Андрей Салов - Свидетель апокалипсиса Страница 25

А часом позже медики предоставили женщине, постаревшей и осунувшейся, свое запоздалое заключение. Смерть пришла мгновенно, безболезненно, от разрыва сердца, оставив после себя лишь небольшую, аккуратную дырочку.

Женщина выслушала их молча и ушла прочь от белых стен, где она потеряла сначала мужа, а теперь и сына.

— Малыш, малыш, малыш! — казалось, кричит все вокруг.

Малыш остался там, среди бескрайних зеленых лугов. Малыш остался здесь, среди белых больничных стен.

Коллекционер

История, о которой пойдет речь, случилась в небольшой деревушке в 19.. году, где я в то время находился на каникулах. Здесь была прекрасная возможность отдохнуть, а также заняться любимым делом. У людей бывают разные хобби, я же увлекался коллекционированием насекомых. Их у меня накопилось множество, но я не мог остановиться и частенько бродил с сачком по окрестным лугам в поисках добычи.

Родители не понимали моей страсти, обещая навести порядок в доме, вышвырнуть вон весь «мусор». Подобные нудные сцены повторялись чуть ли не каждый день.

Я же не расставался с мечтой поймать неизвестного науке насекомого и стать знаменитостью. И во имя великой цели не обижался на друзей. Только ускорял шаг, чтобы дома рассмотреть и рассортировать отловленную за день добычу.

Еще мне нравилось в ночной тиши лежать на сеновале, слушать, как шумит лес и мечтать, глядя на звезды. Часто я там и засыпал, пока предрассветный холодок не загонял меня под крышу дома, досматривать сны в тепле.

В тот вечер, я как обычно лежал на сеновале и мечтал. Похоже, я задремал и разбудил меня предрассветный холод. На темном небе вдруг ослепительно вспыхнула звезда голубого цвета. Через несколько мгновений сияние угасло, но затем полыхнуло вновь, и к земле помчался зеленый луч. Он пролетел над спящей деревушкой, на какой-то краткий миг осветив ее, и с тихим свистом исчез вдалеке. Ошеломленный увиденным, я некоторое время сидел как завороженный, глядя в сторону, куда умчался небесный гость.

С трудом осмыслив это странное явление, решил все-таки пойти домой и как следует выспаться, а уж потом, на свежую голову, разобраться в случившемся.

Пронзительно заверещавший будильник выбросил меня из кровати. Собрав в дорогу еды, прихватив компас и охотничье ружье, а также видавший виды сачок, я тронулся в путь. Дома, разумеется, предупредил родителей, чтобы не беспокоились, иду, мол, на пару дней в лес, искать новые экспонаты — может, подвернется нечто стоящее.

Завидев меня односельчане начали перешептываться — глядите, дескать, чудак снова на «охоту». Не обращая на них внимания, покинул я родную деревушку и углубился в лес.

Солнце клонилось к закату, когда начали попадаться первые отметины небесного гостя. Глядя на изломанные и искореженные верхушки деревьев, можно было без труда определить, в какую сторону он направился. Но изломы деревьев располагались то выше, то ниже, а порой исчезали вообще.

Терзаемый голодом я решил сделать привал, подкрепиться, а заодно обдумать положение, в котором так неосмотрительно оказался из-за чрезмерной спешки.

Прикинув и так, и сяк, я пришел к выводу, что с одной стороны идти вперед бессмысленно, потому что кто его знает, где упала эта штуковина, да и упала ли она вообще, с другой стороны, возвращаться домой просто так, с пустыми руками, тоже не хотелось. Решено. Весь завтрашний день иду вперед, но если к вечеру не доберусь до цели, то поверну обратно.

Разведя костерчик, я прилег рядом с ним, и убаюканный мерным гудением леса, усталостью прошедшего дня, мигом уснул. Проснулся же от громкого хлопка и пронзительного свиста, раздавшегося где-то, совсем рядом.

Схватив ружье, и унимая бешено бьющееся сердце, я вскочил на ноги. То, что я увидел, окончательно разогнало остатки сна.

Неподалеку, насколько можно судить о расстоянии в темноте, из-за бугра исходил нежный, зеленоватый свет. В воздухе пахло озоном, который, смешиваясь с ароматами леса, создавал ощущение свежести. Стало легко дышать, и, подавляя растущее желание прилечь, спешно тронулся в путь, туда, где, маня, полыхало сияние. Но постепенно оно стало бледнеть и вскоре исчезло. Еще некоторое время я продолжал продираться вперед в кромешной тьме, но вскоре, осознав всю бессмысленность этой затеи, вынужден был остановиться.

Моя одежда представляла собой весьма плачевное зрелище, и единственное существо, которое могло его носить, не сгорая при этом от стыда, было огородное пугало. Зудело исполосованное ветками лицо. К этим злоключениям добавилась еще одна, едва ли не самая страшная беда. Целое полчище невесть откуда взявшегося комарья облепило меня, доводя укусами до исступления. Съедаемый заживо, кое-как набрав хвороста, я разжег костер и, швырнув в него пук зеленой травы, спрятался в дыму.

Уставший, с горящим лицом, проснулся я от утренней прохлады. Встав и подкинув в почти погасший костер охапку хвороста, позавтракал, произвел осмотр снаряжения. Провизии осталось немного, и я сделал себе заметку, что надо быть поэкономнее.

Взобравшись на вершину очередной сопки, я увидел огромную груду поваленных, а также обломанных и искореженных деревьев. Не было возможности разглядеть, что же находится там, за ними. Напрашивался вывод, что именно оттуда ночью шло свечение.

Спустившись к завалу, я стал серьезно подумывать над проблемой, как его преодолеть. Лезть напрямик, — опасно, можно запросто свернуть себе шею и переломать руки и ноги, которые еще пригодятся.

Неподалеку я заметил небольшую лазейку. Воспользовавшись ею, продрался в конце концов сквозь бурелом и вышел на поляну. Глазам предстало изумительное зрелище, — посреди поляны стояло, отсвечивая серебром, огромное металлическое яйцо на трех опорах. Вот он, таинственный гость!..

Вдруг я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Некто, спрятавшийся среди поваленных деревьев, внимательно меня изучал. Обернувшись, я заметил мелькнувшую между стволами серую тень. Вскоре неподалеку от того места, раздался шорох. Я выстрелил из ружья.

В тот же миг несколько серых существ бросилось к кораблю и исчезло в люке. Только одно не подавало признаков жизни, то самое, в которое я выстрелил. И тогда я решил подойти ближе и выяснить, что там.

Из-за поваленного древесного ствола поднималась в небо тоненькая струйка дыма и слышалось слабое потрескивание. Подойдя поближе, я заметил, что дымок шел из небольшого цилиндрического предмета, лежащего на земле.

Я слегка подтолкнул его стволом ружья. Подброшенный в воздух и ослепленный вспышкой, я грохнулся оземь без чувств. Сквозь полузабытье я слышал какое-то позвякиванье, словно кто-то махал возле меня связкой ключей…

Очнулся я в кромешной тьме. Ни малейшего огонька, ни единого лучика света не проникало сюда. Слегка покачивало. Я пытался вспомнить, что случилось после того, как тронул тот злополучный цилиндр. Но память молчала. И тогда я решил, что будет лучше всего, если перестану валяться на мягкой подстилке, и постараюсь отсюда выбраться. Как слепец, вытянув руки, чтобы не удариться обо что-нибудь, я двинулся вперед.

Откуда-то доносилось едва слышное гудение. Пройдя несколько метров, я, несмотря на все предпринятые меры, запнулся и растянулся во весь рост на гостеприимном полу. Какова же была моя радость, когда я узнал, что виновницей падения оказалась крышка люка. Она легко поддалась, уступив дорогу. Вниз вела винтовая, узорчатая лестница.

Спустившись, я оказался в небольшом коридоре, освещенным приятным светом. По обеим сторонам находилось множество дверей. Дернув одну из них, я обнаружил, что она не заперта. Раскрылась, словно приглашая войти, но к величайшему сожалению я потерял где-то фонарик, а в комнате не было даже намека на свет. Выразив досаду парой неблагозвучных слов, двинулся дальше. Несколько раз до меня доносились шорохи и мелькали вдалеке серые тени. Пройдя очередной поворот, я с удовлетворением отметил, что гудение, которое было до этого еле слышным, усилилось. А спустя еще некоторое время шум превратился в грохот, пришлось заткнуть уши.

Освещение изменилось. Из спокойного и безмятежного, превратилось в тревожное и пугающее. Пройдя еще несколько метров, я заметил дверь, из-за которой и шел весь этот шум. Подойдя к ней, рванул ее на себя в надежде застигнуть врасплох хозяев корабля. Но меня в очередной раз постигла неудача. Вместо слов приветствия, прямо с порога мне в лицо ударил ослепительный луч, после которого я вновь погрузился в глубокий сон.

Последнее, что успел запечатлеть мой мозг, это длинный ряд приборов и сидящий на одном из них здоровенный махаон. Он держал в лапках серебристую трубку, из которой и вылетел луч. Ярче всего в памяти отпечатался этот махаон. Его глаза, вот что запало мне в душу. Мне показалось, что на меня смотрит человек, да человек!