Наиль Измайлов - Это просто игра Страница 23

Посадские ворота в Жарданвилль Рома перемахнул с короткого разбега и оттолкнувшись от основания соседней стены – под крики гвардейцев и восхищенные охи посадских. Норм на лету отбил саблей стрелу, собрался и вытолкнул себя вверх и немножко вбок. Мягко приземлился на полусогнутые ноги, стремительно черканул лезвием две восьмерки, обежал медленно валящихся гвардейцев, достал острием третьего и метнул нож в четвертого. За спиной Рома заржал и громыхнул копытами. Норм упал и перекатился в сторону. Зря, оказывается: сбитый Ромой стражник лежал в тени неподвижной кучей. Норм в два касания запрыгнул Роме на спину и огляделся.

Путь сюда был заметен до сих пор – тела не растащили, толпа продолжала бурлить, а брешь в основной стене еще курилась синим дымком. За дымком не было видно, рубится ли еще со стражей отряд Клыча. С его отрядом Норм умудрился выскочить из кромешной мясорубки вокруг моста через Луару и домчать ровно до самого восточного подарка Балтаза – пороховой закладки в крепостную стену Жарданвилля. Дальше стало сложнее, но Клыч, как и Лангелок, умел наматывать на себя все силы противника – а Рома умел пользоваться предоставленной форой. Ну и Норм многому научился, раз преодолел уже половину финишного участка.

Но это было не важно. Важна была вторая половина – полторы мили вперед и вверх, к готической башне с золотыми часами и золотым флагом. Треск полоскаемого ветром знамени был слышен даже здесь. Наверное, потому, что все вокруг молча смотрели на Норма, который смотрел на флаг. Языкастое золотое полотнище было украшено белой, синей и красной лилиями.

– Созрели груши в саду у дяди Вили, – пробормотал Норм и послал коня. – Я вас сделаю.

– Как, как она это делает? – пробормотал Макс. – И что она творит вообще?

– Вот это моя внучка, – сказал дед удовлетворенно.

Мама посмотрела на него с отчаянием, и дед осекся.

Зазвонил телефон. Макс отжал кнопку и поднес трубку к уху, не отрывая глаз от всадника, ловко и страшно прорывавшегося сквозь волны стражи и гвардии. Никакой уверенности в том, что ушлого перса вальнут если не немедленно, то спустя секунду, у Макса не осталось – но он все равно с тупой размеренностью обновлял окошко выбора персонажа.

– Привет, Насть. Ну как, все норм?

В трубке была Полинка, неожиданно немногословная и деловитая – видимо, потому, что в школу собиралась и вообще, похоже, говорила на ходу.

– Норм, ага, – сказал Макс горько и как мог кратко описал случившийся норм.

– Ой, – ответила Полинка. – Чума. И ты прям не знаешь, что делать? Слышь, Нестеров, тут у Наськи такое… Привет, да. Тут, короче, такое… Э, что делаешь? Отд!..

Трубка зашуршала и заговорила голосом Нестерова:

– Здоров. Рассказывай.

Да что рассказывать, тоскливо подумал Макс, но все-таки выполнил изложение в краткой форме.

Нестеров помычал и деловито спросил:

– Как считаешь, он понимает, что ему говорят?

– В смысле?

– В прямом. Если игрок ему начнет что-то про реал говорить, он поймет?

– Ну, не знаю, наверное. Только игроку до моего перса добираться полдня игрового времени, и то не факт – там чума что сейчас.

– Так и что? – небрежно спросил Нестеров.

– А то, что полный армак через час.

Ну, может, чуть больше – час с четвертью. Могу успеть, понял Норм с восторгом и заставил Рому крутнуть корпусом так, что пара стражей отлетели кеглями, а еще один подставился под сабельный удар. Но на кривоколенную улочку, которая вела по холму напрямую к башне, высыпал сразу взвод гвардейцев, ощетинившихся пиками, через которые даже Рома не перемахнет. Через два ряда уж точно. Норм остановил коня на самом скаку и бросился окружной дорогой, по которой в замок, видимо, шли подводы с продовольствием. Да какая разница, с чем и зачем, раздраженно подумал Норм и еле успел перепрыгнуть выскочившего под копыта гвардейца. Гвардеец прокричал вслед что-то про Настю и Макса, Норма это явно не касалось.

Норм дал шенкеля, и Рома загрохотал фирменным галопом, от которого слезы юркают в уши. Впереди два человека поспешно развернули поперек дороги длинное полотно с буквами. Похоже, свадебную скатерть на предфинишную ленточку не пожалели, дураки веселостартовые, подумал Норм снисходительно и дал Роме понять, что готов к прыжку. Но Рому тоже заело. Он наддал и пролетел сквозь полотно, которое разошлось, как промокашка, – вместе с бессмысленными словами: «Настя, выходи из игры, я все сделал! Макс».

– Я все сделал! – повторил Макс, с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать по экрану и самодовольной роже Норма. Макса роже, по сути-то.

Тут Макс вспомнил, что не один, развернулся и объяснил:

– Нестеров клич бросил, я тоже, народ вышел в форумы, ну, много народу, и на сайте и вообще, договариваются, чтобы докричаться до МэдМакса – Норма, в смысле. Должно получиться.

– А если не получится? – спросил дед.

– Должно, – повторил Макс и снова уставился в экран.

– М-может, – сказал дед дрожащим голосом, – может, просто убить… ну, персонаж.

– Да пытались, – признался Макс сквозь зубы. – Что-то никто его не убьет.

– Никто! – повторил Норм, и Рома грудью впечатал ассасина в кирпичный выступ стены. – Меня!! Не убьет!!!

Рома опять все понял с полужеста и полукоманды – оттолкнулся от кирпичного выступа и немножко, кажется, от ассасина, подлетел на полкорпуса, стукнул всеми копытами в противоположную стену и со звоном врубился в узкое окно на втором ярусе башни, с задней ее стороны. А стража пусть ждет на входе. Работа у нее такая.

Норм не успел задуматься над тем, умеют ли кони забираться вверх по винтовой лестнице. Рома умел.

Башня загрохотала и завыла, эхо отваливалось длинными кусками и прилетало обратно. Оглохну, подумал Норм с восторгом – и они выскочили на верхнюю смотровую площадку, почему-то совершенно пустую – ни стражников, ни надзорных, ни людей с загадочными плакатами. Площадка огораживалась стеной с широкими прорезями, как верх шахматной ладьи. Толстенный флагшток был вделан в одну из стен. Норм соскочил с коня, похлопал его по шее, подошел к флагштоку, похлопал по нему – уже с другими чувствами. Стальная труба отозвалась гулом. Норм дернул тонкий, сплетенный из стальных проволочек канат, идущий вверх. Канатик тоже хлопнул по трубе, как слабо натянутая струна. Труба запела иным тоном.

Запах спичек стал невыносимым.

Дворец Ассамблеи, в котором размещался парадный зал Жарданвилля с креслом диктатора, высился справа через площадь. Спущусь по канату или на Роме снова по лестнице, а всех, кто сюда бежит, – всмятку. Потом через площадь – и кресло наше. И победа наша. И гори они все, гады.

– Сейчас все кончится, – пообещал Норм миру и потянул канат. Тот посопротивлялся и поехал вниз. Внизу – совсем внизу, на площади, – охнули.

Норм улыбнулся и заработал руками.

Шум внизу стих. Все стихло – лишь поскрипывало колесико, через которое бежал канатик. А потом в тишине грянуло:

– Настя! Рома! Умирает!

Как – умирает, всполошился Норм и развернулся к Роме. Рома был тут, жив-здоров, поводил хвостом и разглядывал далекое облачко.

– Настя! Рома! Умирает! – снова гаркнули снизу.

Дебилы, вы кого обмануть хотите, подумал Норм и аккуратно глянул вниз.

Внизу было странное. Толпа разномастно одетых персонажей застыла в центре площади, растянув над собой драное полотнище с теми же словами без знаков препинания: «НАСТЯ РОМА УМИРАЕТ». Полотнище дергалось, потому что персонажи то и дело падали, сраженные стрелами. Стрелы прилетали от гвардейцев. Они явно пытались перебить демонстрантов – а небольшой вооруженный отряд, охранявший полотнище, сопротивлялся этому не слишком успешно. Третий выкрик оказался совсем жидким:

– Настя! Рома. Уми…

Теперь с площади доносились только неразборчивые выкрики, короткие выдохи и удары стали о сталь. Зато сама башня рокотала – по лестнице поднималась целая толпа.

Рома жив, а я вам не Настя, растерянно подумал Норм, перехватывая канат все чаще. И вспомнил.

Не всё.

Кое-что.

Вспомнил, что он, что она – Настя. Был Настей, вернее. Когда-то давно, в другом мире. В том мире не умирали и не оживали. Там жили тихой серой жизнью.

И там был другой Рома.

И он умирает. Сейчас.

Норм закричал, срывая голос, – и в этот миг ему на голову легло тяжелое прохладное полотнище флага.

И в следующую секунду Норм знал, что делать.

Он намотал край флага на кулак, полоснул саблей вдоль каната, накинул на себя золотое полотнище, как плащ, свистнул Рому, не глядя запрыгнул ему на спину и послал его чуть вперед, на карниз широкого проема в стене.

Внизу закричали, кто-то вскинул лук.

Флаг полоскался по ветру. В такт ему полоскались грива Ромы и разодранная штанина Норма. Зашить бы.

Опять нет времени, подумал Норм с сожалением, окинул долгим взглядом небо, леса, поля, дымы, огни, стены и руины покоренного мира и закричал, наматывая золотой край на кулак: