Татьяна Гнедина - Последний день туготронов. Острова на кристаллах воображения Страница 2

«Он меня заметил», — с ужасом подумал Серёжа и втянул голову в плечи. Голубые игольчатые лучи продолжали слепить его и бегали по нему, как страшные щупальца. После этого внутри скафандра раздался скрежет, и из него вырвался хриплый голос:

— Посылаю сверхсрочную передачу. На платформе Дуракона-45 закрепился неизвестный туготрон. Остаться не могу. Треснула голова. Вылетаю для ремонта. На платформе дежурит Дуракон-45 с заполнением головы на тринадцать процентов.

— Вы еще не улетели? — спокойно осведомился тот, кого называли Дураконом-45.

— Не доводи меня до накала! — ответили из скафандра. — Я же тебе говорю, что на платформе сидит какойто неизвестный туготрон.

— Ну, так что же? — снова спокойно спросил Дуракон-45.

— Как «ну, так что же»? Проявляй интерес! Узнай, кто он.

— А-а, — отозвался Дуракон-45. — Это у меня есть.

Раздалось пощелкивание каких-то кнопок.

— Готово, — сказал Дуракон-45. — Нашел! Знакомство, вежливость, приветствия! Включил самовентиляцию.

— Ох! Трещина пошла от головы по спине, — хрипло произнес улетающий обитатель платформы.

Дверца ракеты захлопнулась, раздалось гудение двигателя. Летающий аппарат легко оторвался от купола платформы и пошел вниз красиво и плавно, как пловец, прыгнувший с трамплина в воду.

Серёжа услышал, что внутри летающей платформы началась какая-то возня. Сначала раздалось негромкое позвякивание по металлической обшивке платформы, словно кто-то трудолюбиво отвинчивал гайки шведским ключом. Потом за стеной бухнули чьи-то тяжелые шаги, и крышка купола со скрежетом медленно открылась.

ыбообразная ракета, стартовавшая с платформы, приземлилась на главном аэродроме небесного тела, известного среди его обитателей под названием Острова туготронов.

Туготроны, населявшие этот Остров, не задумывались над тем, почему вокруг их Острова нет никакой воды. Дело в том, что туготроны не умели размышлять. Нельзя сказать, чтобы у них были плохие головы. Нет! Головы были доброкачественные и работали безотказно. Они принимали решения, запоминали инструкции и мгновенно решали задачи со многими неизвестными. Голова считалась самой ценной частью туловища, и туготроны ею очень дорожили.

Именно поэтому Хамиан-14 с такой поспешностью улетел с платформы, когда обнаружил, что в его голове неожиданно появилась трещина. Приземлившись, он вылез из ракеты и, тяжело ступая железными ногами-гусеницами, пошел навстречу туготронам Автоскоку и Автошлепу, которые резво подкатили к нему на роликах. Оба они включили в головах подсвет экранов, и Хамиан-14 еще издали увидел на них следующие надписи: «1 111 000000 11».

На языке туготронов, которые писали не буквами, а цифрами, пользуясь при этом двумя — единицей и нулем, — это означало следующее: «Где же неизвестный туготрон?»

Хамиан-14 тут же нажал передней конечностью в желтой пластмассовой перчатке одну из кнопок у себя под мышкой, и на его экране тоже вспыхнула надпись: «11 0 11 00000 1101010». А это означало: «Молчать! Не до вас мне!» Затем Хамиан-14 перешел на речевые сигналы.

Автоскок и Автошлеп тоже перешли на обычный разговор, а на их экранах в знак симпатии к Хамиану-14 появились изображения незабудок и анютиных глазок.

— Что случилось с вашей прекрасной головой? — спросил Автоскок.

— Небольшая трещина! — ответил Хамиан-14. — мастерская Автотрама работает?

— Сейчас узнаю. Включаю радиосвязь. Вызываю мастерскую по ремонту голов.

Из плеча Автоскока выскочила небольшая антенна. Автоскок хлопнул себя по уху, включив таким образом миниатюрный приемник, и принял передачу из ремонтной мастерской.

— Там сейчас перерыв для внутренней смазки, — сказал он.

— Неважно, — проскрипел Хамиан-14. Меня примут и во время перерыва.

— А у вас серьезная трещина? — полюбопытствовал Автошлеп. — Неужели придется заменить вашу драгоценную голову? А что будет с глушителем мыслей?

— Ах так! — рявкнул Хамиан-14. — Умные стали! Вопросики стали задавать! Вот сейчас включу глушитель!

Автоскок и Автошлеп мгновенно выключили свои экраны. Это означало, что в их головах совсем перестали вырабатываться какие-либо решения и вообще даже мелкие мыслишки.

Хамиан-14 подошел к Автошлепу и приоткрыл крышку его головы. Из нее вырвалось несколько розовых пузырей, растаявших в воздухе. Хамиан-14 вынул из головы Автошлепа несколько миниатюрных катушек с намотанной на них тончайшей узкой ленточкой.

— Что у него тут делается? — бормотал он, рассматривая мельчайшие цифры, нанесенные на ленту… — Команда номер один — подмести аэродром. Команда номер два — починить дверь в ангаре. Команда номер три — сыграть в шахматы с Автоскоком. Дальше идет какая-то шахматная галиматья.

Хамиан-14 положил обратно катушки с памятью Автошлепа и прихлопнул крышку его головы.

— Прекрасно! — сказал Хамиан-14. — Никаких новых мыслей! Можете включить свои головы.

Экраны Автоскока и Автошлепа снова засветились, но надписей на них еще не было. Свечение экранов дрожало и переливалось.

— Дважды два! — сказал Хамиан на прощание и отправился с аэродрома в мастерскую.

ем временем с Серёжей происходили не менее странные события. Люк летающей платформы открылся, и не успел Серёжа опомниться, как его подхватила огромная железная лапа, внесла его вместе с велосипедом в открывшееся отверстие и поставила на пол в круглой кабине, освещенной мягким розовым светом.

Щупальца, удерживающие Серёжу, разжались, и он спрыгнул с велосипеда. Велосипед с грохотом упал на пол. Наступила тишина, которую прерывало только тиканье каких-то часов и монотонное жужжание, похожее на гудение перегревшегося трансформатора.

— Привет… Ответ… Вопрос… Включен… Я 45-й Дуракон, — неожиданно запел приятный тенор.

Потом снова послышалось жужжание, и Серёжа увидел, что перед ним стоит фигура в железном шлеме, панцире и латах. Лицо рыцаря было закрыто железной заслонкой.

«Это, наверно, артист», — подумал Серёжа и спросил:

— Вы в какой кинокартине играете?

— У меня в программе нет кинокартин, — четко ответил рыцарь. — Я играю в шашки, в шахматы, в «поддавки», в домино, лото, в «черное и белое не покупайте — головою не мотайте», в «орел или решка»…

— Вот это здорово! — сказал Серёжа с восхищением. — Сыгранем в «козла»?

— Как это в «козла»?

— Это все равно, что в домино, только стуку больше. У нас старики на бульваре «козла» забивают.

— У меня нет слов «старики» и «бульвары», — ответил рыцарь ровным голосом.

«Чудак какой-то! — подумал Серёжа. — Наверно, репетирует средневековую роль из картины о крестовых походах. Поэтому его и посадили на летающую платформу, чтобы он отвлекся от привычной обстановки».

— Ну, тогда сыграем в домино? — весело предложил он.

— Сыграем! — согласился рыцарь. — Только на чем?

— На ящике каком-нибудь. — Предложил Серёжа. — Здесь, наверно, найдется какой-нибудь ящик?

— Я спрашиваю вас, как вы хотите играть? — обидчиво заметил рыцарь. — На речевых командах или на телевизионной сигнализации?

Серёжа посмотрел на железный шлем собеседника и посоветовал:

— Да вы снимите шлем! Он вам, наверно, сдавливает голову.

— Мне ничего не давит на голову. Она у меня еще почти пустая. В ней пока только игры. Я предлагаю играть в домино на речевых командах.

— Скажите, пожалуйста, — вежливо обратился Серёжа к рыцарю, — не вас ли это недавно назвали Дураконом-45?

— Когда именно это произошло? — спросил рыцарь.

— Ну, минут пять назад… Перед вылетом ракеты с вашего корабля.

— Надо всегда точно указывать время, — ворчливо заметил рыцарь. — Мы здесь измеряем все с точностью до плюс-минус одной стомиллионной. Ракета улетела с этой летающей платформы ровно пять минут сорок две и девяносто пять десятитысячных секунды назад. Можете проверить показания приборов.

Мгновенно зажглись десятки экранов, задрожали стрелки на бесчисленных шкалах загадочных приборов. Цифры, графики, мигающие кривые, ползущие ленты самописцев — все это обрушилось на Серёжу беспокойным могуществом измерительной техники.

«Дело запутывается», — подумал он.

— А кого здесь все-таки называли Дураконом-45 пять минут сорок две и девяносто пять десятитысячных секунды назад? — спросил он.

— Пока мы разговариваем, прошло еще некоторое время, — сухо заметил дотошный рыцарь и добавил: — Это меня зовут Дураконом-45.

«Тогда все понятно, — подумал Серёжа, — это местный дурак».

— А почему, — спросил Серёжа, — вы… именно… 45-й?.. Ну, как бы это сказать…

— Почему я Дуракон с номером 45? — переспросил рыцарь. — Сразу видно, что вы туготрон с другого острова.