывать, но мне стало очень грустно. Нет сомнений, Амбруаз нравился мне гораздо больше в своем прежнем виде. Да и вам, наверно, тоже?

Глава 9. Пещерная война

Очень скоро мне пришлось убедиться: кроме меня и Поппи, все люди, жившие в пещере, претерпели те же превращения, что и бедняга Амбруаз. Отовсюду слышалось недружелюбное ворчание. Люди бродили совершенно голые, с тяжелыми дубинами в руках. Честно говоря, «людьми» я их называю только из вежливости, а на самом деле они куда больше походили на горилл. Они постоянно ссорились из-за малейшего пустяка и то и дело затевали драки. Надо было видеть, как они со всей силы дубасили друг друга дубинами по голове! Мы внезапно почувствовали себя очень, очень одинокими.

Одно можно было сказать наверняка: эти доисторические люди были голодны. И еще как! Совершенно позабыв о законах, введенных машиной, они упорно пытались охотиться, что, разумеется, всякий раз оканчивалось неудачей, так как животные были по-прежнему неуязвимы. Этот факт приводил наших питекантропов[11] во все более сильное раздражение, и они работали дубинами все энергичнее. Само собой, при возникновении угрозы олени и лани всякий раз превращались в статуи и оставались в таком состоянии, пока опасность не отступала. Как-то раз я даже видела, как один из пещерных людей сломал себе несколько зубов, пытаясь впиться ими в оленя, который, в полном соответствии с программой защиты животных, разработанной нашей дорогой машиной, немедленно окаменел! Обстановка еще более ухудшилась, когда на поверхность выбрались куры-динозавры… Они тоже хотели есть. Число стычек моментально возросло. То люди нападали на динозавров, то наоборот. Чаще всего эти потасовки оборачивались поражением для бедных питекантропов, которые были слишком плохо вооружены, чтобы противостоять клыкам неуязвимых тварей.

— Это же ужасно! — твердила Поппи. — Неужели мы только и можем, что смотреть на это, ничего не предпринимая?

— Я пытаюсь найти выход, — вздохнула я, — но, честно говоря, пока не вижу, что можно сделать.

Амбруаз, естественно, решил во всем уподобиться своим сородичам. Мы не нашли способа удержать его и теперь были вынуждены каждое утро смотреть, как он покидает облюбованный нами грот и гоняется за динозаврами. Всякий раз он возвращался с охоты ни с чем, но с новыми шрамами — еще более живописными, чем накануне.

— Однажды он не вернется, — заявила Поппи.

— Да знаю я, — не сдержавшись, вспылила я. — Но я не виновата, если у этих дикарей не хватает мозгов, чтобы понять, что эти твари неистребимы и что им никогда не удастся убить их!

Мое терпение было на исходе. Мне надоело смотреть, как динозавры понемногу завоевывают пространство и пожирают наших сородичей. Для питекантропов эта война была проиграна заранее, и все потому, что их карты изначально были краплеными: машина своей волей выбрала, кому отдать победу.

И все же со временем меня посетила одна идея. Я как раз растянулась на спине, созерцая свод пещеры у себя над головой, как вдруг заметила огромную трещину в камне, как раз в той части свода, которая нависала над каменистой равниной, облюбованной полчищами кур-динозавров. И тут я сказала себе…

Я сказала себе, что если бы нам удалось вызвать обвал, он бы похоронил этих злобных тварей под тоннами камня. Конечно, они не погибнут, но слой камней и щебня будет слишком тяжел, чтобы выбраться из-под него, а значит, они так и останутся пленниками осыпи. Я изложила свой план Поппи, и та заинтересовалась.

— Супер, — заявила она. — Но где ты возьмешь взрывчатку, чтобы разнести каменный свод в крошку?

На этот случай у меня был чемоданчик. Я трижды постучала по его крышке и задала вопрос:

— Можешь ли ты предоставить нам что-нибудь такое, чем можно взорвать свод пещеры?

— Я могу дать вам таблетки, которые нужно смешать с волшебным топливом, — ответил тот. — Это все, чем я могу помочь. Это значит, что тебе придется отправиться в гараж Зонголо и похитить там не меньше литра горючего.

Я невольно поморщилась. У меня сохранились не самые лучшие воспоминания о встрече с безумным заправщиком.

— Раздобыв бутылку топлива, — продолжал чемоданчик, — раствори в ней эти таблетки. Затем тебе придется вскарабкаться по стене и засунуть бутылку в трещину, как можно выше. Спустившись обратно, беги в укрытие и там произнеси три раза подряд слово «Кавернимакромеханикус». Это заклинание сыграет роль детонатора. Бомба взорвется, и каменный свод обрушится, засыпав всю равнину. Это то, чего ты хотела?

— Да.

— Тогда отправляйся за горючим. Запомни — нужно не меньше литра, иначе не сработает. Ах, да! Еще одно небольшое уточнение: я не имею права повторять волшебное слово, которое я только что тебе сообщил, в противном случае оно утратит свою действенность. Тебе придется самой вспомнить его в нужный момент[12].

— Я запишу его, — сказала я.

— Нет, это тоже не годится, — проворчал чемоданчик. — Если ты это сделаешь, оно сотрется. Не забывай, это магическое слово. Ты должна сохранить его только в своей памяти. Другого выхода нет.

Признаться, я рассчитывала на что-нибудь попроще, но чемоданчик, судя по всему, имел на этот счет свое мнение. Скажу как на духу: мне было страшно идти в гараж. Во-первых, потому что ради этого мне пришлось бы преодолеть каменный лабиринт, где на каждом шагу таились куры-динозавры, а во-вторых, потому что Зонголо пугал меня даже в своем «нормальном» облике. Я не осмеливалась представить себе, во что он превратился в условиях всеобщего преображения.

— Это ведь жуть как опасно, — простонала Поппи. — Ты сама-то сознаешь, что ты затеяла?

— Знаю, — вздохнула я, — но мне уже надоело подсчитывать погибших. Если так пойдет дальше, в пещере скоро не останется людей. Нужно попытаться что-то предпринять. Как-то усмирить этих кошмарных тварей.

— Что ж, тогда я иду с тобой. Я сильная, и если у меня будет палка покрепче, я сумею удержать этих дрянных куриц на приличном расстоянии.

Конечно, она хорохорилась, но от ее слов у меня сразу потеплело на душе. Мы крепко обнялись и некоторое время хныкали друг у друга на плече, как две идиотки. Вот что такое настоящие подруги.

Собравшись с мужеством, мы покинули наше укрытие, чтобы попробовать совершить невозможное. Перед нами, как запутанный лабиринт, тянулась усеянная валунами равнина. За каждым крупным камнем мог притаиться динозавр, ожидающий, когда какая-нибудь неосторожная жертва окажется в досягаемости его зубастых челюстей. Конечно, наши бывшие куры были невелики размерами, но они были свирепы… и многочисленны. Достаточно было одной из них издать боевой клич, как все остальные тут же примчались бы ей на выручку.

Как ни странно, Амбруаз, который после своего преображения не уделял нам особого внимания, выразил желание сопровождать нас. Мы с радостью приняли его поддержку. Не стоит отказываться от лишней дубинки, когда собираешься прямо в логово монстров!

Чтобы было куда налить горючее, я опустошила свою флягу и прицепила ее к поясу.

Тщательно соблюдая осторожность, мы выступили на равнину. Крадучись пробираясь среди камней, мы прекрасно понимали, что динозавры могут напасть на нас в любой момент. Можете себе представить, как я нервничала. Над усеянным валунами полем висела напряженная тишина, и меня не оставляло ощущение, что за каждым нашим движением следят тысячи глаз, выжидая удобного момента для атаки.

В горле у меня пересохло. Теперь я жалела, что опустошила флягу перед выходом, но в ту минуту я больше всего боялась, что бульканье воды в наполовину заполненном сосуде привлечет внимание укрывшихся в засаде хищников.