Ветер перемен - Алёна Волгина Страница 18

– Запишите название этой книги, и мы отложим ее для магистра Гонсалеса, когда он вернется, – сказал он строго. – Вам здесь нельзя находиться!

Так и пришлось уйти несолоно хлебавши.

На другой день сеньора ди Кобро отправила ее на кухню. Дийна скрипя зубами отсчитывала часы до возвращения своего начальника. Стопка черновиков, которые он просил отредактировать и перепечатать, все никак не уменьшалась. Разве можно сосредоточиться на работе, когда тебя вечно гоняют то в котельную, то в прачечную, то к привратнику?! К сеньору Гарре, привратнику и садовнику колледжа Эль Вьенте, она тоже не испытывала симпатии. У него были грубые манеры и лицо такое серое, словно он полжизни провел в щели за шкафом.

«Как он справляется с работой садовника, интересно? От его взгляда даже кактусы чахнут!»

На замковой кухне было куда веселее. Шеф-поваром в колледже была донья Люсия – статная, крупная женщина с ловкими руками и властным голосом. Она лихо управлялась с тяжелыми сковородками и любила яркие краски в одежде. Когда она комбинировала красное платье с каким-нибудь бирюзовым передником, при ее впечатляющих габаритах это производило ошеломляющий, почти что звуковой эффект. Незнакомые люди, которым выпадала честь пообщаться с доньей Люсией, потом еще долго приходили в себя.

Дийне она сразу понравилась. Во-первых, Люсия никого не боялась: ни декана, ни Мойзеса, ни призраков ардиеро, по легенде, до сих пор обретавшихся в замке. Во-вторых, она никогда не стремилась подчеркнуть свою власть и, хотя это было против правил, часто оставляла в буфете что-нибудь вкусненькое для замученных учебой студентов. Заметив Дийну, явившуюся по требованию доньи Кобры, Люсия сунула ей полную корзину уток, грустно свесивших шеи, и потребовала ощипать их на заднем дворе. В помощь ей отрядили дворового мальчишку по имени Кайо, у которого в замке тоже не было четко определенных обязанностей. Дийна иногда встречала его то в котельной, то на кухне, но чаще всего – с граблями в саду, где он расчищал дорожки и жег костры из пальмовых веток.

– Не могу поверить, что другим лаборантам Эль Вьенто тоже приходилось ощипывать птиц! – в сердцах пожаловалась она. Кайо расхохотался:

– Да уж! Видать, донья Кобра в тебе души не чает!

Дийна так рьяно взялась за дело, что вокруг нее заклубилось целое облако перьев. Кайо только посмеивался. У него-то дело спорилось лучше. То ли работа была для него более привычной, то ли ему помогала ловкость. Пальцы у него были проворные, как у воришки.

– Ну, а ты как попал в замок? – спросила Дийна больше из вежливости. Не сидеть же молча.

– Меня сеньор Гарра привел.

При воспоминании об угрюмом привратнике она невольно поежилась:

– У него мрачноватый характер, тебе не кажется?

– Это он сейчас такой стал, – ответил мальчишка тоном взрослого человека, умудренного жизнью. – Что ни спросишь, молчит, как снулая рыба. Раньше-то он повеселее был. Даже учил меня кое-чему: обрезка там, подкормка, то-се… На кухню к донье Лусии часто заглядывал. А теперь сидит целый день у себя в сторожке и молчит. Будто сглазил кто. Потолстел, серый стал, как кора. Донья Лусия говорит, это все оттого, что времена настали тяжелые. Может, он за родню беспокоится.

– А что, у него есть родственники? – подняла голову Дийна и осеклась при виде помрачневшего Кайо. Он смотрел куда-то мимо нее, и в глазах у него вдруг скопилось столько горечи, что у нее по спине пробежал холодок.

Из-под арки заднего двора, где они сидели, был виден уголок сада. По тропе размашистым шагом шел человек в коричневой мантии, в котором Дийна узнала де Мельгара. «Поди, в Библиотеку торопится, – подумала она с завистью. – Везет человеку, занят нормальным делом, в отличие от меня!»

Непонятно только, отчего Кайо на него так взъелся.

Чтобы вернуть мальчишку в реальность, Дийне пришлось слегка потрясти его за плечо:

– Эй! Ты что?

Он перевел на нее потемневший взгляд:

– Ты его знаешь?

– Ну да. Он аспирант, живет во флигеле, а еще работает в Библиотеке.

– Сволочь он. Первостатейная. Сынок де Мельгара. Такой же мерзавец, как его папаша, даже хуже.

– Он тебя чем-то обидел?

– Обидел?!

Лицо мальчишки вдруг заострилось и стало совсем взрослым.

– Я вообще-то тоже с Сильбандо. Из Коста-Кальмо.

– О! – только и смогла она ответить, не зная, как выразить свое сочувствие.

Коста-Кальмо! Маленький город на юге острова. Три года назад южные провинции Сильбандо восстали против тирании де Мельгара. Граф отправил туда отряд бойцов под командованием генерала Эльканто, известного своей жестокостью. Коста-Кальмо не повезло, что он первым попался им на пути. Этот городок был так мал, что все его население, слегка потеснившись, уместилось бы на этом дворе. После того как солдаты Эльканто прошли его насквозь, он стал мертвым городом. Оросительные каналы на милю вокруг покраснели от крови. Не удивительно, что остальные бунтовщики поспешили сдаться!

– Я помню, как они явились по нашу душу, – рассказывал Кайо бесцветным голосом. – Сначала – просто коричневое облако над равниной. Потом стало видно, что это всадники. Огромные, все в железе, и лошади тоже. Я сбежал, как только услышал крики. Пахло гарью. Они сгоняли всех мужчин на площадь и убивали. Всех, без разбора. Я спрятался за сараями. Но этого…наследника запомнил. Он-то по дворам не бегал, не суетился. Сидел на лошади между двух охранников и смотрел. Мерзавец.

Дийна сидела молча, оглушенная чужим горем. За три года трагедия в Коста-Кальмо немного сгладилась, потеряла остроту… но не для всех. Глаза у Кайо сверкнули, как угли. Он вскочил, пнул миску с водой и убежал со двора, чтобы ни Дийна, ни кто-то другой не увидели, как он плачет.

Ветер над ее головой лохматил верхушки пальм. Она доделала работу, хотя на душе у нее было тошно. Наконец, вымыв руки и сдав уток кухарке, Дийна направилась в сад. Ей хотелось утешить Кайо, поговорить с ним. Или просто посидеть молча. Она тоже знала, каково это – потерять всех в один день. Эта тяжесть всегда остается с тобой, и единственный способ ее облегчить – принять чье-то молчаливое сочувствие…

Кайо нигде не было: ни в теплице, ни возле коттеджей, ни на главном дворе. Вернувшись на кафедру, Дийна долго стояла у окна, бессмысленно