Алека Вольских - Мила Рудик и Магический Синод Страница 2

— Мемория, — с довольной ухмылкой на лице произнес старик. — Какое же воспоминание ты хранишь здесь, парень? И не связано ли это с нашим общим знакомым?

Пальцы Некропулоса еще глубже погрузились в жидкое серебро зеркала, и его поверхность наполнилась бордовыми, фиолетовыми и черными красками. В цветных мазках заиграли вспышками созвездия.

— Почему бы мне не проверить? — словно советуясь с самим собой, спросил он. — Кто помешает мне сделать это, в конце ко…

Тихо скрипнувшая за спиной половица заставила его оборваться на полуслове. Досадуя, что зеркало так некстати уже перестало быть самим собой и не отражало комнату, Некропулос замер лишь на секунду, чтобы дать время четырем морионам налиться магическим огнем.

Удивительно легко и проворно для старика он развернулся всем корпусом и бросил заклятие в сторону двери, где мгновение назад возникла фигура человека в черном балахоне. Из перстней на единственной руке Некропулоса вырвалась стая черных нетопырей, устремившись к незнакомцу. Однако в шаге от вошедшего летучие мыши, словно ударяясь о невидимую преграду, отлетали в стороны. Когда атака некроманта угасла, пол был усеян десятками мертвых нетопырьих тел.

— Кто ты?! — со злостью воскликнул Некропулос, вглядываясь в прорезь капюшона, скрывающего лицо незнакомца.

Но вместо ответа тот вскинул руку с сияющим на пальце перстнем и стремительным движением прочертил в воздухе косую линию.

— Резекцио! — хриплым, низким голосом произнес он.

— НЕТ! — в ужасе воскликнул однорукий некромант, а в следующее мгновение его голова, отделенная от туловища, отлетела в сторону и, упав на пол, покатилась к окну. Обезглавленное тело Мантика Некропулоса пошатнулось и с глухим стуком упало на неокрашенные половицы.

Человек в черной одежде медленно приблизился к безжизненному телу некроманта, переступил через него и подошел к зеркалу. Какое-то время он молча стоял перед серебристым прямоугольником, в котором отражалась его фигура — только лицо тонуло в черном овале капюшона. Затем человек погрузил руку в жидкую зеркальную поверхность, которая тотчас превратилась в водоворот красок и сверкающих созвездий, подался вперед и… исчез.

Несколько минут тишина в комнате нарушалась только далекими раскатами грома и кашляющим скрипом двери, пошатывающейся от сквозняка. Но вот за окном, разорвав свинцовую ткань неба, вспыхнула молния, и из зеркала, словно из распахнувшейся двери, выпал человек в черном балахоне.

Восстанавливая дыхание, он какое-то время стоял на коленях, потом поднялся на ноги и вновь повернулся лицом к зеркалу. Пятясь, отошел от него на расстояние в несколько шагов. Протянул руку с широко расставленными пальцами ладонью вперед. Перстень на его руке выбросил яркую вспышку, и тут же стоящее напротив человека зеркало задрожало. По зеркальной поверхности поползли глубокие уродливые трещины. А потом со странным звуком, похожим на последний вздох умирающего в агонии человека, зеркало взорвалось множеством осколков. На миг они неподвижно застыли в воздухе, но человек в черном резко опустил руку и осколки звенящим дождем посыпались на пол.

Когда дождь из зеркальных осколков затих, таинственный гость повернулся лицом к двери и направился вон из комнаты. За его спиной обезглавленное тело некроманта медленно поднялось в воздух. То же самое произошло и с лежащей возле окна головой. Когда человек в черном балахоне перешагнул порог комнаты, тело и голова мертвеца, словно на привязи, поплыли по воздуху следом за ним.

Шаги на лестнице еще не успели затихнуть, когда лежащие повсюду мертвые тела летучих мышей, а также два кровавых пятна на полу — одно возле стены, другое у окна — исчезли без следа. Спустя минуту внизу, на первом этаже дома, раздались глухие удары, словно на пол один за другим упали два тяжелых предмета. Затем стало тихо.

Какое-то время даже приближающаяся гроза не давала о себе знать, будто на время остановилась в пути. Но вот наконец совсем близко, заставив оконные стекла задребезжать, над домом прогремел гром. А следом, со стороны чернеющего за окном леса, донесся голодный волчий вой.

Глава 2

Жертва, судья и обвинение

Мила подняла голову и посмотрела на небо, гадая, как скоро пойдет дождь. Каждый вечер в одно и то же время она выходила с Шалопаем на прогулку по Плутихе — и сегодня, несмотря на погоду, она решила не изменять привычке. Было семь часов вечера. Обычно летом смеркаться начинало не раньше девяти, но сейчас небо над деревней заволокли чернильно-серые тучи, отчего казалось, что ночь решила спуститься на землю раньше времени.

Шалопай трусил впереди Милы, исследуя заросли кустарников по обочинам дороги. Мила старалась не отставать, следуя за двумя цепочками следов: собачьими и драконьими. Послеобеденный дождь оставил множество луж, по которым брел Шалопай, оставляя следы лап в тех местах, где дорога успела подсохнуть.

Драконий пес как раз остановился возле кем-то оброненного на землю пакета и основательно обнюхивал находку, когда небо загрохотало прямо у них над головой. Мила невольно вздрогнула. Не успела она подумать, что вот-вот начнется ливень, а значит, пора возвращаться домой, как следом за громом со стороны леса раздался пронзительный волчий вой.

В нем было что-то жуткое и противоестественное — Мила почувствовала, как внутри нее все похолодело. Шалопай вдруг оскалил пасть и издал тихий утробный рык, потом зашелся неистовым лаем и, сорвавшись с места, прыгнул в кусты.

— Шалопай, стой! — крикнула ему вслед Мила, сбрасывая с себя оцепенение.

Сбежав с дороги, она бросилась за ним. Пробираясь сквозь заросли кустарников и низкорослых деревьев, разросшихся вокруг оврага, Мила слышала треск веток где-то впереди.

— Шалопай, вернись! — кричала она, досадуя на выходку своего питомца. — Вернись сейчас же!

Мягкая и вязкая после дождя земля вскоре налипла на ее кроссовки огромными буграми. Влага, собравшаяся на кронах деревьев, несколько раз дождем обрушивалась ей на голову, стоило только Миле пошевелить очередную ветку, преграждающую ей путь. Радовало, что на ней были надеты джинсы, благодаря чему обошлось без царапин на ногах.

При иных обстоятельствах Мила не побежала бы за Шалопаем. Она была уверена, что ее питомец не потеряется. Одной из главных волшебных способностей драконьих псов было умение находить своих хозяев, где бы те ни были. Однако этот жуткий волчий вой напугал ее. Ей не хотелось знать, кто выйдет победителем из схватки, если Шалопай встретится в лесу с волком. Правда, до сих пор Мила была убеждена, что в лесу вокруг Плутихи волки не водятся.

Вскоре треск веток впереди затих.

— Шалопай! — снова позвала Мила, надеясь, что драконий пес еще не слишком далеко убежал и слышит ее зов.

Спустя две минуты Мила снова вышла на дорогу. Справа от нее, чуть в стороне, на равном расстоянии друг от друга стояло несколько домов, но дорога шла дальше, исчезая в тумане. Там, на самом краю деревни, был еще один дом, в котором жил ее учитель и будущий муж Акулины, опекунши Милы, — Гурий Безродный.

Этим летом Гурий то неделями не покидал Плутиху, почти безотлучно находясь рядом с Акулиной и Милой, то вдруг исчезал на несколько дней. Вот и сегодня Мила его не видела. Кажется, Акулина за завтраком упоминала, что Гурий по делам отправляется в Троллинбург. Мила догадывалась, какие дела подразумевались — последние несколько месяцев велись поиски Лукоя Многолика, которые пока, однако, не давали никаких результатов.

Отдышавшись, Мила огляделась вокруг, гадая, в какую сторону мог побежать ее питомец.

— Шалопай! — сложив руки рупором, крикнула она и прислушалась.

Сначала было тихо, но несколько секунд спустя с другой стороны дороги, там, где начинался лес, послышались какие-то звуки. Мила сощурила глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумрачной дымке, стеной стоящей вдоль кромки леса. Наконец ей почудилось какое-то движение. Мила облегченно выдохнула.

— Шалопай, что на тебя нашло? Почему ты убежал?

Драконий пес трусцой выбежал на дорогу, глядя на Милу невинным взглядом янтарных глаз. Когда Шалопай подбежал, она опустилась на корточки и почесала его за мохнатыми ушами.

— Ты напугал меня, к твоему сведению… Эй, что это у тебя?

Шалопай вдруг раскрыл пасть, и на влажную грунтовую дорогу упал аккуратный, простой перстень с сиренево-фиолетовым камнем. Мила раскрыла рот от удивления и нерешительно взяла перстень в руки.

— Это же…

Несколько секунд она озадаченно моргала.

— Это же чароит! Кольцо Гурия!

Мила перевела взгляд на своего питомца.

— Шалопай, где ты его взял?

Драконий пес коротко гавкнул и завилял чешуйчатым хвостом. Мила поднялась на ноги и посмотрела в сторону леса.