Эмили Родда - Роуэн из Рина Страница 16

Они зажгли еще один факел и перешли к правому проходу. За резким поворотом прямо у входа они перестали видеть блестящую гладь подземного озера, и тут Роуэн понял, что значат слова «Иди туда, где меркнет свет…», и громко ахнул. Речь шла не о факеле, как они подумали, а о свете, отраженном от вод, который здесь был не виден, но зато сиял в конце прямого и удобного левого туннеля. Они снова не так поняли слова стихотворения:

Иди туда, где меркнет свет,Лишь там откроется верный ответ.

Это же и есть подсказка! А они ничего не заметили.

Дойдя до места, где туннель начал сужаться, Силач Джон, Марли и Роуэн открыли свои мешки и сумки, переложили в карманы самое нужное и обвязались веревкой. Даже так Силач Джон и Марли еле помещались в узком лазе, а это значило, что ползти придется только вперед, во всяком случае до тех пор, пока туннель вновь не расширится.

— Перекусим, пожалуй, — предложил Силач Джон, доставая еду. — Кто знает, когда в следующий раз придется поесть…

Роуэн присел на корточки, отломил себе хлеба и сыра и начал жевать. Пустой желудок сводило от страха и от противной воды из черного озера. Он подумал, что первый раз в жизни ест без всякого аппетита.

Марли согнулась над своей сумкой и часто-часто задышала. Джон предложил ей поесть, но она отказалась. Роуэн подумал, не заболела ли она. Как только они вошли в пещеры, она стала на себя не похожа — разве только держалась, когда они переплывали озеро. А теперь, точно, с ней что-то было не так. На лбу градом выступил пот, и она то принималась кусать губы, то терла себе виски.

— Марли, — негромко окликнул ее Силач Джон.

Она вроде бы успокоилась, но все не поднимала головы.

— Марли, — сказал он снова, — это из-за лаза, так ведь? Лаз узкий, и ты волнуешься?

— Ничего я не волнуюсь, — неестественно громко ответила Марли, стараясь не встречаться глазами с Силачом Джоном.

— Марли, мы ведь, когда пойдем, вернуться уже не сможем, — продолжал Джон. — Если ты чувствуешь, что тебе это не по силам, оставайся лучше здесь. Как только мы вошли в пещеру, тебе стало не по себе. Это было заметно. Ты боишься замкнутых пространств.

— Вовсе нет! — упрямо повторила Марли, но уже тихо.

Подняв голову, она посмотрела Силачу Джону прямо в глаза. От страха и волнения ее всю трясло, но она сказала:

— Я готова. Пошли.

Марли первой подошла к лазу и опустилась на землю. Медленно, очень медленно она начала продвигаться внутрь. Они видели, как исчезают ее лицо, плечи, тело, ноги и, наконец, ступни. Ее страх был так силен, что они чувствовали его, словно живое существо. Но сейчас можно было только ждать. Впрочем, ждать им и не пришлось. Почти сразу Марли начала биться о камни и звать на помощь. Силач Джон и Роуэн вытащили ее из удушливого плена и как могли попытались утешить.

— Я думала, что все-таки сумею, — всхлипывала она. — Я была уверена, что на этот раз, для такого важного дела, не испугаюсь. Но страх сильнее меня, Джон. Он побеждает всегда.

Она спрятала лицо в ладонях.

— Ладно, ладно, Марли, успокойся, — старался ободрить ее Джон.

— Мне любое закрытое место не нравится, — шепотом продолжала Марли. — Но если нельзя ни голову поднять, ни плечи распрямить, ни руками подвигать, — для меня это все равно что не дышать. Я из-за этого даже в одеяло как следует не заворачиваюсь.

Она подняла голову и вздохнула.

— Я это вчера вечером заметил, — с улыбкой сказал Силач Джон. — Еще подумал: «Не холодно ей, что ли?»

— Да я чуть не замерзла! — слабо улыбнулась в ответ Марли. — Джон, ну прости… А Роуэн? Как нам теперь быть?

— Делать то, что надо, — просто ответил Силач Джон. — Я пойду дальше. У тебя с собой есть компас, а у Роуэна — карта. Вы вернетесь к Аллуну и все вместе пойдете обратно в деревню. Смотрите не сбейтесь с пути, и помните…

Взволнованная Марли перебила его:

— Как же ты пойдешь один, Джон? Ты же не сможешь!

— Придется, Марли. Ты же понимаешь — надо.

— Нет уж! — услышал Роуэн свой голос, эхом отразившийся от стен пещеры. Он почувствовал, как запылали у него щеки. — Ты не отправишь меня домой. Я несу карту, а она ведь тебе нужна. На ней еще осталось два пустых пятна. Значит, появятся еще два стихотворения, которые подскажут нам, что делать дальше. Ты, Силач Джон, должен их прочитать. Ты должен взять меня с собой.

— Не спорь, Роуэн, — попросил Силач Джон.

— Обратно я не пойду! — крикнул Роуэн. — Ты меня не заставишь.

Он подбежал ко входу в лаз и сел перед ним.

— Я все равно должен нести для тебя карту! А еще я должен найти воду для букшахов! Я им обещал, — сказал он, стараясь не расплакаться.

Силач Джон беспомощно смотрел на него, не зная, что делать.

Марли усмехнулась:

— Нашла коса на камень. — Она с любопытством взглянула на Роуэна. — Ну надо же!

Поколебавшись, Силач Джон сдался:

— Ладно. Будь что будет, как и сказала Шеба. — Он опустил свою большую ладонь на плечо Марли. — До свидания, Марли. Счастливо тебе дойти. Не забывай о том, что мы узнали по дороге. Сейчас опасности будут тебе не так страшны — ты ведь к ним готова. У тебя получится. Передай Аллуну, что все мы встретимся в Рине. — Сделав два шага, он подошел к Роуэну. — Пошли, мальчишка-зайчишка, пока кто-нибудь из нас не передумал. Ты первый.

— Осторожнее! — крикнула им вслед Марли. — Осторожнее, Джон! Осторожнее, Роуэн!

Ее голос эхом прокатился по пещере, а потом повисла тишина.

«Ну вот, — подумал Роуэн, — теперь нас двое».

12. Самый смелый

Роуэн полз вперед, крепко зажмурив глаза. Ему казалось, что лучше так, чем видеть впереди черную пустоту, откуда слышатся непонятные вздохи. Его руки были в ссадинах и порезах. Ноги ныли от усталости. Было слышно, как сзади кряхтит Силач Джон, еле протискивая свои широкие плечи через каменный лаз. Оба они давно уже молчали.

Узкий туннель кружил и кружил, и конца ему не было. Они то ползли, то отдыхали, то ползли, то отдыхали, а этот кошмар все не кончался. Пару раз, задремав, они тут же просыпались и в темноте испуганно звали друг друга. Спать нельзя. Если они уснут, могут остаться в Горе навеки. Было совсем непонятно, сколько они уже здесь. Неизвестно, что сейчас — день или ночь. Ясно было только одно: они не спускались, а поднимались, двигаясь все время наверх.

Семь сердец в дорогу идут,Семь смертей их стерегут.

Слова Шебы снова всплыли в памяти Роуэна. Гора испытала их уже пять раз. После пяти разных препятствий пять храбрых сердец, стыдясь своей слабости, повернули назад. Эллис, Бронден, Вэл, Аллун, Марли ушли. Остались только они с Силачом Джоном. Два сердца, которые должны одолеть Гору.

Лаз еще больше сузился, и мальчик оказался у очередного поворота. С ужасом он слушал, как башмаки и куртка Джона скрипят по камню, как он задыхается, продвигаясь вперед, как затихает, неподвижно лежа, чтобы собраться с силами. Джон даже не мог дотянуться до фляжек — ни до своей, ни до фляжки Роуэна, — чтобы попить. Он уже выбился из сил. И Роуэн тоже. Если на их пути окажется препятствие — камень или что-нибудь еще, — это будет конец. Роуэн точно знал, что сдвинуть его он не сможет. Снова, уже в который раз на этом пути, ему стало страшно, и он еле совладал с собой. Он сильнее зажмурил глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Почему-то это помогало.

Становилось легче и когда вспоминалась Звездочка. Роуэн проползал поворот и думал о ней — самом мирном и приветливом существе, которое он знал. Он представлял, как вечером они вместе пойдут к озеру на водопой: он будет трепать ее по загривку, и в лицо ему будет дуть прохладный ветер. Страх прошел. Картинка, которую он воображал, становилась все ярче. Он увидел озеро, из которого пили букшахи, и склоненную к воде голову Звездочки. Ему чудился запах исхоженной травы и садовых цветов. Казалось, повеяло прохладой. В темноте он улыбнулся. Не может быть… Нет, точно, откуда-то дул ветер. Как будто…

Роуэн широко открыл глаза и увидел вдали свет, а прохладный — нет, холодный и даже ледяной — ветер засвистел ему прямо в лицо.

— Джон! — закричал мальчик. — Мы доползли! Я вижу свет!

И он, насколько мог, быстрее двинулся вперед, забыв об окровавленных руках и ногах, которые от усталости его почти не слушались, вперед, откуда дул этот ледяной ветер и откуда струился свет. А за ним, собрав последние силы, полз Силач Джон.

Прошло несколько мучительных минут, и вот они упали на пол небольшой пещеры, из которой вел ход на свежий воздух. Было морозно. Снаружи завывал ветер и лился белый лунный свет.

— Пить, — еле выговорил Силач Джон потрескавшимися губами.

Роуэн поднес фляжку ко рту Силача Джона и, взглянув на него, очень испугался. Камни во многих местах прорвали его одежду, покрыв кожу ссадинами и порезами. Лицо было землисто-серым, глаза не открывались. Крупная дрожь сотрясала все его тело.