Гарри - Таинственное излучение Страница 22

Остальные согласно закивали головами. Быть людьми было не так–то просто. Даже на такие, ненужные с точки зрения роботов мероприятия, им требовалось прикладывать так много усилий. Это вызвало еще большее уважение к людям.

— Раз вы ничего не можете или не хотите, — решительно произнесла Аза, — тогда я придумаю вам все сама.

И она напридумала.Роботы только удивленно кряхтели, но возражать не решались.

— Чем, в основном, отличаются люди от нас? — решительно убеждала она их. — Одеждой. Именно в одежде заключается все разнообразие людей! Все что есть у них, есть и у нас: мозги, руки, постоянные дела. Нет только специальной праздничной одежды. Поэтому люди разные и друг к другу обращаются по личным именам, а мы все одинаковые, все номерные. РМС–2345. Это я, Аза. РГХВ–123. Да разве кто догадается, что это Дормидонт, а не Буль. Нет, главное — одежда и на этом мы сосредоточим наши основные усилия по подготовке к празднику. Эй, Жвачкин, тащи сюда все свои походные запасы.

Целый день до вечера Аза кроила и шила. Постепенно новое дело увлекло роботов. Не важно какое дело, важно чтобы оно было интересным. А здесь можно было придумывать все что угодно.

Аза вспомнила, что почти такая ситуация у них один раз была раньше, когда кое–кто из них решил походить на людей. Тогда Буль курил трубку, Дормидонт умничал, а Жвачкин командовал. Однако за время длительного перелета в тесной корзине воздушного блина все это забылось.

Надо было возобновить забытое и придумать что–нибудь новенькое. В итоге Буля, который разыгрывал из себя бывалого капитана, одели по–морскому. Подошвы его широких ног–ласт обмотали плотной материей и перевязали шнурами. Получилось что–то вроде башмаков. Узкие брюки, кончавшиеся у колен, стянули тесемкой. Сверху накинули длинный кафтан с большими карманами и нашитыми заплатками. На голову повязали пеструю косынку, собранную сзади узлом.

Но главным украшением наряда стала черная перевязь через левый глаз. При этом вид у Буля действительно сделался несколько пиратским и пугающим, что впрочем ему понравилось. Это дополнялось подзорной трубой, висевшей на шее и, конечно же, дымопускательной трубкой в зубах.

— Вот теперь каждый может угадать, что ты настоящий капитан, а не просто дымопускальщик, — удовлетворенно оглядела дело своих рук Аза.

Следующей была очередь Дормидонта. «Большому ученому» подобрать наряд оказалось труднее. Может потому и ученость в нем после одевания проглядывала меньше, чем в Буле капитанскость.

На него надели белые парусиновые брюки и несколько помятый пиджак. Длинный черный галстук хорошо выглядел на фоне светлого костюма. Поверх черного галстука Аза навесила еще яркий розовый галстук–бабочку — признак принадлежности к культурно-артистической среде.

Из проволоки Жвачкин для друга соорудил круглые очки–велосипеды, а Буль из морских водорослей — короткую бородку клинышком. Чуть дольше пришлось повозиться с тюбетейкой на голову. Азе эта деталь не очень нравилась. Но Дормидонт, который где–то о ней вычитал, настоял на своем. Получился миленький старичок–профессор.

Сам Жвачкин хотел изобразить из себя какого–нибудь начальника, например, царя или султана. К его большому огорчению от такой идеи пришлось отказаться из–за отсутствия подходящих реквизитов: драгоценных камней и тонких материй. Пришлось, вспомнив поединок с Булем перед отлетом, становиться мушкетером.

Широкая шляпа с неизвестно как оказавшимися в их грузе перьями, плащ из палаточного брезента и резиновые ботфорты из двух разноцветных резиновых шариков. На боку болталась любимая длинная шпага, которой он «геройски» сражался на дуэли. И еще зеленые усы из водорослей, подаренные все тем же Булем.

Пуфика, ввиду его особой цилиндрично–пуфиковой конструкции, решили вообще не одевать, тем более, что у них оставалось мало времени. Все, на что его смогли уговорить — это надеть на голову венок из булевых водорослей. Обязательного зеленого цвета.

Для себя Аза придумала длинное голубое платье под цвет океанских волн. Похожее было у мамы Альфа и оно ей очень понравилось. Конечно, никакой отделки она сделать не смогла. Просто стройная фигурка с перетянутым на талии пояском. И все же ей хотелось хоть чем–то украсить платье.

— Верный друг Дормидонт, что бы ты посоветовал в качестве украшения своей даме сердца?

— Даме сердца, — бодро, что никак не вязалось с его старческой внешностью, отрапортовал Дормидонт, — я бы посоветовал то, что в старину дарили женщинам.

— Так что же это такое?

— Французские духи или ожерелье.

— Французские духи — это что?

— Точно не помню, но сейчас логически соображу. Франц — немецкое имя, а значит и духи немецкие. Вот что это такое. Хотя нет, подожди. Наверно не духи, а духи. То есть дух Франца, его образ или привидение. Какой–то немецкий медальон, называемый французскими духами.

— Может есть и третья версия?

— Надо подумать.

— И четвертая, и пятая? Мне нужно украшение, а не версии.

— Тогда выбирай ожерелье, это надежнее.

— К сожалению, у нас нет драгоценных камней. Из–за этого Жвачкин вместо короля стал лишь одним из его придворных.

— Может сделать ожерелье из ракушек? — предложил Пуфик.

— Ну, конечно! Нитки у нас есть, а ракушки и красивые камушки поищите мне на дне.

Верный паж, предложивший идею, тут же кинулся исполнять приказание своей госпожи. Еще через полчаса Аза весело нанизывала ракушки и прозрачные камушки с дырочками на крепкую нитку. По их понятиям ожерелье получилось очень красивым.

Теперь все было готово к завтрашнему званому приему в их честь.

— Жалко, что Альфа мы не смогли как следует приодеть. — Азе так понравилось ее занятие, что не хотелось его прерывать. — Еще было бы хорошо прийти туда не с пустыми руками, а, например, с подарочным тортом, который ни Па, ни Ма не смогут приготовить.

Жвачкин ничего не ответил, но решил этим заняться завтра пораньше.

Утром задача была успешно решена. Оставалось только ожидать Альфа.

Ждать пришлось недолго. Скоро они увидели улыбающееся под маской лицо призывно машущего им друга.

Первой бултыхнулась в воду Аза, за ней дружно последовали все остальные. Спуск, переходная шлюзовая камера — и вот они уже внутри лаборатории. Перед парадно одетыми Па и Ма.

Они, да не они! Первой поняла это Аза, проследив удивленный взгляд хозяев.

— О! — О! — О! — как от отчаяния только и смогла она выдавить из себя, глядя на фигуры своих друзей.

Но это только показалось, что от отчаяния. Тут же Аза не выдержала и рассмеялась. Хотя это было несколько невежливо по отношению к гостям, ее смех подхватили Па и Ма. А также Альф, последним появившийся из переходного отсека. Не в силах сдержаться, вся семья Альфа, вместе с Азой, предавалась безудержному веселью.

Было от чего. Ведь к ним в гости спустились не героические личности изображаемых персонажей, а… «мокрые курицы». Что еще могло остаться от их костюмов после преодоления водного барьера?

Это надо было видеть! Унылые фигуры в мокрых и бесформенных тряпках на теле и голове. Очень обидно. Сколько было стараний и выдумки!

Из них только одна Аза продолжала заливаться смехом. Возможно потому, что пострадала меньше других. Ее узкое платьице лишь чуть плотнее облепило ее фигурку. А бусы стали еще красивее, сверкая капельками воды на них.

Когда первая группа насмеялась до упаду, вдруг заблеял–захохотал Жвачкин. Теперь удивленно застыли люди. Жвачкин продолжал весело смеяться, протягивая им то, что осталось от праздничного торта. Тут уж пришлось грустно вздохнуть Альфу и Ма. У них, конечно, торта не было. Зато как хотела полакомиться им Ма. Да и у Альфа опять начал появляться интерес ко всяким сладостям.

Поэтому даже остатки торта не были выброшены, а торжественно приняты и поставлены на праздничный стол. По правде сказать, стол они видели и получше. Когда сами устраивали конкурс обедов. Но за этим столом не еда была главным, а разговоры и комплименты, которые люди расточали роботам.

За такими речами те даже забыли о своем более чем жалком виде. Альф не отходил от Азы, так она понравилась ему. Аза была очень этим довольна.

Наклонившись к друзьям, она шепотом проговорила:

— Вот видите, все же я была права. Главное для людей — это одежда. Хотя бы и мокрая. Когда мы научимся с ней еще умело обращаться, то нас смело можно будет называть людьми.

«Получается, что с одеждой — человек, а без одежды — робот! Странно очень. То ли Аза стала очень умной, то ли я перестал что–то понимать», — подумал про себя Дормидонт, но высказаться на эту тему почему–то не решился.

— Дормидонт, не подадите ли вы мне то печенье около вас? — в этот момент, как настоящая дама, обратилась к нему Аза.

— А зачем оно тебе, ты же все равно не ешь?