Йон Колфер - Зов Атлантиды Страница 16

Жеребкинс выскочил из кратера и схватил Элфи за локоть.

— Элфи, скорей. Нам осталось жить всего несколько секунд, до того как эти твари, которых ты привела прямо к нашему укрытию, уничтожат нас, словно грызунов.

Элфи побежала так, что даже кости затрещали.

— У меня есть план.

Они скатились по склону ледника в яму, в которой лежал Артемис Фаул, по-прежнему в отключке. За ними, как шарики по миске, посыпались аморфоботы.

Жеребкинс нырнул в яму. Не слишком изящно — кентавры ныряют плохо, поэтому редко участвуют в состязаниях по водным видам спорта.

— В чем бы твой план ни заключался, он не работает, — крикнул он.

Элфи нырнула в углубление вслед за ним и попыталась закрыть Артемиса своим телом.

— Прижмись лицом ко льду, — приказала она, — и задержи дыхание.

Жеребкинс проигнорировал ее приказ — его внимание привлек «Ледяной куб» Артемиса, который начал вращаться на основании.

— Кажется, орудие Артемиса собирается выстрелить, — сообщил он, несмотря на приближающуюся ужасную смерть не в силах совладать с любопытством ученого.

Элфи схватила кентавра за гриву и грубо пригнула к земле.

— Мордой вниз, не дышать. Что не ясно?

— О, — глухо промычал Жеребкинс. — Понял.

Вероятно, где-то шло накопление тепла, поскольку боты на мгновение замерли и принялись обмениваться недоуменными звуками. Но эти звуки скоро поглотил басовитый грохот, за которым последовал приближающийся свист.

— О-о-ох, — хором произнесли аморфоботы, выдвинув гелевые перископы.

Жеребкинс закрыл один глаз и навострил одно ухо.

— Мортира, — провозгласил он, но, когда свист стал громче, предпочел затаить дыхание и закрыть как можно больше отверстий на теле.

«Будет действительно больно», — подумал он и почему-то захихикал, как четырехлетний пиксёнок.

Вся яма оказалась заваленной плотным слоем нанопластин, они забили все щели и в итоге полностью изолировали обитателей кратера, уничтожив все тепловые сигнатуры.

Аморфоботы откатились подальше от таинственного вещества, поискали преследуемые объекты, не нашли, пожали своими бесформенными плечами и покатили за кораблем-носителем, пробившим и проплавившим себе путь сквозь поверхность к подземным вулканам.

Два подземных жителя и человек лежали под толстым слоем грязи, выдувая пузыри своим дыханием.

— Сработало, — выдохнула наконец Элфи.

— Заткни пасть! — рявкнул Жеребкинс.

Элфи освободила голову от жидкой грязи.

— Что ты сказал?!

— Ничего личного, — отозвался Жеребкинс. — Мне вдруг захотелось сказать что-то грубое. Ты понимаешь, насколько трудно будет вычесать это дерьмо из моей гривы? Кобыллина меня побреет, это точно.

— Погреет?

— Побреет. Ты что, оглохла?

— Нет, просто уши забились этой дрянью.

Элфи стряхнула с себя и Артемиса нанопластины, проверив жизненные функции юноши сенсором перчатки.

«Все еще жив».

Она запрокинула ему голову, дабы обеспечить приток воздуха.

«Артемис, возвращайся. Ты нам нужен».

Аморфоботы исчезли, и об их пребывании на Ватнайёкюдле свидетельствовали только следы на снегу. Чириканье, хвала богам, прекратилось, хотя в разумных дозах, может, и отвлекло бы внимание от треска догорающего боевого шаттла.

Перчатка Элфи отклеилась от Артемиса с таким звуком, словно с мокнущей раны содрали огромный пластырь.

«Какое несчастье, — подумала эльфийка, повесив голову под тяжестью облепленного нанопластинами шлема. — Полная катастрофа».

Капитан Малой огляделась в попытке хоть как-нибудь оценить сложившуюся ситуацию. Командующий Виниайа погибла, солдаты погибли. Марсианский зонд, принадлежавший полиции Нижних Уровней, захвачен неизвестными и, судя по всему, направляется к земной коре. Этот зонд блокировал их связь с Гаванью, а здесь в скором времени неизбежно появятся люди, которых не могли не заинтересовать все эти взрывы и осветительные ракеты. А у нее даже на собственную невидимость магии не хватит.

— Давай же, Артемис, — сказала она с нотками отчаяния в голосе. — В такую переделку мы еще не попадали. Очнись, ты любишь такие неразрешимые проблемы. Прости, что пришлось выстрелить в тебя.

Элфи стянула перчатку и посмотрела на пальцы в надежде увидеть хоть искорку магии.

«Ничего. Магии нет. Наверное, оно и к лучшему. Мозг — крайне чувствительный механизм, и как раз занятия волшебной наукой, скорее всего, и послужили первопричиной возникновения у Артемиса синдрома Атлантиды. Возжелай Артемис поправиться, мог бы прибегнуть к старомодным способам, таблеткам и электрошоку».

«Первый сеанс электрошоковой терапии я ему уже обеспечила», — подумала Элфи, проглотив виноватый смешок.

Артемис зашевелился на льду и попытался открыть глаза под слоем мокрых нанопластин.

— У-у-у-уг, — простонал он. — Ды-а-ать.

— Подожди, — воскликнула Элфи, горстями убирая нанопластины с его носа и губ. — Я тебе помогу.

Собственное изобретение Артемиса таяло, стекая ручейками по лицу. И что-то изменилось в его глазах. Цвет остался прежним, но взгляд стал другим.

«Тебе кажется».

— Артемис? — позвала она, ожидая услышать привычный резкий ответ: «Конечно Артемис. А кого ты ожидала увидеть?» — но вместо этого…

— Привет, — сказал он просто.

Это вполне устроило бы Элфи, если бы не следующая фраза:

— А вы кто такая?

«О-о-о-о. Д’арвит».

Элфи сорвала с себя шлем.

— Это я — Элфи.

Артемис просиял.

— Да, конечно. Артемис постоянно о вас думает. К стыду своему, я не сразу вас узнал. Впервые в жизни вижу так близко.

— У… Артемис думает обо мне. А ты нет?

— Постоянно думаю, и, позвольте заметить, во плоти вы еще очаровательней.

Элфи ощутила, как на нее надвигаются плохие предчувствия, словно грозовые тучи на летнее солнце.

— Значит, раньше мы не встречались?

— По сути, нет, — ответил юноша. — Я, конечно, знал о вашем существовании. Видел издалека, будучи погружен в личность Артемиса. Кстати, спасибо, что освободили меня. В течение некоторого времени, после того как у Артемиса возникла одержимость числами, я вторгался в сознание «хозяина», но выстрел из вашего оружия послужил необходимым толчком. Это ведь вы стреляли?

— Да, я, — рассеянно отозвалась Элфи. — На здоровье. — Несмотря на смятение, ее осенила внезапная догадка. — Сколько пальцев я показываю?

Юноша быстро сосчитал пальцы.

— Четыре.

— И это тебя не беспокоит?

— Нисколько. Для меня число — просто число. «Четыре» является предвестником смерти в такой же степени, как любое целое число. А вот дробные числа могут оказаться причудливыми.

Юноша улыбнулся собственной шутке. Такая полная искреннего добродушия улыбка вызвала бы у Артемиса тошноту.

Втянутая в чужой психоз, Элфи не могла не спросить:

— Если ты не Артемис Фаул, то кто?

Юноша протянул ей мокрую от растаявшего снега руку.

— Меня зовут Орион. Я так рад наконец познакомиться с вами. Всегда к вашим услугам.

Элфи пожала протянутую руку, подумав, что его хорошие манеры — это, конечно, здорово, но сейчас им больше бы пригодился кто-то хитрый и беспощадный, а этот юноша не производил впечатления хитрого и тем более беспощадного.

— Мне очень приятно, гм… Орион. Правда. Мы оказались в безвыходном положении, и я буду признательна за любую помощь, какую ты сможешь предложить.

— Великолепно, — произнес юноша. — Я критически оценивал ситуацию, так сказать с заднего сиденья, и предлагаю удалиться на безопасное расстояние и расположиться биваком.

Элфи застонала.

Приспичило же Артемису отправиться в самовольную отлучку в собственной голове именно в это время.

Жеребкинс выбрался из болота нанопластин и пальцами раздвинул закрывавшую обзор завесу грязи.

— Вижу, Артемис очнулся. Отлично. Нам не помешал бы один из его «очевидно нелепых, но на самом деле гениальных» планов.

— Бивак, — сказал поселившийся в голове Артемиса юноша. — Предлагаю разбить бивак, может быть, собрать растопку для костра и листья, дабы устроить мягкое ложе для прекрасной дамы.

Растопку? Артемис Фаул произнес слово «растопка»? А кто такая «прекрасная дама»?

Ветер вдруг усилился, его порыв поднял поверхностный слой снега и погнал его по льду. Элфи почувствовала, как снежинки опустились на шею и иголочки холода пробежали вниз по позвоночнику.

«И так все плохо, — подумала она, — а обещает стать еще хуже. Дворецки, где ты? Почему тебя нет рядом?»

Глава 4

МАЛЬЧИШНИК ФЛОЙДА

Снова Канкун, Мексика, днем раньше

 У Дворецки имелась веская причина отсутствовать в Исландии, которая сгодилась бы не только для суда любой инстанции, но даже для записки школьному учителю. На самом деле причин было несколько.