Гарри - Таинственное излучение Страница 18

Переведя коды в буквы, получалось следующее: «АЛ---С–НОК-М---ЖАСНО-РАД-----ТО-Т--ЖИВО-».

Черточки появились на месте тех букв, кодов которых Дормидонт не знал.

— Ура! — коротко объявил Дормидонт. — Азбуку Морзе они знают. Даже лучше нас. Поэтому с этим придется повозиться.

— Этот Морзе, хоть давно жил, но, кажется, был чересчур умным, — поддержала его Аза. — Ничего не понятно. Может ты, Пуфик, что–нибудь переврал?

— Как это переврал? Я вообще такого не умею. Очень даже правильно запомнил. И не понятно, что вы здесь охаете. Если внимательно посмотреть, а не обвинять других, то половина слов в этом предложении очень даже понятна.

— Ну, ну, — воспрянул духом Дормидонт, — посмотрим. Пожалуй, ты прав, Пуфик. Не так страшен черт, как его рисуют.

— Что это за слово такое, «черт», — не поняв, переспросила Аза.

— По–моему, что–то такое старинное и очень страшное.

— Если страшное, так зачем его рисовать?

— Что ты ко мне пристала. Откуда я знаю? Это пословица. Народная мудрость.

— У народа может и мудрость, а у тебя, похоже, получилась глупость. Не знаешь, а говоришь. Дормидонтская глупость. Даже как–то уважительно звучит, хотя и глупость.

В другое время Дормидонт, конечно, не оставил бы без ответа такого оскорбления и завел бы длинный спор, доказывая, что он прав. Но сейчас ему не терпелось заниматься расшифровкой, поэтому он оставил последнее замечание Азы без ответа. Тем более, что и в самом деле не знал, что такое «черт».

— Так, — продолжил он, — первое слово, похоже будет «АЛЬФ». Ну, конечно, это обращение к сыну. Заодно нам сразу стали известны коды еще двух букв «Ь» и «Ф».

— Если первое слово «АЛЬФ», то второе будет «СЫНОК», — помогла чем смогла Аза.

— Без тебя знаю, что «сынок», — все еще сердясь на нее, недовольно отреагировал на помощь Дормидонт.

— А последнее слово — «ЖИВОТ», — не обращая внимания на его недовольство, продолжала помогать Аза.

— Что за живот? — уже не на шутку рассердился Дормидонт. — Может быть нога, да еще и с ботинком? Ерунду какую–то говоришь. Ведь код буквы «Т» мы знаем, а здесь совсем другой стоит.

— Значит, «ЖИВОЙ», — как ни в чем не бывало быстро перестроилась Аза. — «Живой», «живот» — не очень большая разница, всего в одной букве. И корень у этих слов одинаковый. Если есть живот, то человек живой. Вот так–то!

Дормидонт от возмущения только зашипел, но сдержал себя.

Не время было заводить споры. Ведь Альф внизу ждал их решения.

— Ладно, пусть у тебя живой будет с животом, а неживой — без живота. Мы лучше посмотрим, что у нас получилось.

А получилось вот что: «АЛЬФ-СЫНОК-М---ЖАСНО–РАД-----ТО–Т–-ЖИВОЙ».

— Живой сынок. Значит, в середине предложения стоит слово «рад», «радость», — внес свою лепту в разгадку Жвачкин.

— Похоже, похоже, согласился Дормидонт. — Только не «рад», а «рады». Ведь нам уже известен код буквы «Ы» из слова «сынок».

— Надо позвать Альфа, — не выдержала Аза и дернула за аварийную веревку вызова, не дожидаясь согласия остальных.

— Зачем, мы сейчас сами все докончим.

— Да как вы не понимаете, какую радость принес ему Дормидонт своей буквой «ы». Значит, их там в лаборатории двое, папа и мама, раз слово «рад» стоит во множественном числе.

Дальше спорить не имело смысла, так как Альф уже был около плота. Когда же его лицо, озарилось улыбкой счастья после услышанного известия, то спор сам–собой сразу был забыт.

Альф с большим нетерпением подключился к разгадке головоломки.

— Рады–то рады, — не упускал инициативы Дормидонт. — Но почему впереди стоит сочетание «ЖАСНО»? Насколько я помню, такое окончание есть только у слов, связанных с чем–то ужасным. А если ужасно, то не может быть радости. И наоборот. Здесь что–то не так.

— Не переживай, Дормидонт, — успокоил его с улыбкой Альф. — Здесь все очень просто. Я на сто процентов уверен, что это сочетание обозначает «ужасно рады». Дело в том, что я его ужасно любил употреблять. Папа с мамой меня всегда поправляли, говоря, как и ты, что такое сочетание невозможно. Теперь же применили его сами. Наверно, от волнения. А, значит, такое сочетание возможно, хотя бы в некоторых случаях, и я был прав. Ха–ха–ха, — и Альф рассмеялся.

Это была награда всем за долгие поиски. Пожалуй, один Жвачкин из всех помнил Альфа смеющимся. Для остальных образ Альфа больше был связан с печалью.

— Ужасно рад, ужасно любил,… Вот как. Но если ты уверен в этом, то мы уже близко у цели. Осталось всего несколько коротких слов: «АЛЬФ-СЫНОК-М--УЖАСНО–РАДЫ----ТО–Т–-ЖИВОЙ».

— Дормидонт, у тебя опять ошибочка, — ужасно радостна сообщила тому Аза. — В слове «рады» ты подставил букву «ы». Но ведь такой же код стоит и после букв «т» и «м».

На этот раз Дормидонт даже не хмурился и с удовольствием принял помощь Азы. Раз все хорошо, то и он был доволен. К тому же и он кое–что откопал, а натолкнула его на это подсказка Азы.

— Аза права, — отдал он ей должное. — Мы мало внимания обращаем на коды букв, а все больше занимаемся угадыванием слов. А ведь здесь все теперь стало так очевидно: «АЛЬФ-СЫНОК-МЫ-УЖАСНО–РАДЫ----ТО–ТЫ-ЖИВОЙ»

Между всеми этими словами есть один и тот же код «——•——». Вероятно, это пробел, то есть разделитель между словами. Его спокойно можно выбросить из предложения. «АЛЬФ СЫНОК МЫ УЖАСНО РАДЫ ---ТО ТЫ ЖИВОЙ». Вот что получается. Неизвестное слово, скорее всего «ЧТО», хотя перед «Ч» еще почему–то стоит буква «Р». Может все же Буль чего напутал, А может мы чего не знаем. Но смысл нам понятен. Можем начинать переговорный процесс.

И они его начали. Сначала он шел медленно, а потом быстрее. Скоро они знали почти все буквы. Мы говорим почти, так как что–то в ответах они не улавливали до конца и при любом переводе постоянно были маленькие ошибки. Но эти ошибки не влияли на смысл, раз внизу их тоже понимали.

Процесс общения занимал очень много времени. Поэтому пытались объясняться краткими фразами. Сложными еще потому было трудно общаться, что их попросту нельзя было запомнить. Даже Пуфику. На воздухе связь прерывалась, а под водой записать было нечем и не на чем. А попробуй короткими простыми предложениями объяснить, почему у купола не было ни дверей, ни иллюминаторов.

Но и с этим удалось справиться. Пусть и без полной ясности. Оказывается, купол почему–то был закрыт защитным экраном, который сами обитатели не могли поднять. Вход и иллюминаторы находились под ним.

После повторного осмотра стало ясно, что обнаруженная ими чуть ниже середины купола накладка двух металлических поверхностей и является огромным защитным экраном. Этот экран висел на двух осях с обоих концов купола. Подымался и опускался он подобно забралу на шлеме рыцаря.

Вот его–то надо было поднять. По самым грубым прикидкам вес обросшего щита был несколько тонн. Даже силачу Марсу, будь он здесь, такое было бы не под силу. Значит, приходилось возвращаться к старому. Отбивать наросты со всей поверхности.

Делать было нечего. Отбивать, так отбивать. И вот сантиметр за сантиметром началось освобождение. Двигались по сантиметру, а уходили дни. Через неделю такой работы, когда не было очищено еще и десятой доли поверхности, пришлось призадуматься. Затем поспорить. Затем поругаться. Опять поспорить. Помириться. И, главное, придумать идею.

Она принадлежала Дормидонту. Но после столь длительных обсуждений утверждать это было трудно.

Чтобы реализовать ее, пришлось выполнить все, от чего они уже один раз отказались, когда буксировали к куполу воздушный блин. То есть заново смонтировать горелку в пассажирской корзине. Это сразу лишило Альфа возможности работать под водой.

Затем все, кроме Буля с Пуфиком, погрузились в корзину. К горелке опять присоединили трубку от блина. Буль нырнул вниз и отцепил оба якоря, которые уложили в корзину. После этого Аза запустила нагревательный аппарат. Теплый воздух побежал внутрь блина. Вода долго не хотела отпускать блин, как будто к ней приклеенный. Но вот с большим шумом, начиная с одного угла, блин стал приподыматься. Потоки воды падали обратно в океан с его поверхности.

Корзина пошла подтягиваться под шар и тоже приподыматься. В этот момент Дормидонт опустил вниз Булю основной якорь, вместе с которым тот ушел под воду. Но на это раз зацепил его не за выступы на дне, а за нижний край защитного экрана купола. Когда он вынырнул наверх, Дормидонт застопорил якорную лебедку.

Горелку Аза не выключала. Якорный канат натянулся и воздушный блин неподвижно завис в воздухе. Ситуация несколько напомнила ту, когда они в первый раз испытывали шар и случайно забыли отцепить якорь. На это раз такое было сделано намеренно.

Была надежда на то, что подъемная сила воздушного шара сумеет то, чего не смогли сделать они. Подымет защитный экран.

Блин висел в воздухе, Аза продолжала кочегарить горелку. Никакого результата! Раздувшийся блин даже стал немного походить на гигантское яйцо. Яйцо, которое еще не превратилось в курицу, но уже сумело взлететь в воздух.