Курт Лассвиц - В тумане тысячелетий Страница 2

Глава 3 НОВАЯ ЖИЗНЬ

К западу от леса, за обнаженными горами, тянулось необозримое драконово болото. Там жили исполинские ящеры, называвшие себя властителями всего живого. Здесь можно было разглядеть блестящий чешуйчатый гребень Стегозавра, там притаился страшный исполинский ящер Мегалозавр — хищный властитель воды и земли, смевший нападать даже на Стегозавра и благородного Игуанодона.

От холода все ящеры попрятались в свои притоны. Наступила холодная, ясная, звездная ночь. Но это были не те звезды, которые светят теперь. Солнце с тех пор перенеслось далеко в мировом пространстве. С ним переместилась Земля и другие планеты. На западе, почти у самого горизонта, блестел сосед земли, которого мы сейчас называем Марсом. За ним и следил широко открытыми глазами съежившийся на дубовом суку Кино.

Тревожно было у него на сердце. Захочет ли Красная Змея с ним говорить. Еще не так давно — всего около двух лун назад — он сидел здесь и смотрел на звезду, видневшуюся по ту сторону обширного болота. И с ним случилось нечто чудесное, великое, непостижимое.

Это был дивный сон: не было больше моря, болота, не было и больших ящеров. Над всем властвовали Кала… нет, и не Кала, а нечто другое, лучшее, чем Кала и ящеры.

Только Красная Змея могла показать ему это будущее. На другой день Кала без страха взглянул на солнце. Ему стало веселее и привольнее, он больше прыгал, упражнялся в нанесении ударов и укусах. Время шло, и наступило наконец то утро, когда он победил Пустохвоста.

И вот он снова сидел здесь и ждал слова Красной Змеи. Но сегодня она ничего не сказала ему. Она скрывалась за туманом.

Где она живет? Как ее найти? Дорогу к ней знают Клювоносы, но они никому о ней не рассказывают. И никто не знает, откуда они сами приходят.

В эту минуту послышался шелест листьев и ветвей. В летящем животном Кино узнал Тагуана, летающее сумчатое, которое отсутствовало на сегодняшнем собрании, изгнавшем его из леса. Ночью Тагуан летал по всему свету, а днем прятался в своей норе. Лесные жители считали его глупым. Однако Кино не разделял это мнение.

— Тагуан! Тагуан! — крикнул он.

— Это ты, Кино? Знаешь, я искал тебя, чтобы пожелать успеха. Ты спас честь млекопитающих. Я хотел о многом поговорить с тобой. Пойдем к ежу, у него поблизости уютное жилье. Следуй за мной.

Кино пришлось делать большие прыжки, чтобы не отстать от Тагуана.

Путь, однако, длился недолго. На громадном плато, покрытом высокой травой, под одним из лежащих обломков скалы они нашли укромное и теплое гнездо ежа, устроенное из сухой травы. Оба гостя поспешно проскользнули туда.

Глава 4 МУДРЕЦЫ ВЕРХНЕ-МЕЛОВОГО ПЕРИОДА

— У тебя здесь очень уютно, — сказал Тагуан ежу. — Жаль только, что не к чему подвеситься хвостом.

— Я предпочитаю свертываться клубком, — ответил еж, — так надежнее.

— Почему ты покинул лес? — спросил Кино.

— Я решился на это после того, как тебя изгнали. Мы должны бороться против ящеров, но в лесу никто этого не понимает. Сам я неудачное животное. Мы слишком ложно поняли свое назначение и занялись развитием лишь оборонительных способностей. Мои дети лазают хуже меня, а внуки еще хуже. Потомки будут вообще не в состоянии взобраться на дерево. Мы попали в тупик, и дальше ежа не пойдем. Очень жаль, ибо у нас есть зачатки дарований, которые развились бы, выбери мы только правильный путь.

Вы — сумчатые — должны идти некоторое время по нашему пути, избегая наших ошибок. Согласись, что ежи — довольно умные животные.

Кино кивнул головой, Тагуан из вежливости промолчал.

— Мышление, — продолжал еж, — это главное. Вы должны перерасти себя, стать выше, одним словом, — вы должны сделаться сверх-сумчатыми. Почему вы избегаете дневного света? Почему остаетесь рабами ночи, рабами рутины? Вам мешает сумка. Из нее вы, не двигаясь, бездумно смотрите на мир. Родись вы, как наши малютки, одетыми в игольчатую шубку и с совершенно развитыми частями тела, тогда знали бы, как надо идти вперед. Тогда вы стали бы развивать свой мозг, имели бы собственные мысли и сделались бы сверхсумчатыми. Ты, Кино, положил этому начало. Открою тебе тайну: ты родился в шубке. Ты — сверх-сумчатый.

— Почему же вы не сделались нашими властителями?

— Мы самостоятельны, но власти над другими не имеем. От сумки мы избавились, но с нами осталась лень, поэтому мы сильны лишь своим воображением. Запомни последний мой завет — берегись зимней спячки.

— В этом-то и заключалась ваша ошибка?

— Да! С каждым годом становится холоднее. Деревья сбрасывают листья. Нам, скажем, стало холодно, мы зарылись в землю и заснули. Мечты и сон это такое блаженство. Но они не двигают тебя дальше. Поэтому двигайтесь, лазайте по деревьям, не обращая внимания ни на день, ни на зиму. Вы должны бороться с зимой, которой не выносят ящеры. Тогда вы сможете превзойти их.

Тут в разговор вмешался Тагуан.

— Мой мудрый еж, — сказал он, — ты в сущности прав. Пока это тайна, но наступит время, когда воздвигнется новый мир, в котором не будет места для грубого племени драконов, мир, где все будет петь и радоваться, улыбаться и сиять красками, как нежные облака утренней зари.

— Как ты все это красиво описываешь, Тагуан, — с удивлением сказал Кино.

— Это потому, что я умею летать, — кивнул Тагуан. — Еж прав, говоря, что развитие должно идти вверх. Он говорит о "сверх-сумчатых". Я скажу вам еще более великое слово. Вы будете "сверх-млекопитающими". Вы будете не только прыгать по верхушкам деревьев, но и летать над ними, да!

— Я не понимаю толком, — скромно заметил Кино, — что нужно сделать, чтобы у нас выросли крылья. Не можем же мы переделать наше тело…

— Разумеется, — сказал Тагуан, — на это уйдет много-много поколений.

— Что касается полетов, то эта идея слишком опоздала, — сказал еж. Мы должны бороться с любыми затруднениями, должны стать выше их. Иначе ничего не станет с мозгом. Мыслить! Мыслить! Мыслить! Так говорила Красная Змея, когда не было еще ни ящеров, ни сумчатых, ни птиц. Какое нам дело до всего остального, если мы добьемся безопасности благодаря нашему мышлению. Не прельщайся словами Тагуана, мой Кино. Не в воздух или в воду, а на твердую землю должен ты встать сверх-сумчатым, млекопитающим с сильными руками и ногами. Так говорила Красная Змея, которая живет далеко за болотом.

— Как же перебраться на ту сторону болота? — спросил Кино.

— Между болотом и лесом тянутся горы. Если ты пойдешь по ним дальше на юг, то увидишь, что они все больше разрастаются вширь, а затем переходят в степь. Но ты всегда должен держаться леса; когда он кончится, иди все прямо на юг и придешь к другому лесу.

Кино молчал, а еж сказал:

— Теперь самое время ложиться спать. К сожалению, милый Тагуан, я не могу предложить тебе ни одного крючка, чтобы подвеситься на хвосте, как ты привык, а для тебя, Кино, вон там кучка мягкой травы. Ну, гости, я ложусь спать.

С этими словами еж свернулся клубком. Тагуан улетел, а Кино улегся в траву. В голове его проходило все, что он сегодня услышал, но больше всего его мучил вопрос, где найти Красную Змею, которая правит животным миром и направляет его развитие. Кино глубоко задумался, а затем незаметно заснул.

Глава 5 В ДРАКОНОВОМ БОЛОТЕ

Солнце стоит высоко над болотом. В жарком и душном воздухе ощущается запах гнили. В мелкой воде плещутся отвратительные веретенообразные гиганты. От толстого горба в середине в обе стороны на добрые десять метров тянется тело, сужающееся к концам. С одной стороны хвост, с другой голова, столь маленькая, что ее трудно отличить от шеи. Поедая пучки водяных растений, исполинские веретена медленно переваливаются друг через друга. Это единственная игра, которой всю жизнь развлекаются глупые Бронтозавры.

В траве прибрежного луга пасется пара Стегозавров. Их панцири сверкают на солнце. Спинной гребень покрыт страшными шипами. Они то бьют друг друга в грудь передними конечностями, то, нежничая, прижимаются друг к другу и не замечают страшной опасности.

Эластичным кошачьим прыжком кидается на них самый страшный дракон Мегалозавр. На нем блестящий панцирь, пасть усажена острыми серпообразными зубами. Поднявшись на задние лапы чудовище страшно сжимает обоих Стегозавров своими лапами. Не помогают ни крепкие костяные пластины, ни спинной гребень, ни шипы. Хищный ящер своими ужасными зубами раздробляет им головы.

Из леса движется подобно кочующей горе Атлантозавр — в десять метров вышины, сорок длины. Стволы ломаются под его шагами, зелень целых деревьев исчезает в пасти. Его преследует хищный ящер с одним рогом на голове и выдающимися передними зубами.

Несмотря на то, что он больше слона, по сравнению с Атлантозавром Трицератопс кажется карликом. Но, скользнув под травоядного исполина, он одним ударом рога вспарывает ему живот. В ту же минуту отвратительные ящеры меньших размеров набрасываются на вывалившиеся внутренности.