Жаклин Уэст - Книга заклинаний Страница 24

Внутри никого не оказалось.

Олив зашла в сарай, вдыхая запах мха, земли и гниющего дерева, бросила взгляд на старый гамак, из которого выпутывала Харви – то есть капитана Черную Лапу. От воспоминаний девочка даже заулыбалась, но улыбку тут же стерла новая волна гнева. Доверять котам больше нельзя. Кем они вообще себя возомнили (ну, Харви – сэром Уолтером Рэли, Ланселотом или агентом 1-800, в зависимости от настроения, но Олив не совсем это имела в виду)? Это ее дом, коты принадлежат дому и, следовательно, принадлежат ей. Их дело – слушаться ее. Как они посмели ей не подчиниться!

Собственные мысли изумили Олив. Это было не похоже на нее. Вовсе не похоже.

Снаружи что-то зашуршало. Она пулей вылетела из сарая и, резко обернувшись, оглядела двор. Остановилась рядом с компостной кучей, где был закопан пейзаж с лесом и с заточенной внутри Аннабелль МакМартин. Все выглядело так же, как и раньше: небольшая горка земли на том месте, где они с котами засыпали яму. Насколько Олив могла судить, никто больше тут ничего не закапывал… но она на всякий случай опустилась на колени, чтобы присмотреться.

– Что ты делаешь? – сверху вдруг раздался чуточку гнусавый голос.

Олив тихонько взвизгнула и, плюхнувшись на пятую точку, уперлась взглядом в мутные очки Резерфорда Дьюи. Уже второй раз на этой неделе он испугал ее, причем ей и первого раза хватило.

– А ты что делаешь? – парировала она. – Опять за мной шпионил?

– То, что ты не видела, как я подошел, не значит, что я за тобой шпионил, – пояснил мальчик. – Я просто прошел через твой двор, поскольку это самая короткая дорога.

– Э-м-м, – промычала Олив. – А почему ты вообще все время бродишь у моего дома?

Резерфорд не ответил на вопрос.

– Эксперимент прошел успешно? – спросил он, снова начиная энергично переминаться с ноги на ногу. Сегодня на его мятой футболке красовалось изображение поединка двух рыцарей, а под ними была надпись: «Фестиваль Ренессанса. Камелот: рыцарями не рождаются».

Олив исподлобья уставилась на него.

– Я… – начала она, но изнывающий от любопытства мальчик не дал ей закончить.

– Я тут думал о самом гримуаре, – немедленно зажужжал он. – Очевидно, что он довольно старый, но то, что он написан на современном английском языке – и я имею в виду очень современный английский, а не шекспировскую версию современного английского – означает, что эта версия, безусловно, была создана куда позже эпохи Возрождения, то есть, возможно, он был переведен, так сказать, последующими поколениями семьи и переписан в новый том, что может объяснить…

– Он пропал, – перебила Олив.

Тирада Резерфорда резко прервалась.

– Гримуар? – уточнил он, чуть помедлив, и перенес вес тела на одну ногу.

– Мне кажется… – начала девочка. – Мне кажется, его украли. Вчера ночью он лежал в моей комнате, а когда я проснулась, исчез.

– Интересно. У тебя есть теории о том, кто мог его забрать?

– О нем почти никто не знал, только я. И твоя бабушка. И ты. – Олив внимательно, пристально поглядела на Резерфорда. Тот не отвел взгляда, ожидая, когда она продолжит.

Девочка кое-как поднялась на ноги и стряхнула грязь со штанов.

– Я думаю, это могли сделать коты.

– А… тот, который украл мои фигурки? – Резерфорд снова начал покачиваться. – Полагаю, это возможно. Хотя большинству обычных домашних кошек, полагаю, было бы непросто сдвинуть с места большой, тяжелый фолиант.

Олив очень хотелось сказать, что они не «обычные домашние кошки», но остановила себя.

– Я подумала, что они, наверно, спрятали его где-то недалеко. Но потом заметила, что входная дверь открыта, и решила, что они могли вытащить его на улицу.

– Понимаю, – сказал Резерфорд. – Я мог бы помочь тебе искать.

Олив замешкалась, окинув его долгим взглядом: спутанные каштановые кудри, заляпанные очки, широко распахнутые глаза. Может быть, и вправду стоит разрешить ему помочь. Все равно он уже знает про книгу заклинаний. Коты сейчас не на ее стороне, а Мортон с самого начала не хотел помогать. И еще, несмотря на этот прямой взгляд, она по-прежнему ощущала, будто Резерфорд знает о гримуаре больше, чем говорит. Может, если позволить ему остаться, он выскажет еще какую-нибудь догадку – а она только этого и будет ждать.

– Ладно, – медленно произнесла девочка. – Это очень… мило с твоей стороны.

Резерфорд отвесил ей короткий поклон.

– Кодекс рыцарской чести, описанный герцогом Бургундским, предполагает, среди прочего, проявление таких добродетелей, как милосердие, справедливость и надежда.

Олив глянула через покрытый пятнами теней двор на высокий каменный дом и попыталась услышать – или почувствовать, – что он ей говорит.

– Вряд ли он внутри, – сказала она наконец. – Давай дальше тут искать.

Резерфорд снова поклонился и обратил все свое внимание на кусты кизила.

Они обыскали двор, а также сарай, гараж и паутинистую нору под крыльцом, но ничего не нашли (ну, не то чтобы совсем ничего. Резерфорд нашел, по его мнению, фрагмент ископаемого мелового периода, но Олив казалось, что это больше похоже на отколовшийся кусочек цемента со вдавленным в него следом от бутылочной крышки). Закончив поиски у нее во дворе, они тайком торопливо осмотрели сад миссис Нивенс, что не заняло много времени. Владения миссис Нивенс выглядели так аккуратно, что какая-то непонятная книга там сразу бросилась бы в глаза, как шоколадное пятно на свадебном платье.

– Я ничего не вижу. А ты? – спросила Олив, стоя бок о бок с ним в кустах сирени.

– Нет. Ничего, что казалось бы подозрительным. – Резерфорд вылез из кустов обратно и уставился на девочку, часто моргая за мутными линзами. – Куда нам отправиться дальше?

– Не знаю, – сказала она, задумчиво сорвала пригоршню листьев сирени, потерла их и, разжав руку, стряхнула вниз.

– Пойдем обедать к моей бабушке, – сказал Резерфорд. – Так мы сможем разработать план поисков и продолжить работу, как только закончим.

Олив задумчиво пожевала губу изнутри. Инстинктивным ответом было поспешное «нет». Она не хотела обедать в доме чужого мальчика и его любопытной бабушки, чтобы та кружила рядом и слушала их разговоры… Но все же Резерфорд был единственным, с кем она еще могла поговорить о книге. Он очень терпеливо помогал ей искать, и, как бы ни было странно в этом признаваться (даже самой себе), с ним было довольно интересно. Невозможно было предугадать, что он скажет в следующую секунду. К тому же в ее собственном доме не было ни крошки еды, если не считать остатков тунца.

– Наверно, можно и пойти, – сказала она наконец. – Если ты уверен, что миссис Дьюи не будет против.

– Уверен. Она вечно говорит, что мне нужно иногда переключаться на что-нибудь, что произошло за последние шесть столетий. – Резерфорд нырнул в кусты сирени и вылез на заднем дворе миссис Нивенс. – Давай пойдем короткой дорогой.

Он стремительно двинулся прямо через идеальный соседский сад, а Олив последовала за ним – несколько более смущенно, прячась за деревьями и кустами, когда удавалось, и украдкой оглядываясь на темные окна миссис Нивенс.

Пока они обходили островок берез, Резерфорд со скоростью пулеметной очереди читал ей длинную лекцию о каллиграфии до и после изобретения печатного станка. Олив не слушала. Она смотрела на бумажные белые стволы, пытаясь найти хоть где-нибудь следы зеленой краски. В сердце зияла дыра – там, где раньше был Харви. И вдруг перед мысленным взором вспыхнул образ книги заклинаний, да так ясно и реально, что она почти почувствовала ее тяжесть в руках. Сжав зубы, Олив отвернулась от берез и последовала за Резерфордом в сторону дома.

Но до дома они не дошли.

– …например, истории о короле Артуре и Круглом столе продолжали в значительной степени передаваться из уст в уста даже после того, как Джеффри Монмут начал их записывать – примерно в тысяча сто тридцатом году, так что каждая копия была рукописной. А потом, конечно, появился пересказ легенд Томаса Мэлори, опубликованный в 1485 году. Он стал одной из первых печатных книг в Англии. – Резерфорд, казалось, вдруг вспомнил, что обращается к другому человеку, и обернулся, чтобы убедиться, что аудитория следит за сюжетом.

Но она не следила. Олив стояла возле садового столика. На потертой деревянной поверхности, в окружении капель краски от фигурок Резерфорда, сверкая тиснением в пятнах солнца, пробивающегося сквозь листья берез, лежала книга заклинаний МакМартинов.

Резерфорд подошел поближе и нагнулся, словно пытаясь получше разглядеть то, что лежало на столе. Олив едва сдерживалась, чтобы не оттолкнуть его.

– Это что… – начал он.

Девочка бросилась к столу и бережно обхватила гримуар обеими руками.

– Ты его украл, – прошипела она.

Резерфорд хлопнул глазами:

– Что?

– Он мой. – Олив сделала шаг назад. – Ты хочешь забрать его себе, но я не отдам. Он не для тебя. Он принадлежит мне.